И мы ловить умели случай,
И мы хватали через край,
Вдруг все закрылось черной тучей,
И славные деньки прощай.
Писатель
К чему писать большие книги,
Когда их некому читать?
Теперешние прощелыги
Умеют только отрицать.
Мефистофель (вдруг на вид страшно состарившись)
Не день ли скоро Страшного суда?
Как погляжу на этих я каналий,
Вся бочка вытекла, на дне бурда, —
Невольно мысль приходит о финале.
Ведьма-старьевщица
Эй, судари, а ну-ка к нам!
[84]Сговорчивее нет торговки.
Таким приличным господам
Свой хлам продам я по дешевке.
Ни на каких торгах земли
Добра такого не найдете.
Все то, что тут лежит в пыли,
Обломки эти и лохмотья
Несчастье людям принесли.
Здесь все клинки от крови ржавы,
На рюмках — отпечатки губ
С остатками былой отравы,
Колечком каждым душегуб
Надругивался над невинной,
Здесь нет ни одного ножа,
Который не вонзили в спину
Из мести или грабежа.
Мефистофель
Ну что ты вынесла на рынок?
Ведь это заваль, старина!
Нет у тебя, кума, новинок?
Теперь иные времена.
Фауст
И публика, и самый торг,
И ярмарка — один восторг!
Мефистофель
К вершине двинулся поток.
Пихаешь в бок, сбивают с ног.
Фауст
Мефистофель
Фауст
На мой вопрос,
Пожалуйста, ответь мне прямо.
Кто?
Мефистофель
Весь туалет ее из кос.
Остерегись ее волос:
Она не одного подростка
Сгубила этою прической.
Фауст
Вон две сидят. Я — к молодой,
А ты ступай к другой, седой.
Мефистофель
Представимся сейчас же им
И танцевать их пригласим.
Фауст (танцуя с молодою)
Я видел яблоню во сне.
На ветке полюбились мне
Два спелых яблока в соку.
Я влез за ними по суку.
Красавица
Вам Ева-мать внушила страсть
Рвать яблоки в садах и красть.
По эту сторону плетня
Есть яблоки и у меня.
Мефистофель (танцуя со старухою)
Я видел любопытный сон.
Ствол дерева был расщеплен.
Такою складкой шла кора,
Что мне понравилась дыра.
Старуха
Любезник с конскою ногой,
Вы — волокита продувной.
Готовьте подходящий кол,
Чтоб залечить дуплистый ствол.
Проктофантасмист [86] (Задопровидец)
Проклятая, безмозглая орда!
Доказано как будто всесторонне:
У духов нет конечностей. Тогда
Как можете ходить вы в котильоне?
Красавица (танцуя)
Что взъелся он на наш невинный бал?
Фауст (танцуя)
Завистник и дурак, вот и пристал.
Он просто глуп, как дважды две четыре,
И все не по нутру ему, придире.
Лишь в пересудах он находит вкус,
И сам как бы ходячий комментарий
К делам, к словам, к вещам, ко всякой твари,
К тому, что с вами в паре я кружусь.
Проктофантасмист
Вы тут еще? Ведь я сказал вам: сгиньте!
В наш просвещенный век я слишком тих.
В природе нет кикимор и шишиг!
Что ж вы толчетесь в этом лабиринте
И в Тегеле на чердаках моих
[87]Обосновались в виде домовых?
Красавица
Как терпят скучных приставал таких!
Проктофантасмист
Я, духи, это вам в лицо скажу:
Сегодня я не одержал победы,
Но я еще раз как-нибудь приеду
И уж тогда конец вам положу!
Танцы продолжаются.
Не пощажу ни сил своих, ни дней,
Чтоб извести поэтов и чертей.
Мефистофель
Сейчас он в лужу сядет для поправки.
Он гнев смиряет, охлаждая зад.
Поставленные к копчику пиявки
От вида духов дух его целят.
(Фаусту, переставшему танцевать.)
Что ж даму упустил ты в заключенье
И почему упорно так молчишь?
вернуться Эй, судари, а ну-ка к нам! — Речь ведьмы-старьевщицы дала повод к разноречивым толкованиям комментаторов; обычно эту ведьму принимают за олицетворение истории и археологии — наук, занимающихся раскопками «всевозможного старья». Нам такое толкование кажется весьма произвольным. Смысл монолога ведьмы-старьевщицы раскрывается в ответной реплике Мефистофеля, советующего ей обновить арсенал грехов сообразно новому духу времени, ибо только «новизна… может увлечь человека».
вернуться Первая жена Адама. — В отличие от библейского мифа, каббалистическое преданье утверждает, что у Адама до Евы была еще другая жена — Лилит, убившая всех прижитых с ним детей и им за это отвергнутая; она была превращена в демона, обуреваемого безудержной женской похотью.
вернуться Проктофантасмист. — Под этим именем выведен здесь немецкий просветитель Христиан Фридрих Николаи, литературный противник Гете и Шиллера, порицаемый ими за пошлое рационалистическое толкование порождений народной фантазии. В частности, Гете намекает здесь на статью Николаи, в которой тот подробно рассказывает о том, как он избавился от галлюцинаций, поставив себе пиявки к ягодицам; эта статья была зачитана Николаи на одном из заседаний берлинской Академии наук.
вернуться И в Тегеле на чердаках моих… — Тегель — имение известного немецкого лингвиста В. Гумбольдта, в котором, по преданию, водились привиденья; о Тегеле упоминает в своей статье и Николаи.
