Когда тут обзванивать клиентов, если приходится копаться в интернете и выискивать адекватного коуча, который в состоянии научить чему-нибудь полезному? Трудно искать иголку в стоге сена, особенно если ее там нет. Но я стараюсь. Должна же я доказать Никите свет Владимировичу, что даже среди этой братии могу найти кого-то не совсем сумасшедшего.
Пока что из всех, кто предлагает развить личности сотрудников до нереального состояния, мне симпатичны одни только арт-терапевты. С ними должно быть интересно. И безопасно. Не нужно ни к кому приставать, ходить по улицам, дружить с коллективом или перетягивать канат. Сиди себе — рисуй, как те тараканы, а умный коуч потом скажет, что ты там такое нарисовал и какие у тебя от этого проблемы.
А потом вы перерисуете все наново, как должно быть. И сразу наступит красота и благоденствие.
Только вот как это поможет росту продаж, я пока еще не придумала. Придумаю — обязательно доложу Никите Владимировичу.
Я поймала еще один взгляд из-за прозрачной перегородки. Взгляд был Кристинин, а значит недобрый.
— Ну ты-то, наверное, точно пойдешь. Не просто же так с начальством кофе распиваешь.
Ах да, я же еще не отчиталась о последних новостях!
Главных новостей у нас две. Первая — меня все-таки засекли в кафе с Никитой Владимировичем. Это как раз было ожидаемо: а нечего сидеть у окна там, где дружный коллектив нападает на прохожих.
Коллектив действительно сделался дружным: теперь все дружно ненавидят меня. Объяснять, что их ненависть я не заслужила, — бесполезно.
Вторая новость — не совсем новость. Это ежегодный корпоратив, посвященный дню рождения нашей молодой, но очень перспективной фирмы.
Обычно ко дню рождения рядовым сотрудникам выдавалась премия. А нерядовых, тех, которые за минувший год напродавали больше других, приглашали на мероприятие года. Туда, где с размахом гуляло начальство, важные клиенты, заведующие отделами ну и самые продажные продажники.
От нас неизменно выдвигались Кристина и парочка человек вместе с ней. За то, чтобы попасть на праздник, все были готовы грызть друг другу глотки. На меня и правда посматривали с подозрением: не умыкну ли я вакантное местечко.
— Конечно, — ответила я. — Кто бы с ним стал просто так кофе распивать? Я сразу так и сказала: хотите кофе, давайте билет на корпоратив. И никак иначе.
— Серьезно? — раздался из-за Леночкиной перегородки.
И я снова вздохнула. Если о ком-то и придумывают всякие нелепые сплетни, то мне на это жаловаться не приходится. Зачем обременять сплетников тяжелой работой, если я все могу придумать сама и сама же запустить в народ.
Снова зазвонил телефон.
В последнее время он редко радовал меня молчанием. Если ленивый агент не идет к клиенту, клиенты сами идут к нему. Вернее, не сами. Кажется, Павел Александрович проводит акцию «Раздай как можно больше визиток Лины своим приятелям — и тебе…» Чего ему за это положено, правда, я не знаю. И сам он не говорит. Мы вообще в последнее время общаемся редко. Но имитационные цветы он присылает регулярно.
Я отвлеклась от монитора, где на фотографиях симпатичная девушка разъясняла благодарной публике, что значат их каляки-маляки, и ответила на звонок.
Это не был очередной посланник от Павла Александровича. Это совсем наоборот был Никита Владимирович.
— Лисова, зайдите ко мне!
Ну вот опять. Еще одна монетка в копилку ненависти ко мне от окружающих.
Лестница, коридор, дверь приемной, ненавидящий взгляд секретаря — и вот я уже явилась пред светлы очи.
О чем мы будем говорить, я даже приблизительно не представляю. Неужели потребует от меня назвать имя того самого гуру, с которым наши агенты достигнут, наконец, просветления и станут продавать товар силой мысли?
На этот случай у меня заготовлена отличная формулировка «Я как раз сейчас над этим работаю». Очень дипломатично — и результат выдавать не надо, и все-таки видно, что ты не забил на начальственное поручение.
— Лисова, вы же знаете, что через неделю будет ежегодный корпоратив, посвященный дню рождения нашей компании.
— Я как раз сейчас над этим работаю, — не подумав, выпалила я.
Никита Владимирович одарил меня удивленным взглядом, и я поправилась:
— То есть знаю, конечно.
— У меня для вас хорошая новость, — сказал он, и я сжалась, понимая, что я совсем не хочу эту хорошую новость услышать. — Конечно, ваши продажи за год не дотягивают до лучших показателей. Но в последний месяц ваша работа выше всяких похвал. Особенно я ценю то, что заполучив крупного заказчика, вы не остановились на достигнутом, не стали почивать на лаврах, а продолжили находить новых.
Я деликатно умолчала о том, кто на самом деле продолжил находить новых. В конце концов, приятно, когда тебя хвалят, и я считаю полной глупостью не позволять людям этого делать.
— В общем, вот, — Никита Владимирович с восторженной улыбкой протянул мне синий прямоугольник с белыми буквами. — Вы приглашены на наш ежегодный корпоратив.
Этого я и боялась.
Ну и как теперь такому радостному от собственной щедрости Никите Владимировичу сказать, что в сумочке у меня лежит точно такой же прямоугольник. Потому как Павлу Александровичу выдали два приглашения, и одно совершенно имитационно досталось мне.
На мой взгляд, эту историю с ложными ухаживаниями уже давно можно было прекратить. То, что неприятель вдруг начал покупать все на свете у нас в компании, может, и удивляло кого-то в первые дни, но теперь всем давно все равно. Мало ли кто где чего покупает?
Но приглашение я взяла с радостью: кто в здравом уме откажется пойти хоть одним глазочком посмотреть на бал, на который его до сих пор никогда не пускали? Спросите у Золушки. Она в этом шарит.
Кажется, по задумке Никиты Владимировича я должна была выхватить листок у него из рук и от восторга запрыгать на месте. А поскольку я этого не сделала, у него наверняка возникли какие-то подозрения.
Я была уже готова со всеми положенными благодарностями вцепиться в синий прямоугольник, чтобы только этих подозрений не возникало, но что-то меня остановило. В конце концов, таким немудренным образом я могла себя поставить в крайне неловкое положение. Поэтому я честно и от души заявила:
— Простите, но я уже иду на корпоратив. С Павлом Александровичем. Наверное, лучше будет наградить кого-нибудь другого.
И снова этот взгляд, за который мне хочется себя убить.
— Ну, конечно, я должен был догадаться, — Никита Владимирович снова улыбался.
Ну и правильно. Ничего же особенного не произошло. Хотел поощрить сотрудницу, но выяснилось, что ее уже того… поощрили. Ничего особенного. А выражение досады у него на лице нужно прочитать как «Черт, как же я сам забыл! У нее же с этим (дальше обязательно шел какой-нибудь не очень приятный эпитет в сторону дорогого клиента) какие-то шуры-муры. Ну и ладно!» И не надо себе придумывать то, чего там нет. Вот совсем не надо.
— Тогда у меня все, — с улыбкой подвел итог нашей беседе мой босс.
Отлично, можно уходить. Я развернулась и потопала к двери.
— И, кстати, что там с тренингом? Вы что-нибудь нашли? — понеслось мне вдогонку.
— Я как раз сейчас над этим работаю.
Хорошо, когда есть готовые ответы.
13
Корпоратив приближался неумолимо. Это заставляло нервничать. Причем не только меня. Что-то такое витало в воздухе… Видимо, соревновательный дух.
Имена счастливчиков были уже названы. Но откуда ни возьмись появился еще один билет. Который обещали тому, кто совершит прорыв в последнюю неделю.
Надо ли говорить, что любви коллег мне это не прибавило? Впрочем, я этой любви и не ждала. А нервничала совсем по другому поводу.
Павел Александрович с такой настойчивостью предлагал профинансировать покупку платья для корпоратива, будто бы у него этих платьев, как у дяди кота Матроскина — гуталина, и ему срочно надо от них избавиться.
Но я держалась стойко.
С каждым днем одолжаться у лучшего заказчика становилось все неприятнее и неприятнее. Каждый новый его засланец, который звонил и интересовался ценами на нашу продукцию, вызывал у меня что-то вроде нервной дрожи. И хотя никаких встречных требований мой непрошеный помощник не выдвигал, мне все казалось, что в один прекрасный день я наберу в ванну воды и услышу то самое «Должок!», а на поверхности покажется рука со скрюченным пальцем.
