бросаются под танки. Говорят: «„Не пустим, там наши дети!..“
— Дави. Дави их (такая ругань, что ушам своим не веришь). Заодно скажи им, что их детей уже нет в живых…
— Ведь с меня спросят…
— Дави, говорят тебе… Женщина ли, ветеран ли, таракан ли какой-нибудь… вперед, в душу, в Бога мать. Понял?
— Понял, товарищ командир.
— Приходится давить и топтать. На то и танк, майор. Давайте быстрее, быстрее… Недаром вам за день двухмесячную зарплату обещали!
— Понял, товарищ генерал». [Мухамадиев Р.С. Крушение. С. 207–208]
Через некоторое время шесть танков Таманской дивизии вышли на Калининский мост и, как пишут очевидцы, «около 10 часов» открыли огонь по Белому дому. [Куцылло В. Белый дом: взгляд изнутри // Коммерсант-daily. 1993. 5 октября. Хроника // Независимая газета. 5 октября.]
Таким образом, кто-то очень не хотел, чтобы «штурм» Дома Советов закончился «малой кровью». Не поэтому ли и начали его не с танкового обстрела? Не поэтому ли и танки начали стрелять после того, как парламент вывесил белый флаг?
Слыша разрывы снарядов, Р. С. Мухамадиев обрат ил внимание на то, что они раздавались с регулярностью в семь минут. [Мухамадиев Р.С. Крушение. С. 214–215.] На протяжении 30–40 минут стрельба велась без перерыва. [События в Москве: ночь прошла не слишком спокойно // Коммерсантъ-Daily. 1993. 6 октября.]
Имеются сведения, что расстрелом Белого дома из танков П. С. Грачев командовал лично. «Документировано видеоматериалами, — пишет И. Иванов, — как Грачев на Калининском мосту, отнимая бинокль от глаз, с довольной улыбкой приказывает танкистам: „Ну-ка, пизд…те туда как следует!“». [Иванов И. Анафема. С. 240]
Как сообщал «Московский комсомолец», по данным Министерства обороны, при штурме Белого дома было израсходовано 12 танковых снарядов, из них 10 осколочно-фугасного действия и 2 подкалиберных. [Богуславская О., Оверук А. и др. Октябрьский апокалипсис // Московский комсомолец. 1993. 4 декабря]
«Обычно подкалиберные снаряды используются для поражения не живой силы, а бронированных целей (БМП, БТР и т. д.). Осколочно-фугасные же снаряды обладают большой разрушительной силой иимеют свойство взрываться при соприкосновении с любым предметом. [Там же.]
Н. Бурбыга утверждает, что почти сразу же как только Белый дом начали расстреливать из танков, в атаку пошел спецназ. „Около десяти сообщили: по первым этажам не стрелять: там работает спецназ. Через некоторое время еще команда: бить не ниже четвертого этажа. До полудня стояла густая канонада. А потом вдруг неожиданно комбат потребовал разрядить оружие, зачехлить и ждать его команды“. [Бурбыга Н. Белый дом я видел сквозь прицел // Известия 1993. 6 ноября]
С этим свидетельством перекликаются сведения, появившиеся на страницах „Независимой газеты“: „Около десяти утра в Дом Советов ударили первые снаряды 125-миллиметровых танковых орудий. Примерно в 11 часов десантниками захвачено пять этажей Белого дома“. [Хроника // Независимая газета. 1993. 5 октября]
Среди тех, кто в числе первых вошел в Белый дом, был капитан 1 ранга Г. И. Захаров: „Я, — пишет он, характеризуя реализацию предложенного им замысла штурма, — вошел в Белый дом еще до того, как туда вошла „Альфа“, проскочил по этажам. Ну и нашел подтверждение тому, что это, в общем-то, с военной точки зрения, было правильным решением. Нигде на верхних этажах ни одного убитого, раненого и последствий от стрельбы танков не было“. [„Приказ о расстреле отдал Ельцин“ // Завтра. 1998. 29 сентября (допрос Г И. Захарова).]
А как обстояло дело на нижних этажах? Об этом Г. И. Захаров предпочел умолчать. И не случайно. Вот свидетельство другого очевидца: „Я вышел из приемной третьего этажа и стал спускаться на первый. На втором еще лежали раненые, их кто-то пытался нести наверх. На первом этаже — жуткая картина. Сплошь на полу, вповалку — убитые. Это те, снаружи, кто защищал, должно быть, баррикады, и, когда по ним саданули бэтээры, они кинулись в дом, на первый этаж, там их наваляли горы. Женщины, старики, два убитых врача в белых халатах. И кровь на полу высотой в полстакана — ей ведь некуда стекать. Сквозь окно шарахнули из гранатомета — и фаната разорвалась на трупах. Кишки, шмотья мяса — на стены, на потолок“. [Неизвестный автор. Из подполья // Завтра. 2003 1 октября. См. также- ОзеровВ.Черный октябрь // Мысль 1993. № 20–21 (42–43). С. 6.]
Когда танки начали расстреливать Белый дом, на Калининском мосту стали собираться любопытные. Вспоминая их поведение, один из очевидцев позднее написал: „Штурм. Резня. Снаряды, рвущие в клочья людей в помещениях, и вопящая от восторга толпа на мосту“. [Там же.]
По одной из захваченных накануне у милиции раций к войскам обратились Юрий Воронин, Вячеслав Ачалов и священник Русской православной церкви отец Никон. Они призвали войска прекратить огонь и начать переговоры. [Хроника событий. Двадцать шесть часов войны // Коммерсантъ-Daily 1993. 5 октября. ] Кто-то из обитателей Белого дома взял белый флаг и вышел на улицу, но его тут же срезала очередь. [Неизвестный автор. Из подполья // Завтра. 2003. 1 октября.]
А. В. Руцкой связался с Конституционным судом, где в это время происходило рабочее совещание глав субъектов Федерации и заявил, что парламент готов сдать оружие» [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 1. С.377.].
Через некоторое время по рации удалось договориться с военными о выходе из здания женщин и детей. Для обеспечения безопасности эвакуируемых к 20-му подъезду подогнали БМП и БТР, образовав коридор. [Хроника событий. Двадцать шесть часов войны // Коммерсантъ- Daily 1993. 5 октября.]
Имеются сведения что, огонь прекратили около 11.00. [Хроника // Газета. 2003. 3 декабря.]
По воспоминаниям А. А. Маркова, именно в это время, примерно в 11 часов, он услышал выстрелы в непосредственной близи от своего штаба на шестом этаже. Выбежав в коридор, он увидел, как от него удаляется преследующая кого-то охрана. Возле столовой навстречу ей попался офицер милиции, который стоял здесь на посту. Из его слов выяснилось, что несколько минут назад мимо него прошла группа баркашовцев, которые заявили, что идут на разведку, а только что они пробежали назад и скрылись в столовой. Приказав разобраться, А. А. Марков поднялся на свой этаж. Через несколько минут ему доложили, что охрану штаба обстреляли баркашовцы, которые заявили, будто бы в темноте приняли ее за десантников. [Запись беседы с А. А. Марковым. Москва. 23 июня 2006 г. // Архив автора.]
На этом данная история не закончилась. Примерно через полчаса А. А. Марков увидел, как группа баркашовцев колонной по одному выбежала во внутренний дворик Белого дома и скрылась в подземном гараже, откуда вел ход в подземные коммуникации. А. А. Марков насчитал более 20 человек. Когда он попытался узнать, кто и куда направил баркашовцев, выяснилось, что это бежали те, кто обстрелял охрану его штаба. [Там же. По всей видимости, одним из этих баркашовцев, ушедших из «Белого дома» через подземные коммуникации, был член Русского национального единства «С» (Контраргументы и факты. Новгород. 1994. № 1).]
Около 12.00 в зал Совета национальностей вошел военный с погонами лейтенанта и сообщил, что начинается эвакуация «женщин, детей, журналистов». Быстро сформировали колонну примерно в 200 человек, в которой В. Куцылло насчитала 66 журналистов. [Куцылло В.И. Записки из Белого дома. С. 150.] Однако «как только женщины и дети собрались покинуть осажденное здание, — сообщал „Коммерсант- Daily“, — ЗАЩИТНИКИ БЕЛОГО ДОМА ОТКРЫЛИ ОГОНЬ по солдатам и те были вынуждены ответить. Акция провалилась». [Хроника событий. Двадцать шесть часов войны // Коммерсантъ-Daily 1993. 5 октября.]
Объяснение, не заслуживающее серьезного внимания. Даже если бы огонь действительно открыли из Белого дома, так могли действовать только провокаторы.
По утверждению А. В. Руцкого, когда осажденные «выкинули белый флаг» и стали выводить из здания женщин и детей, их «практически в упор» «начали расстреливать» «штурмующие». [Хасбулатов Р.И. Великая российская трагедия. Т. 1. С. 377]
Несмотря на это около 12.30 первой группе обитателей Белого дома удалось выйти из здания. [Хроника // Независимая газета. 1993. 5 октября.]
«К двум часам дня, — вспоминает И. И. Андронов, — штурмующие войска захватили почти все здание
