Знакомьтесь: Неизвестная любовь

триумфальная арка стояли). Мало того что пилили два месяца — дерево-то огромное, целиком не свалишь: кругом дома, по частям нужно было отпиливать. Так умудрились ещё при этом повредить провода. Целую неделю весь квартал без света сидел, а люди на нас злились! Потом три месяца эти обрубки валялись у нас на участке и около него. Ни пройти ни проехать. С соседями отношения испортились вконец. А сейчас вот и второй тополь убирать надо.

— А зачем второй-то убирать?

— Так засох! Весна в разгаре, а он стоит голый, ни листочка не выпустил. Мне сказали: если тополь год сухой постоит, сам потом рухнет, дерево-то старое, древесина дряхлая уже. В общем, доконала меня эта стройка. Мне кажется, я в ней завязла навсегда.

— Постой, постой, Ира… — Я взял её за руку. — А почему ты все время говоришь: «я», «мне»? А муж? Вы же вдвоем участок брали и стройку начинали вдвоём? А он сейчас где?

— Да со мной он, со мной, — отмахнулась Ирина. — Только его это не касается.

— Как… не касается? — изумился я.

— Да так. Относится ко всему, будто это не наш участок, не наш дом. Ему все равно.

Она помолчала. Затем, словно испугавшись, что не успеет рассказать все до конца, зачастила:

— Я уж думаю: может, зря я этот тополь спилила? Может, эти деревья что-то означали? Потому и второй не распустился… Я уже к нему подходила, прощения просила за друга его срубленного… Все без толку!

— Мыслишь ты правильно, — грустно улыбнулся я. — Тополь срубать не нужно было, тем более если стояли они вдвоём, как триумфальная арка. Представь себе: эти деревья росли там сотню лет! Пространство под них давным-давно подстроилось, сорганизовалось. Тополя-то эти были защитниками твоего участка! А теперь вы пространство нарушили, ждите, когда новое образуется. Неудивительно, что у тебя на стройке нелады. Но срубленный тополь по большому счёту здесь ни при чём. Всё гораздо глубже и серьёзнее. И дерево, и стройка — лишь следствие. Причина в другом.

— Так в чём же, в чём? — пытливо спросила она. — Я всё время над этим думаю, но до меня никак не дойдет…

— Ира, ты себя обрубила ещё раньше, чем этот тополь. Пока ты этого не поймёшь и новые веточки не начнёшь отращивать, ничего у тебя в жизни не получится.

— Обрубила?..

Она посмотрела на меня с непониманием. Она ждала объяснений. Но я молчал, хотя до отправления поезда оставались считанные минуты. Конечно, я мог бы объяснить ей всё в двух словах, дать готовый рецепт — но помог бы он ей? На самые важные жизненные вопросы человек должен находить ответ самостоятельно. И она, кажется, это поняла. Я почувствовал, что она внутренне «остановилась», перестала суетиться, ушла в себя. Глаза её стали задумчивыми. Я знаю, в такие моменты происходит глубокое соединение души с телом и сознанием человека и любовь заполняет пространство. Это состояние мудрости. Я часто замечаю, что стоит мне побыть рядом с человеком, даже молча, и в нём происходит это великое единение души и тела…

— Ну да, это правда, — сказала она спустя минуту. — Обрубила. Мужа я не любила, вот что. Я кивнул: она нашла верный ответ.

— Но я много над этим работаю! — вскрикнула она поспешно. — Я всё делаю, чтобы наши отношения улучшились!

— А разве сейчас они плохие? — спросил я.

— Да нет, не плохие…

— И что ж тогда улучшать?

— Он меня любит, а я его, как ни пытаюсь, полюбить не могу. У нас на самом деле всё хорошо. Он ко мне прекрасно относится. Да и я к нему тоже. Но я… как бы это сказать поточнее. Я будто плетусь по земле, а мне… а мне хочется взмыть в небо и запеть, зазвучать! Но на ногах у меня кандалы. Все работа, работа…. Я словно везу его на себе — нет, не в материальном плане: муж зарабатывает хорошо. Но вся психологическая нагрузка — на мне. Он от всего отстранился. И это я принять не могу, хотя очень стараюсь его полюбить.

— Стараешься? А что ты для этого делаешь?

— Ну… вот недавно я пошла заниматься арабскими танцами.

— ?..

На этом наш разговор оборвался: объявили отправление поезда.

— Напиши мне! — крикнул я на прощание.

Дорогой я долго думал о ней и её муже. Я знал эту пару ещё до свадьбы. Их роман развивался у меня на глазах. Честно говоря, уже тогда меня брали большие сомнения в том, что эти двое созданы друг для друга. Но — живут уже несколько лет, и, по меркам общей нормы, живут вполне хорошо… Их беда в том, что ни она, ни он не понимают того, что оба играли до сих пор чужие роли. Сможет ли Ирина понять это самостоятельно? Что ж, решил я, её письмо даст мне на это ответ. В том, что она напишет, я не сомневался: у этой женщины был очень цепкий и обязательный характер.

И она написала. Вот её письмо.

Уважаемый Анатолий, я много размышляла над тем, что Вы мне сказали. Это правда: с моей стороны было полнейшей глупостью думать, будто арабские танцы способны заставить меня полюбить мужа. Теперь я вижу, что на самом деле все мои действия были направлены только на то, чтобы как можно больше отдалиться от него. Танцы, стройка, работа — всем этим я просто заполняла время. То время, которое должна была проводить с любимым человеком. Это открылось мне внезапно, ночью… Я вдруг взглянула на своего мужа, и у меня мелькнула мысль: как жаль, что я не могу работать по ночам! И я тут же подумала: а почему мне в голову приходят такие мысли? Я ухватилась за эту догадку, как за ниточку, и распутала весь клубок! Действительно, я просто не хочу видеть этого человека! Вся моя бурная деятельность — лишь убежище, в котором я прячусь, чтобы только не быть женой и хозяйкой. Хотя, как ни странно, при этом я изо всех сил изображаю хорошую жену и хозяйку! Пока ещё я не поняла, как из всего этого можно выйти. Но я решила так: пока что возьму передышку. На время. Просто «заморожу» все свои дела и не буду ничего делать. В конце концов, мне нужно отдохнуть. Дела не убегут. Теперь каждый вечер я намерена проводить дома. Я даже думаю, что мне нужно взять отпуск. Надо сбросить с себя весь груз суеты и забот и посмотреть, что будет. Выть может, я пойму, что мне делать дальше?

С уважением, Ирина

Её письмо меня обрадовало. Эта женщина находится на верном пути. Она абсолютно точно определила, для чего на самом деле она вела столь активный образ жизни. Действительно, всё это было направлено лишь на то, чтобы как можно меньше общаться с мужем. И, в принципе, «лечение» она себе назначила тоже верное. Ей и вправду нужно сбросить с себя груз забот и суеты. Она не поняла (пока что) только одного: этот груз никуда не денется. Он так и будет лежать при дороге и дожидаться, когда её «отдых» закончится. И тогда «болезнь» вступит в новую стадию, быть может, ещё худшую. Ирина правильно написала, что бежит от роли жены и хозяйки. Она ошиблась в другом: она изображает из себя не жену и хозяйку. Она пытается играть роль, которая принадлежит её супругу, — роль мужа и хозяина! Одно то, что эта хрупкая женщина взвалила на свои плечи целую стройку, говорит о многом. Я долго живу на свете, мне приходилось заниматься разными вещами. В том числе и строить дом. Я отлично знаю, что это за занятие, какого напряжения сил оно требует. Осуществлять постройку должен мужчина, и только мужчина. В древности говорили, что мужчина за свою жизнь должен посадить дерево, вырастить сына и построить дом, — и говорили это недаром. Это действительно настоящее мужское дело. Когда за него берётся женщина, ничего хорошего из этого не выходит. Стоит ли удивляться, что стройка Ирину вымотала вконец! И это только вершина айсберга.

Как я уже сказал, с самого начала я сомневался в правильности их отношений. Я знал Ирину и знал её будущего мужа. Она — активная, пробивная, сильная и очень трудолюбивая. Он — добряк, податливый, мягкий и, как все люди этого типа, с некоторой ленцой. Он сразу согласился на тот образ жизни, который