Вокруг все опять заорали как полудурки. В толпе мелькнула физиономия барыги, которому я выбил зубы. Торгаш заметил меня и сразу смешался с толпой.
- И в чем предьява, командир, - стараясь сохранять спокойствие спросил я и прикурил приму.
- Один купец пожаловался на тебя, - Кум зажал ноздрю и смачно высморкался на желтую траву, - говорит ты ему зубы выбил.
- И все? – спросил я, издевательски улыбаясь, - так ведь я не только ему грызло сломал, я его еще и обоссал.
Вокруг опять возбужденно заорали, а телохранители Кума заулыбались, глядя на то, как я в своей обычной манере посылаю весь мир нахуй.
- Тише блять, - раздраженно крикнул Кум, - так ты признаешь обвинение в беспределе и нарушении правил гостеприимства?
- Командир, ты же знаешь, что я не люблю оскорблять человека, - я выдохнул табачный дым вверх, с удовольствием ловя завистливые взгляды окружающих, которые жадно смотрели на настоящую сигарету, - он меня назвал сукой и я из гуманизма не стал порочить его честное имя, а просто дал ему один раз в поганую пасть.
Вокруг опять зашумели, а Кум стал шептаться со своим заместителем по юридическим вопросам, который, как и до БП представлял из себя скользкого типа в очках, с папкой на перевес.
- Уважаемый гость, - Кум наконец обратился к потерпевшему, который нехотя вышел на открытое пространство, которое использовалось для судебных дебатов, - это правда, что вы назвали одного из моих командиров сукой?
Барыга, чье ебло я сломал вчера, нехотя кивнул головой.
Вообще в наше время суд проходил по упрощенной процедуре. Брались показания, а если были противоречия, то проверялось все очень просто. Детектор лжи был у каждого уважающего себя судьи и пиздеть было себе дороже. Ложный донос карался очень лаконично – смертью.
- У меня вырвалось, господин судья, но ваш человек не имел права меня бить, так как по законам Торговой Федерации, за такое оскорбление следуют публичные извинения и небольшой штраф.
Барыга достал замусоленную книжку и показывал пальцем на страницу. Кум же, видя, что дело принимает неприятный оборот сморщился, понимая, что дело пахнет дипломатическим скандалом.
- Что ты хочешь от нас? - спросил Кум, глядя на барыгу.
- Я хочу поединка, - визгливо крикнул барыга, - пусть твой человек ответит в поле.
Слушая краем уха требования терпилы, я уже искал глазами в толпе того бойца, который попытается выпотрошить меня. Ведь ясен пень в ясный день, биться будет не это педерастическое чучело, возмущенно визжащее на суде. Торгаш может лично лишь потрошить куриц у себя во дворе или пальцем ковыряться в чужой жопе.
Кум вопросительно взглянул на меня. Кивнув в ответ, я снял автомат и протянул его подошедшему ко мне морпеху. Немного повозившись отстегнул я также и пистолетный ремешок, передав его вместе с АПС тому же хмурому бодигарду, у которого в глазах было видно предвкушение близившегося шоу.
- Кого ты хочешь выставить вместо себя, - спросил у торгаша Кум, подняв левую бровь, - или будешь сам мстить?
Бодигарды и все наши заулыбались удачной шутке главы Совета, а терпила работорговец скривил рот с опухшими губами.
- Мой человек будет мстить, - крикнул барыга и быстро затесался обратно в толпу своих.
Между тем я снял разгрузку и остался лишь в горке с одним штык ножом для калаша. На поединках использовали только их, так сказать для унификации процедуры.
Наконец из толпы не торопливо вышел выставленный против меня боец. Он был лет 25-30, небольшого роста, в чистых берцах с высоким толстым протектором. Грамотный камуфляж иностранного производства выдавал в нем ценителя понтов. Черные, стриженные волосы и нос говорили о том, что он то ли еврей, то ли армянин. Черноволосый легко и профессионально перебирал пальцами штык нож неотрывно глядя на меня, как бы оценивая свою будущую жертву.
Мое сердце учащенно забилось. Этот ножевик не прост, ох не прост. Знаю я таких. Стрелять не умеют ни хера, но с холодным обращаются как боги, да еще и в рукопашке сильны, бляди. Таких ребят держат состоятельные люди именно для судебных процедур.
Кум вопросительно смотрел на меня. Ему не нравилось, что его план с Клином вот-вот может накрыться пиздой.
Чуть помедлив я кивнул, тем самым дав понять, что согласен с предложением.
Как говорится - «жребий брошен».
Кум встал и подняв руку попросил галдящую толпу заткнуться. Красновцы и местные, следуя традициям замолчали, предвкушая грядущее шоу.
- Господа, следуя кодексу Торговой Федерации, - очкарик юрист, в рваном на коленке камуфле на ухо диктовал главе Совета фабулу судебного решения, - я назначаю судебный поединок, в котором оскорбленный действием купец по имени…
Кум вопросительно взглянул на работорговца, который довольно зыркал то на своего бойца хача, то на меня. По его довольной морде было видно, что, он сука, в ярких красках представлял, как мое брюхо подрихтуют штык ножом. Работорговец, заметив вопросительный взгляд судьи перестал скалиться как пассатижи.
- Лысый, - визгливым тоном произнес торгаш, - Сеня Лысый.
- Сеня Лысый, выставляет на поединок по обоюдному согласию суда и сторон, - взгляд Кума уперся в поединщика-красновца, - человека по имени…
- Сасун, - представился армянин, сплюнув себе под ноги.
- Отсасун, - послышался возглас из толпы телохранителей Кума.
Тут же морпехи заржали как кони, не обращая внимание на раздраженный взгляд своего начальника.
- Сасун, - Кум прочистил горло, достал сигарету и стал ее разминать, - против моего человека Руслана, который всем известен как «Гусь».
Кума, как главу Совета, по идее не устроит любой исход смертельного поединка. Либо уйду в мир иной я – тот, кто должен привезти необходимые городу материальные ресурсы из загадочного Клина, либо раскидает кишки красновец, а это еще более подольет масла в огонь напряженных отношений между бандами. Все знали, что война не за горами, но мало кто хотел торопить события. Как говорится худой мир лучше доброй ссоры, что бы там не писали в своих сентенциях античные членососы.
Сасун не торопясь вышел на пятачок и уставился своими черными глазами на меня, неторопливо подходящего на свою позицию. Юрист-очкарик, чуть сутулясь быстро подошел на середину импровизированной арены и встав между нами протянул руки, прося предоставить на осмотр оружие дуэлянтов. В наше время измазать клинок различными отравляющими веществами – дело трех секунд. Ножи перед поединком должны быть чистыми, таковы правила.
Взяв штык ножи, юрист достал флакон с прозрачной жидкостью и намочив марлю стал тщательно протирать сначала клинок армянина, а потом мой.
- Напоминаю, господа, - стал бубнить юрист всем известные правила судебных поединков, - кидать в противника
