мне каким-то особенным доверием, и я считал его самым искренним своим другом.
Однажды мы очень долго бродили по заброшенным аллеям парка, и между нами произошел весьма любопытный разговор.
— Насколько я мог заметить, вам нравится моя жена? — произнес он спокойным и бесстрастным тоном.
Я, ужасно смутившись, почувствовал, что уши мои стали краснее архимандритского пояса.
— Я… это… — начал я, заикаясь, — да, ваша жена очень любезна… я ее очень уважаю.
— Да бросьте, пожалуйста, зачем это кривляние? Мы с вами достаточно хорошо знаем друг друга, чтобы говорить откровенно. В ваши годы молодых женщин не уважают, а любят. Разве не так?
— Но… это… как это… если вы сомневаетесь…
— Да я не сомневаюсь, чудак вы, абсолютно не сомневаюсь. Я просто уверен в том, что вы влюблены в мою жену. Но не беспокойтесь. Я вам прямо скажу, я не сержусь… Совсем не сержусь… Нисколько!..
???!!!
Его слова поразили меня. Разинув рот, я смотрел на него, всем своим видом выражая вопросительный и восклицательный знаки вместе.
— Вам трудно меня понять, — продолжал он. — Вам, разумеется, кажется странным, что я, муж, но…
В эту минуту страшная мысль пришла мне в голову: а что, если он нарочно завел меня в этот пустынный уголок, чтоб вызвать на откровенность, а потом всадить мне в грудь весь заряд своего револьвера; и я всеми силами начал защищаться.
— Но, сударь, я вовсе не питаю к вашей жене подобных чувств. Я действительно только уважаю ее.
Очевидно он понял причину моего испуга и поспешил успокоить меня:
— Поверьте, я не имею никаких злых намерений по отношению к вам. Боже сохрани! Выслушайте меня и вы поймете.
И он заговорил задушевным дружеским тоном:
— Видите ли, мой молодой друг, между мной и моей женой установились отвратительные отношения. Больше того, мы стоим на пороге бракоразводного процесса.
— Вы?! — удивился я.
— А вы не верите?
— Да этого не может быть!
— Все может быть, мой друг. Пусть вас не смущает то, что я и моя жена так внимательны друг к другу. Мы, видите ли, расстаемся по взаимному соглашению. Она не хочет больше видеть меня, а я не хочу видеть ее. Почему так, не спрашивайте. Но согласитесь, для вас такая ситуация более чем удобна. Если вы добьетесь взаимности, то в один прекрасный день моя жена станет свободной и поступит в ваше полное распоряжение. Однако для того, чтобы это произошло, необходимо объединить наши усилия. Мы должны по-дружески помочь друг другу.
— Помочь друг другу?
— Да, да! Со своей стороны я сделаю все, чтобы вам помочь, но и вы должны оказать мне небольшую услугу.
Я все еще с удивлением смотрел на этого странного мужа, который между тем продолжал:
— Для того, чтобы я выиграл бракоразводный процесс, мне необходимы доказательства, которых у меня нет, но этим доказательством могли бы стать вы!
— Я… Каким образом?..
— Да очень просто. Мне нужны доказательства аморального поведения моей жены…
— Но…
— Не перебивайте меня. Моральна она или аморальна — мне совершенно безразлично. Но мне необходимо доказательство, и вы, если бы только захотели, могли бы в этом помочь.
— Не понимаю!
— Сейчас поймете. Вы, разумеется, уже объяснились ей в любви?
— Но…
— Слушайте, если вы еще не успели этого сделать, вам следует поторопиться. Я создам вам условия, но и вы не зевайте, мой друг. Если же она начнет отнекиваться и смущаться, вы не уступайте, действуйте смелее. Девяносто процентов женщин смущаются в таких случаях просто потому, что так уж заведено. Итак, действуйте смело и настойчиво. Объяснитесь и не останавливайтесь. Самое страшное для женщины, если мужчина останавливается на полпути. Действуйте смелее, добивайтесь свидания и обязательно тайного. Она, конечно, еще больше смутится и скажет вам: «Ах, это слишком много. Нет, нет!» Но вы не обращайте внимания. Это только фраза, которую женщины произносят с той же искренностью, с какой клянется торговец, говоря вам: «Поверьте, мне самому этот товар обошелся не дешево». Одним словом, если вы человек настойчивый, вы своего добьетесь, и она согласится на свидание. Единственной помехой буду я. Но уж мы-то с вами всегда сумеем договориться, и я, скажем, куда-нибудь уеду.
Со все возрастающим удивлением я слушал этого странного мужа.
— Теперь начинается самое главное. Вы приходите на свидание, а я, как вы уже догадываетесь, никуда не уеду. Я прихвачу с собой двух граждан — свидетелей — и ворвусь в дом именно тогда, когда вы нас меньше всего ожидаете. Вот если бы в этот момент вам удалось быть без брюк — это было бы как раз то, что мне нужно. Жена моя, разумеется, вскрикнет и упадет в обморок, а я брошусь на вас, свалю вас на пол и начну топтать ногами, потом разобью вам нос и выдеру из вашей головы столько волос, сколько может выдрать честный муж, находясь в состоянии невменяемости. Потом я заберу ваши брюки в качестве вещественного доказательства, а вас в кальсонах выдворю на улицу. Все это, разумеется в присутствии двух свидетелей. Теперь вам все понятно?
— Но послушайте…
— Ах, да! Вас смущает то, что мне придется вас поколотить. Но тут уж ничего не поделаешь: любовь требует жертв. В средние века рыцари на смерть шли, чтобы доказать даме сердца свою любовь. А почему бы и вам не стать таким рыцарем и не дать себя поколотить?
— Но, посудите сами, как я буду выглядеть в глазах вашей жены?
— Без брюк вы выглядели бы прекрасно. Затем, когда я стал бы вас бить, вы, конечно, вызвали бы у нее жалость, а жалость, как известно, очень часто является источником самой глубокой любви.
— Но ведь вы отводите мне весьма незавидную роль…
— Ах, дорогой, скажите мне, вы в математике разбираетесь?
— Плохо!
— Оно и видно. Здесь же совершенно точный расчет. Допустим, моя жена, как морально чистая, непорочная и честная женщина, выиграет процесс. А ведь она молода и хороша собой. Вы знаете, что тогда будет? Да за нее сразу все ухватятся и уведут ее у вас из-под носа. А вот если вы мне поможете, будет совсем другое дело. Моя жена проиграет процесс, как безнравственная, скомпрометировавшая себя женщина, и что же ей тогда останется? Останетесь вы, понимаете ли, вы!
В словах этого человека была железная логика, жаль только, что она покоилась на кулаках.
Прощаясь, он пригласил меня зайти к ним после полудня. Но когда я пришел, хозяина не оказалось дома. Очевидно, он решил, что мы уже заключили договор, и делал все от него зависящее, чтобы создать условия для моих первых шагов.
Я же принял совсем другое решение: такую женщину нельзя обманывать. Я попросту решил рассказать ей о своем разговоре с ее мужем.
— Я хотел бы объясниться с вами откровенно. Я хочу сказать вам многое, очень многое, — возбужденно начал я.
— Вот как?
— Да… — пробормотал я, не зная, с чего начать. — Видите ли… вы знаете… это… как я вас уважаю.
— Благодарю вас.
— Но чувство, которое я называю уважением, в нашем возрасте называют иначе.
— Да неужели? Вот не знала! А нельзя ли узнать, как оно называется? — спросила она, и глаза ее
