- Он - ледяной! - парировала, чувствуя, как внутри нарастает злость. Да кто он такой, чтобы указывать, с кем мне обниматься! "Твой вассал", - съехидничал внутренний голос. Вассал и нянька - разные вещи. Должны ими быть.
- Он - мужчина, - пожал плечами Хасар и наклонился, чтобы поднять большой охапку хвороста: - Вас ждать?
- Позже приду, - буркнула, досадливо кусая губы. И ведь прав, стервец, что ни говори. С чего я решила, что ледяной - синоним благородства. Да, если рассудить здраво, Отшельник ни в чем не признался, ни о чем меня не спросил, а сразу начал руки распускать. И все же немного жаль, что Хасар вмешался. Мой первый несостоявшийся поцелуй...
Проклятая война. Насколько было проще в мирное время! Гостиная, я в нежнейшем белом платье, рядом обязательно нянюшка или мама, как гарант соблюдения приличий. Обмен светскими любезностями и радушные улыбки. Букет цветов или коробка конфет. Выразительные взгляды, тонкие намеки и чуть затянувшийся поцелуй руки. Разговор с отцом, благословение и ... обручение. Вот, примерно, на этом этапе я и могла себе представить наш первый "взрослый" поцелуй.
Война скомкала мою жизнь, отбросив на обочину титул и прочие светскости, но понятия о чести остались. Должны были остаться...
А не вмешайся Хасар? Дошло бы дело до того самого, о чем иногда секретничали девчонки в старших классах? Разложили бы меня прямо здесь, в малиннике?
Я знала, что такое шлюха, и чувствовала себя так, словно это знание из теории перешло в практику.
Хотелось ругаться. Долго, с полной самоотдачей, вплоть до пятого колена рода Отшельника, а еще уйти куда глаза глядят. Как я могла вернуться в землянку после всего, что было?
Пнула ни в чем не повинную корягу.
Мы взрослые люди. Я могла сказать "нет", но не сказала. Могла дать пощечину, но не дала. Да, я много чего могла, только какой в этом смысл?
Сумерки стремительно сгущались, ноги уже тонули в темноте, серостью расползающейся по земле. Еще чуть-чуть - и дрова мне придется собирать на ощупь.
Глупо предаваться угрызениям совести, когда ходишь по краю, но и повода для жарких поцелуев в малиннике у нас нет. Я княжна, а не... дворовая девка. И одних чувств к Отшельнику недостаточно для моего падения. А для любви?
Упрямо тряхнула головой, запрещая себе думать об этом. Вот доберемся до гор, познакомимся с родней: его и моей, и тогда, если захочет, пусть сватается. Может, я и соглашусь, если доживу до этого момента. Если мы доживем.
"А если нет?" - искушающе прошептал внутренний голос.
Значит, так и помру... не старой, но девой.
Ветки были скользкими на ощупь и норовили расползтись в разные стороны. Впервые за этот день я подумала о том, как выгляжу. Посмотрела на испачканные руки, на заляпанный плащ... Хороша, княжна. Нечего сказать, красавица.
В землянку вернулась злая, как сотня проклятых. Бросила охапку в угол. Огляделась.
Когда вошла, трое мужчин повернулись ко входу, но тут же сделали вид, что сильно заняты своими делами. На Отшельника я принципиально не смотрела. Пока не решу, как к нему относиться, буду делать вид, что ничего не произошло. А вот Хасара оглядела внимательнейшим образом. Наемник выглядел вполне прилично, и новых синяков на лице не появилось. Не могу понять, что я к нему чувствую. Наверное, это та самая родовая ответственность, о которой так долго твердили учителя.
У дальней стены уютно потрескивал костер, сизый дым полз под низким потолком и исчезал в дымовом отверстии. В землянке было тепло, пахло сырой землей, дымом и еловой смолой. На досках был набросан свежий лапник. Как же хочется постелить сверху плащ, укрыться одеялом и... до утра.
Подошла к костру, достала из кармана веточки малины, протянула Сойке:
- Держи.
Тот молча взял, бросил в один из двух котелков. Никак Отшельник уговорился на горячий ужин? Вот только сил на готовку совсем не осталось.
- Айрин, глянешь? - ледяной умоляюще посмотрел на меня. - Я крупу добавил и даже посолил.
Вздохнула:
- Гляну. Только... - замялась, - переодеться мне надо.
- О чем речь! Конечно! - засуетился Сойка. - А ну, мужики, на выход. Прогуляемся.
За спиной скрипнула рассохшаяся дверь, и все стихло, лишь треск и шипение сырых дров разбавляли застоявшуюся тишину землянки.
Переодеваться перед болотами было глупо, но так хотелось лечь в чистом.
Быстро поменяла рубашку, с наслаждением вдохнула запах лаванды. Казалось, это было в прошлой жизни: дом, гардеробная и мешочки с лавандой среди белья.
Достала флягу и умылась, экономя воду. Помечтала о том, чтобы помыть голову. И все же интересно, что во мне нашел Отшельник. Немного поколебалась, но достала зеркальце. Глянула на свое отражение и не смогла сдержать сдавленный крик.
Я? Нет, это точно не я.
Снаружи совсем стемнело, и на развидневшемся небе серебром переливалась паутина первых звезд. Подмораживало. Сойка выдохнул облачко пара, с удовлетворением подумав, что лучше холод, чем слякотный дождь.
- Я прогуляюсь.
Хасар, не задерживаясь, направился в сторону.
- Осторожнее с прогулками, - бросил ему в спину Сойка, - не все охранки на нечисть настроены.
Ответа не последовало, темная фигура наемника бесшумно растворилась в ближайших кустах, и ни одна веточка не хрустнула под его ногами.
- Вот, урод, - сплюнул на землю Сойка.
- Южанин, - спокойно поправил его Отшельник.
- Да хоть сам проклятый, мне без разницы. Что мы скажем полковнику, когда притащим это чудо на свою сторону?
- Интересы ледяных, - пожал плечами Отшельник.
- Он тебе такие интересы покажет, - скривился Сойка и, подражая скрипучему голосу полковника, произнес: Мальчик мой, если ты забыл, мы в состоянии войны, а не на дружеской вечеринке. Заводить себе друзей в рядах противника, в этом еще можно найти здравый смысл, но притаскивать их сюда?! Неужели я должен заподозрить тебя в таком удручающем диагнозе, как милосердие?
- Нам еще дойти до полковника надо. Доберемся, тогда и будем думать, как оправдываться, - отмахнулся от проблемы Отшельник. Его явно занимали совсем другие мысли, и Сойка даже подозревал какие.
- Я должен был догадаться, что она Таль-Сорецки, - произнес он через какое-то время. - Мы на занятиях операции князя подробно разбирали. Знаешь, какие дела он проворачивал? Не человек, а легенда. Теперь понятно, кого Айрин мне напоминала.
- Ты бы лучше не дедом восхищался, а думал, что делать. Таль-Сорецки за тебя даже кухарку не выдадут, не то что ледяную.
Отшельник скрипнул зубами. Как давно это было, а чувство беспомощной ярости все еще душило при воспоминании о пережитом позоре. Навязанный брак, сговор родни. Он, возможно, и согласился бы, э-э-э, познакомиться с невестой поближе, если бы будущая жена не была как минимум в два раза старше и не пережила уже двух мужей, не собиралась, видимо, останавливаться на третьем.
- Я их спрашивать не буду, - мотнул головой, прогоняя из памяти первую и очень краткую встречу с Мальер. Уходить пришлось через окно, третий этаж и решетка не стали помехой на пути к свободе. Уж очень не понравилось ему злое разочарование, вспыхнувшее в глазах ледяной при его отказе.
- У тебя две возможности: ребенок или оформленный брак, хоть по южным, хоть по северным обычаям. Ты с ней уже говорил?
- Пытался, - снова скрипнул зубами Отшельник. Он, правда, пытался. Днем долго выстраивал мысленный диалог, находил аргументы, красивые слова. И в созданной им картинке, Айрин все понимала, соглашалась и даже позволяла себя поцеловать. Вот только, когда настало время воплощать разговор в жизнь, все заготовленные фразы вылетели из головы.
