— Неужели тебе на самом деле приятно целовать мужские задницы?
Яннис поморщился и мстительно сунул сразу два пальца Эйсону в зад. Тот задушено взвыл и сжал пальцы внутри себя так, что стало не протолкнуть.
— Расслабься, — проворчал Яннис. — А целовать мне нравится не все мужские задницы, а твою, Эйсон. Надеюсь, ты понимаешь разницу.
Опять повисла пауза. Яннис закончил обрабатывать супруга, отставил пузырек и накрыл Эйсона одеялом.
— Полежи. Скоро полегче станет, а то…
— Ты ночью называл меня «любовь моя», — перебил Эйсон, по-прежнему пряча лицо в сгибе локтя. — Это… просто постельный словесный оборот, или?..
— Или, — отрезал Яннис и полез из кровати.
Теперь ему почему-то стало холодно и в ней. Сознаваться в своих нежданных и по большому счету нежеланных чувствах, обращаясь к закаменевшим плечам Эйсона и к его затылку, было… неприятно. И, пожалуй, страшно. Он уже спустил ноги на пол, когда Эйсон, наконец, повернулся и схватил его за запястье. Лицо у него было смущенным, взгляд метался из стороны в сторону, лишь на долю секунды задерживаясь на Яннисе.
— Я бесконечно благодарен тебе за то, что было этой ночью. Не думай, что я ничего не понял и не оценил… Просто… Просто я…
— Я знаю… — Яннис дернул уголком рта. — Не оправдывайся. Об одном прошу, надень то кольцо, что я тебе подарил, и больше не снимай.
Эйсон кивнул, по-прежнему отводя глаза. Яннис осторожно высвободил запястье из его пальцев и вышел, тихо притворив за собой дверь с болтающейся задвижкой. Неожиданно стало интересно — прикажет ли Эйсон после всего, что между ними случилось, привинтить ее назад, или?.. Опять это «или». Одно сплошное «или». Яннис тряхнул головой.
В своей комнате — и вовсе ледяной и словно бы нежилой, но, по крайней мере, уже освобожденной от обломков мебели — он остановился перед зеркалом, которое чудом пережило драку с Корисом. Из серебристого стекла на него смотрел хмурый лохматый парень. Усталый и несчастный. Синяки под глазами — от недосыпа, чрезмерно изобильных физических упражнений в постельке и голодного пайка, который стал для него в этом чертовом замке нормой. А кроме них — синяки по всему телу. Старые, уже пожелтевшие от нападения тех четверых солдат, и новые бодро-фиолетовые — от кулаков и сапог Кориса. Тонкий порез на животе — уже от его ножа. И естественно, невидимый с этой позиции, но более чем ощутимо болевший анус — результат ночки с Эйсоном. Просто блеск!
Яннис вздохнул и начал одеваться, одновременно пытаясь ментально связаться со щенками, которые не заявляли о себе слишком уж долго. Но в ответ услышал лишь глухую тишину. Это его встревожило. Куда малыши подевались? Неужели ушли так далеко, что до них просто не получалось дотянуться? Или дело в другом?
Яннис торопливо засунул ноги в сапоги, замахнул на талии ремень с ножнами и магическим мешком и, застегивая его на ходу, пошел прочь из комнаты. Следовало спуститься в подвал и проверить Кориса, но прежде все же стоило хоть что-то закинуть в «топку». Так что первым делом Яннис направился в сторону кухни. Идти было больновато — натруженная ночью задница по-прежнему саднила, но Яннис мужественно терпел.
Толстая повариха тут же заохала и начала расставлять на столе тарелки с хлебом, мясом, вареными яйцами и овощами. Запивая все это местным получаем-полукофе, Яннис было почувствовал, что счастье в этой жизни есть, но тут дверь распахнулась, и в кухню ввалился мрачный капитан Фьорнфельт.
— Вот он. Сидит жрет.
— Сам-то тройную порцию с утра уже умял? Умял. Так чего к мальчику цепляешься? — тут же вступилась за Янниса повариха, и тот, заимев такого союзника, даже не стал отвлекаться от процесса жевания на пустые препирательства.
Подчистив все с тарелок так, чтобы впрок, Яннис удовлетворенно рыгнул, извинился, поблагодарил повариху и, наконец, повернулся к поджидавшему его капитану.
— Пошли?
— Куда?
— На площадь труда, — огрызнулся Яннис и пошкандыбал прочь, почему-то припадая на левую ногу, хотя болело точно между обеими конечностями.
Фьорнфельт у него за спиной пошло хмыкнул. Яннис поднял вверх руку и изобразил классический «фак».
— И что бы это значило?
Яннис вздохнул и остановился.
— У диких племен с Запада оттопыренный средний палец символизирует собой эрегированный половой орган. Тем самым жест означает: «Ебал я тебя всяко и разно».
Фьорнфельт заржал и тут же скрутил из собственных крепких пальцев ту же конструкцию, осмотрел и снова заржал. Яннис возвел глаза к потолку и вздохнул. Не тот взнос в копилку местной культуры, которым можно было бы гордиться. Повернувшись, он похромал дальше по коридору. Фьорнфельт догнал его и пошел рядом.
— Так куда мы идем?
— А ты зачем меня искал?
— В подвальчик наведаться.
— Ну вот туда и идем.
— Ааа…
— Бее… И прошу, там внизу не вмешивайся. Мне информация нужна, и получить ее я намерен максимально быстро.
Фьорнфельт кивнул, задумчиво посматривая на Янниса.
— Непростой ты парень, пресветлый дор. Никак тебя не пойму. Что-то не сходится в тебе, не срастается. Выглядишь, как мальчик-одуванчик, а ведешь себя как взрослый сорокалетний мужик с непростым жизненным опытом. Если ты сейчас такой, каким же в реальные сорок лет станешь?
— До этого еще дожить надо, — отрезал Яннис и начал спускаться по лестнице вниз. Капитан прихватил со стены коридора факел и пристроился сзади.
— Не расскажешь, как и с какой целью тебе колечко было выдано?
— Чего ж не рассказать? Расскажу. Не шпион я и никакой не агент короля, если ты про это. И тут никакого спецзадания не имею. Но дору Халльроду об этом лучше не знать. Пусть и дальше бздит, а то что-то больно расслабился.
— Это да, — откликнулся капитан, топая следом. — Тогда, если не агент, откуда кольцо?
— Подарок. За помощь в одном дельце. О подробностях не спрашивай.
— Это кольцо тебя от той магической атаки уберегло, когда Корис за своими вещичками явился?
Яннис вздохнул и с ленцой в голосе соврал:
— Да.
Фьорнфельт помолчал, а потом выдал:
— Брешешь.
Яннис рассмеялся и кивнул утвердительно.
— Да.
Больше капитан ничего спрашивать не стал, и Яннис поставил ему еще один плюсик: этот здоровяк дуболомного вида был умен и обладал хорошим чутьем. Понял, что сунул нос, куда в общем-то не следовало бы, и тут же остановился. Молодец. Сам Яннис так этому и не научился. Ни в прошлой жизни, ни в этой.
Дверь камеры, в которую поместили Кориса, была заперта, щенков и тем более давешнего слуги рядом не наблюдалось. Яннис опять попытался установить контакт с Чертиком и Ангелой, но между ним и маленькими кадехо по-прежнему словно стена какая-то стояла. Это все больше тревожило, но все же сначала следовало разобраться с подлюкой Корисом. Остро хотелось его просто прирезать. Быстро и без затей. Но так, увы, не выйдет. Вытащив ключ, Яннис вложил его в замочную скважину. Замок послушно щелкнул. Фьорнфельт потянул на себя тяжелую створку и вошел первым, разом осветив темную камеру светом принесенного им факела. Корис по-прежнему лежал на соломе, связанный, как рождественский гусь. Гостей он встретил отборной руганью.
— Пить хочешь? — спросил Яннис, и Корис тут же замолчал. — Хочешь. Знаю. Но пока не заслужил.
Пленник снова выругался, а после мерзко ухмыльнулся.
— Как себя чувствует Эйсон?
— Удовлетворенным, — усмехнулся Яннис, в упор глядя на Кориса.
— Стало быть, ты сорвал цветок? Какая ирония — старшего выебал его же младший.
— А на мой взгляд, куда интересней другой сюжет — младшего брата пытался совратить старший брат, а когда не получилось, решил убить. Попытался раз, попытался два… И ничего не вышло. И кто ты после этого?
Корис зарычал злобно и вновь задергался, грязно матерясь. Фьорнфельт сдержанно кашлянул в кулак.
— В пыточную потащим или тут делом займемся?
— Да на хрен мне пыточная? — Яннис вновь усмехнулся, рассматривая Кориса. — Я сам — ходячая пыточная. Знаешь, капитан, чем интересен клинок пресветлого дора Тарона? — Яннис вынул из ножен драконий меч, и Корис тут же уставился на него расширившимися глазами. — То, что сделано им, никакой маг не исправит. Если отрубить, к примеру пальчик, то уже новый не отрастишь, как ни тужься. Но мы размениваться на всякие незначительные части тела не будем. Чего время-то тратить? Мы сразу за главное возьмемся, как считаешь?
