№ 41
Ваше Преподобие
Достопочтеннейший и многолюбезнейший Старец,
Отец Макарий!
Приношу Вам искреннейшую благодарность за милостивое воспоминание Ваше о мне, недостойном, и за присланную книгу Великого Варсонофия в Русском переводе. Все Русское монашество обязано особенною благодарностию Оптиной Пустыни за издание многих творений святых Отцов перевода старца Паисия, столь точно передававшего отеческие мысли. И перевод на Русский язык монашеских и отеческих писаний, по знанию монашеской жизни, гораздо удовлетворительнее совершается братьями обители Вашей, нежели перевод их людьми, чуждыми этой жизни. Отец Архимандрит Моисей благороднейшим своим и терпеливым ношением немощей ближнего привлек в недро обители своей избранное иноческое общество, которому подобного нет во всей России. Покойный отец Иоанникий не писал мне о причинах перехода своего из Оптиной в Тихонову, а написал только немного о причинах своего возвращения из Тихоновой в Оптину, и то для того, чтоб мог я написать о нем Преосвященному Григорию. Потом писал он ко мне о благосклонном приеме, который был ему оказан о. Архимандритом, Вами и другими Старцами. О том, что о. Игумен Антоний живет на покое в Оптиной Пустыни, а что Вы передали начальство над Скитом о. Пафнутию, я слышал, но не упомню от кого. Время и мне оставить многосуетную мою настоятельскую должность и сколько-нибудь подготовиться покаянием в согрешениях моих к переходу в будущую жизнь: мое здоровье так расстроилось, что не только зимою, но и летом почти не выхожу из келлий, а по здешнему месту необходимо настоятелю быть с неповрежденным здоровьем для приема высоких посетителей, приезжающих во всякое время, и для бдительного надзора за братиею, чтоб немощ{стр. 581}ные не подали какого повода к соблазну. Против нашего монастыря с последних чисел мая до 17 июля стоял отряд Англо-Французского флота, занимавший так называемый северный фарватер, который находится прямо против северного фасу Сергиевой Пустыни, т. е. прямо против настоятельских келлий, трапезы и Теплой церкви, составляющих северный фас монастыря; этот северный фарватер находится в 17–23 верстах от монастыря. Неприятельский флот был очень ясно виден в хорошую погоду из верхних этажей. Послушали и выстрелов, от которых звучали стекла в окончинах. Но, по милости Божией, 17 июля я получил верное известие, что они ушли из виду от Кронштадта, конечно, удостоверившись в невозможности атаковать его. Братия наши видали, как они разводили пары, а потом удалились. Кажется, по благословению Божьему, осеняющему Россию, война эта как ни трудна по превосходству морских сил неприятельских, но должна окончиться к вящей славе и величию России. Здесь выстроены паровые винтовые канонерские лодки в таком количестве и такого отличного качества, что Англичане удивились им. При необыкновенных заботах Великого Князя Константина Николаевича о усовершенствовании отечественного флота можно ожидать, что не в многие годы Русские будут в состоянии на открытом море противостать врагам. Великий Князь и Великая Княгиня очень набожны, бывают часто в обители, особливо Она как более свободная.
Потрудитесь передать мой усерднейший поклон о. Архимандриту Моисею, о. Игумену Антонию, о. Иувеналию и о. Льву; я полагал, что Николай Николаевич Голохвастов находится у Вас в обители, но как Вы не упоминаете о нем в письме Вашем, то я заключаю, что он еще не прибыл к Вам. Не оставьте Вашим милостивым приемом и руководством моего келейного, рясофорного Иоанна Татаринова, отпросившегося у меня посетить некоторые обители: вероятно, он будет в Оптиной в сентябре.
Затем, испрашивая Ваших Святых молитв и паки благодаря за воспоминание милостивое о мне, с чувствами искреннейшей преданности и уважения имею честь быть
Ваш покорнейший послушник
(
{стр. 582}
№ 42
Ваше Преподобие,
Достопочтеннейший и Многолюбезнейший Отец Макарий!
В дополнение к последнему письму моему имею честь известить Вас, что немедленно просил я о. Архимандрита Кирилла, калужского уроженца, цензора, принять участие в дозволении напечатать Житие Пр<еподобного> Симеона Нового Богослова. Он, по любви своей к Оптиной Пустыни, принял на себя эти заботы и от 25 августа известил меня письмом о своем добром участии. Желаю усердно, чтоб этот малый труд увенчался успехом.
Испрашивая Ваших Святых Молитв, с чувством искреннейшей преданности и уважения имею честь быть
Вашего Преподобия покорнейшим послушником
№ 43
Ваше Преподобие,
Достопочтеннейший и Многолюбезнейший Старец,
Отец Макарий!
На почтеннейшее письмо Ваше от 6-го сентября имею честь известить Вас, что дело о рукописи Вашей находится в Святейшем Синоде и ему еще не дано никакого хода. Отец Кирилл частно, чрез своих знакомых заботится о том, чтоб делу дано было движение. Еще неизвестно, к кому поступит рукопись на рассмотрение: это зависит от воли Святейшего Синода — передаст ли он ее на просмотр кому-либо из своих членов или в здешнюю Академию. Но, во всяком случае, рукопись должна быть возвращена в Московскую Духовную Цензуру, по порядку, и из этой уже цензуры передастся Вам.
Прошу извинения и великодушного прощения! Я совершенно забыл, что писал я Вам в предпоследнем письме, и даже теперь сомневаюсь, писал ли я его или в памяти моей смешал мысль о этом письме с мыслию о том письме, которое я послал Вам с моим келейным Иоанном и которое, надеюсь на милость Божию, доставит Вам в свое время. Память сде{стр. 583}лалась очень слаба. Хотя и всегда я не был богат ею, но в настоящее время чувствую особенное ослабление памяти. Благодарю Вас за наставление благим советом Варвары Николаевны Бровцыной. В наших краях в настоящее время немногие расположены, даже из настоятелей, к жизни по совету, и если некоторые из монашествующих обращаются ко мне за оным, то этим возбуждают против себя негодование начальников, которые видят в этом более наушничество Благочинному и земное искательство, нежели душевную нужду. Да и я к преподанию совета вовсе неспособен, яко сам себя еще не устроивший.
