— О, Господи! — вырвалось у Грэхема.
Он сжал виски ладонями, будто силясь удержать внезапно возникшую мысль.
— Меткаф еще на проводе?
Вместо ответа Крофорд уже протягивал ему телефонную трубку.
— Байрон, это Грэхем. Послушай, те пленки, что ты мне прислал, были в коробках? Да, я понимаю, что коробки ты бы не оставил себе на память… Мне срочно нужна твоя помощь. Платежные поручения и счета Джекоби у тебя в конторе? Посмотри, где им проявляли пленку. Может быть, они сдавали ее в магазин фототоваров, а магазин уже сам отправлял проявлять. Если найдется счет из магазина, несложно проверить, куда потом попала их пленка. Байрон, это очень важно… Потом все объясню. Сейчас наше отделение в Бирмингеме начнет тщательную проверку всех специализированных магазинов. Как только выяснишь то, что я просил, в первую очередь сообщи им, потом позвони мне. Сделаешь? Отлично… Что? Нет, на знакомство с моей чаровницей можешь не рассчитывать, так и знай.
Сотрудники бирмингемского отделения ФБР обошли четыре магазина, прежде чем обнаружили тот, постоянными клиентами которого были Джекоби. Директор сообщил им, что все пленки они отсылают в одну и ту же лабораторию.
Крофорд просмотрел фильмы двенадцать раз. Наконец раздался долгожданный звонок из Бирмингема.
Поговорив по телефону, он с подчеркнутой официальностью протянул руку Грэхему и произнес:
— Это Гейтвей.
ГЛАВА 43
Крофорд задумчиво вертел в руке пластмассовый стаканчик с минеральной водой, когда по громкоговорителю Боинга 727 раздался голос стюардессы:
— Пассажир Крофорд!
Он махнул рукой со своего сиденья возле прохода. Стюардесса подошла к нему сзади.
— Мистер Крофорд, пройдите, пожалуйста, в кабину экипажа.
Ровно через четыре минуты Крофорд снова опустился в свое кресло рядом с Грэхемом.
— Зубастый пария сегодня объявился в Нью-Йорке.
Грэхем сжался, словно от удара.
— Нет, не то, что ты думаешь. Ударил по голове двух женщин в Бруклинском музее и, представляешь! Сожрал живописное полотно.
— Сожрал картину?
— Именно. Когда выяснилось, что за картина загублена, там в службе охраны музея такое началось… Я тебе передать не могу. Имеются два фрагмента отпечатков пальцев на пропуске в музей. Их уже передали Прайсу. Он их просветил на экране. Удача невероятная! Конечно, об окончательной идентификации пока еще нет и речи, но это отпечаток большого пальца, тот же самый, что снят с глаза одного из детей Лидсов.
— Нью-Йорк… — протянул Грэхем.
— То, что сегодня он был в Нью-Йорке, ровным счетом ничего не значит. Вполне возможно, что он продолжает работать в Гейтвее. Тогда сегодня у него, похоже, выходной, что здорово облегчает нашу задачу.
— Что он сожрал?
— Картину под названием «Большой Красный Дракон и женщина, одетая в солнечный свет». Авторство приписывают Блейку.
— В каком состоянии потерпевшие?
— На этот раз он бил мягко, интеллигентно, можно сказать. Клюшкой с кожаной головкой. Женщина помоложе находится в больнице на обследовании. Той, что постарше, наложили четыре шва. У нее легкое сотрясение мозга.
— Приметы сообщают?
— Одна сообщила следующее: немногословен, серьезен, довольно крепкого сложения, темные волосы и усы, скорее всего, парик. Охранник у входа это подтверждает.
— Хорошо хоть никого не убил.
— Это и странно, — ответил Крофорд. — Ему было бы выгоднее устранить обеих свидетельниц. Это дает не только преимущество во времени, а еще и лишает полицию описания его внешнего вида. Наш отдел психологии связался с Блумом. Знаешь, как он это объясняет? Говорит, что, вероятно, убийца пытается остановиться.
ГЛАВА 44
Самолет шел на снижение. Под крыльями стремительно неслись навстречу огни Сент-Луиса. Пол под ногами Долархайда дрогнул от мягкого толчка — выбросили шасси.
Долархайд покрутил головой, расслабляя мышцы шеи.
Он возвращался домой.
Отправляясь в Нью-Йорк, он шел на огромный риск, но и выигрыш достался немалый. Он обрел силу поступать по собственному желанию.
Теперь он может позволить себе сохранить жизнь Рибе Макклейн.
Пусть она будет с ним рядом, пусть они будут вести долгие беседы, пусть она отдает ему в постели свое гибкое трогательно беззащитное тело.
Он больше не боится старого дома. Отныне Дракон у Долархайда внутри. Он без трепета переступит порог своего жилища, приблизится к репродукции, изображающей Дракона. Если захочет — сорвет ее со стены и уничтожит.
Ему не надо опасаться, что он привяжется к Рибе. Почувствовав, что в нем зарождается любовь к ней, он бросает Шерманов на съедение Дракону и, обретя душевное равновесие, вернется к Рибе успокоенный и обновленный, ничем не осложняя ровные, дружеские отношения с ней.
Долархайд позвонил девушке из аэровокзала. Ее еще не было дома. Наудачу набрал ее рабочий номер в Бэдер кемикэл. Он представил себе, как Риба в наброшенном на плечи плаще, идет к автобусной остановке и палочкой нащупывает впереди дорогу.
До фотолаборатории он доехал меньше, чем за пять минут — к вечеру поток транспорта на улицах заметно поредел.
На автобусной остановке ее не было. Он оставил машину в переулке позади здания Бэдер кемикэл ближе к тому подъезду, где находилась ее лаборатория. Только скажет ей, что приехал и подождет, пока она закончит работу. Потом отвезет ее домой. Он гордился своей новой силой, которая давала ему возможность выбора. Он спешил испробовать эту возможность.
Пока он будет ждать ее, можно закончить кое-какие мелкие дела на работе.
В здании Бэдер кемикэл светилось лишь несколько окон.
Лаборатория Рибы закрыта. Над дверью не горит, как обычно, красная или зеленая лампочка. Вокруг темно. Он нажал на кнопку звонка. Никакого ответа.
Может быть, она сама звонила ему в кабинет и просила что-нибудь передать?
В коридоре послышались шаги. Мимо опустевших лабораторий быстро шел управляющий Бэдер кемикэл мистер Дендридж с толстой кипой личных дел в руках.
Тонкая морщинка прорезалась на лбу Долархайда.
Дендридж вошел из крыла, занимаемого его компанией, и пересек автостоянку, направляясь в
