Помните крайнюю избу в ряду, что недалеко от бани? Вот ее брать будем. Как ворота пройдем, все вправо и вдоль тына — к избе. А там ждите моего сигнала.
Я пошел вперед, за мною — семеро ратников. Все со мной в боях уже бывали, на каждого положиться можно.
Как только мы прошли ворота, их тут же закрыли на засов. Трое ратников взбежали на крыльцо сторожки и приготовили пищали. Мы же двинулись вдоль тына.
Вот и изба, которая нам нужна.
Я шепнул:
— Лягте у входа и ждите. Если внутри шум услышите — врывайтесь сразу.
Обошел избу. Сзади — знакомая глухая стена. То, что мне надо. Вокруг темно, даже луна спряталась за тучку. Я прижался к стене и прошел сквозь нее. Давненько я не практиковал такой способ проникновения.
В избе тускло горел масляный светильник. На полу лежала подвывающая девка с задранным на голову подолом сарафана. А на ней пыхтел и дергал жирным задом татарин. И так он вошел в раж, что даже не услышал моих легких шагов, когда я приблизился. И лишь когда я приставил широкое лезвие боевого ножа к его горлу, он дернулся и замер.
Не отпуская ножа, я повел глазами в сторону. На постели — рядом совсем — валялся его пояс с саблей.
— Ну что, Ахмет, вставай, только не дергайся — враз умрешь.
— Откуда имя мое знаешь? — удивленно прохрипел татарин.
— Слухами земля полнится, — пошутил я. Конечно, не знал я его имени, наугад сказал.
Татарин медленно встал, не спуская глаз с ножа, подтянул штаны, затянул гашник. «Быстро, однако, он в себя пришел от неожиданности», — отметил я.
— Зачем помешал? — обиделся татарин.
— Я тебя, Ахмет, в мой дом не звал! Ты незваным гостем заявился.
— Не надо было тебе приходить — умрешь сейчас. Я прикажу своим воинам, и ты умрешь страшной смертью. Тебя разорвут лошадьми.
— А ты не грози. Воины твои уже мертвы, да и тебе недолго жить осталось.
Я хотел его допросить. Одежда на нем богатая, видно — воинский начальник, скорее всего — сотник. К тому же — один в избе, а в других избах по пять-семь татар теснились.
В это время девка, которую я выпустил из виду, неожиданно вскочила и с воплем кинулась к двери. Татарин не упустил момент, метнулся в сторону постели, пытаясь схватить свою саблю. Рефлекс сработал сразу, и я ударил его ножом в живот. В это же время раздался грохот, распахнулась дверь, в комнату ввалилась и упала девка. Перепрыгивая через нее, в избу ворвались мои ратники.
— Чего, князь?
— Да вот татарина пришиб.
В соседней избе громыхнул выстрел.
— Все быстро туда!
Девка едва успела отползти к стене, как воины, топоча ногами, выбежали во двор.
Я наклонился к едва дышащему татарину.
— Предупреждал же — не дергайся.
Он лежал на полу, прижав руки к животу, из-под пальцев обильно сочилась кровь.
— Скоро с гуриями встретишься в райском саду, — констатировал я. Ну что же, сотник уже не боец, угрозы для девки больше не представляет.
Девка смотрела на меня круглыми от ужаса глазами.
— Будешь тихонько сидеть здесь — живой останешься, — сказал я, проходя мимо.
Выйдя из избы, я прислушался, пытаясь понять, где стреляли. В трех избах было тихо — по всей видимости, бойцы застали врага врасплох, спящим. А вот в двух других кипел бой. Оттуда слышались крики и звон оружия.
Снова прогремел выстрел. Надо бежать туда, похоже — помощь нужна.
Снова прозвучал выстрел — теперь со стороны ворот, затем — еще… Ладно, в избах хлопцы сами справятся, лишь бы не ушел никто из острога.
Я побежал к воротам. Еще издалека крикнул:
— Свой! — Подстрелят еще в темноте.
— Чего стреляли?
— Эти двое попытались уйти! — кивнул в сторону ратник.
Я пошел в указанную сторону, ратник — за мной, держа в руке саблю. Оба татарина были мертвы. У одного от близкого выстрела картечью снесло пол-головы, второму заряд угодил в бок. Даже в темноте была видна лужа крови под ним.
— Хорошо! Стерегите ворота!
Сам же поспешил к избам. Там уже было тихо — видать, бой закончился. Бойцы вышли на улицу.
— Федор, Макар, как у вас?
— Сейчас осмотримся и доложим.
Ратники стали выносить своих убитых товарищей, потом вытащили и кинули в кучу татарские тела.
— А то весь пол в кровище будет, а нам тут жить, — сетовали они.
Потом собрали на улице бывших пленниц. Жалкое было зрелище. Лица в синяках, рубахи порваны. Но, слава богу, хоть живые все.
Разобравшись с состоянием дружины, подбежал с докладом Федор:
— Мои все целы, князь, один только в руку ранен. Потом подошел Макар, хмуро глянул:
— У меня потери велики, князь, прости. Семеро полегли. В двух избах татары не спали, играли в кости да девок сильничали. И было их там, как тараканов. Вот и влипли хлопцы. Федоровские помогли, за то — спасибо им.
— Убитых татар-то хоть подсчитали?
— Чего их считать? Скинем поутру с откоса в овраг, да и все дела.
— Нет уж, утром поздно будет, идите и считайте. Федор с Макаром ушли. Я подозвал одного из ратников.
— Беги, друг, в конюшню, лошадей татарских сочти.
Вскоре вернулись все трое.
— У меня двенадцать мертвяков, — сообщил Федор.
— У меня десять, — добавил Макар.
— Счел лошадей я, князь. Ровно двадцать пять, — доложил ратник.
— Ты это к чему лошадей считал? — удивился Федор.
А вот Макар понял мои намерения мгновенно.
— Где-то еще трое прячутся.
— Один, — поправил я его. — Двое у ворот лежат, караульные застрелили. Так, быстро всех ратников — в цепь, прочешите все: подполы, избы, курятники, сараи. Найти надо последнего татарина во что бы то ни стало. Никто не должен уйти! Федор, быстро двух караульных ко вторым воротам, а одного — на смотровую вышку.
— Так ночь, не видно ни зги.
— Исполнять! — рявкнул я.
Ратники стали обшаривать территорию и постройки острога. Скорее бы уже рассвело, виднее будет. Прочесали всю территорию: избы, курятники, сараи, конюшни, подполы — нигде никого.
Ко мне подошли обескураженные Федор и Макар.
— Прости, князь, нет нигде басурманина. Может, он того — через тын перелез и убег?
— Федор, тын в два с лишним человеческих роста высотой. Как его перелезешь, если лестницы нет?
— Верно! — поскреб в затылке Федор.
— В бане смотрели?
— Везде, князь!
— А может, их главный приехал одвуконь? — предположил Макар.
— Ладно, утром еще раз обшарите. Караул смени да накажи, чтобы не спали. Не дай бог, снова татары нагрянут — всех вырежут.
— Как можно, князь! А девок куда девать?
— Выдели им избу. Пусть переночуют, а утром идут по своим деревням, или где там их дома.
Федор с Макаром стали договариваться, кому из воинов караул нести.
— Эй, Макар! Совсем запамятовал! Бери людей, пусть лошадей из леса пригонят. Там же Михаил с ними — поди, заждался нас.
Макар хлопнул себя по лбу.
— Упустил из виду. Прости, княже!
Я отправился спать. Полдня в седле да полночи колготной сказались — устал. А с утра новых дел полно. В первую очередь — погибших воинов своих похоронить надо, лето!
Но выспаться в эту ночь мне так и не дали. Вот, казалось бы — только уснул, как Федор уже трясет за плечо.
— А, что? — спросонья я ничего не понял.
— Пожар!
— Где? — Сон сразу отлетел. Беглый взгляд в окно — темень во дворе, никаких отсветов.
— Караульный с вышки сигнал дал. Пожар большой.
— Да где пожар?
— Не знаю пока.
— Не у нас — и ладно.
Я уже снова хотел было улечься, да что-то неспокойно на душе. Если пожар, так не иначе — татары избы подожгли. Тьфу на них, выспаться не дадут.
Я обул сапоги — спал одетым, и вышел. Покрутил головой — вроде как везде темно, тихо. Лишь птицы какие-то поют в кустах, пересвистываются на деревьях, радуясь первым признакам рассвета на горизонте.
Подошел к сосне, на вершине которой была устроена площадка.
— Эй, караульный! Где горит?
— Далече, но пожар сильный.
Делать нечего, я сам полез наверх. Хорошо хоть лесенка удобная сбита. Немного запыхавшись, я взобрался на площадку.
