Анатомия российской элиты

группам с растущими перспективами теперь относились региональное чиновничество (поставки элитных кадров в парламент здесь увеличились соответственно в 4 и в 6 раз), и силовики (увеличение в 2 раза).[188]

Вход в элиту для будущих парламентариев осуществлялся по-разному в зависимости от того, происходил он в советское или в постсоветское время. В советское время (до 1991 г. включительно) в элиту пришло 48 % парламентариев 1993 года избрания, и 31 % парламентариев 1999 года избрания. Причем верхняя палата парламента всегда была более консервативной в том смысле, что аккумулировала в себе большее число представителей старой советской элиты (см. таблицу 11).

Таблица 11. Входные корпорации для тех, кто инкорпорирован в элиту до 1991 г. (в %%) [189]

Действительно радикальное изменение характера инкорпорации элиты произошло в 1991 г., когда Б. Ельцин, придя к власти, остро нуждался в большом количестве верных людей. Возник кадровый вакуум, и Ельцин решил воспользоваться теми людьми, которые его поддерживали на Съезде народных депутатов СССР 1989 г. и в Верховном Совете РСФСР 1990 г. Эти новые депутаты, часть которых вовсе не была связана с властными структурами советского времени, составили почти 70 % Ельцинского призыва. Далее удельный вес этих людей в парламенте падал, но окончательно их влияние сошло на нет только с уходом Б. Ельцина со своего поста.

Заметим и еще одну особенность: если в начале 90-х годов доля партийных и комсомольских функционеров падала, то затем их удельный вес среди депутатов обеих палат вновь вырос почти до 40 %. По прошествии 10 лет с момента коллапса советской власти причастность к номенклатуре перестала быть пятном на политической карьере, а напротив, стала украшением биографии кандидата на выборах.

Перейдем к анализу данных, показывающих основных поставщиков политической элиты после 1991 г. (см. таблицу 12).

Таблица 12. Входные корпорации дпя тех, кто инкорпорирован в элиту после 1991 г. (в %%)

Подавляющее большинство кадров рекрутировалось из парламентов всех уровней новой политической системы. Исключение составляют депутаты верхней палаты парламента, среди которых значительную часть (около 15 %) составляли сотрудники региональных администраций. Это еще одно подтверждение тому, что карьера парламентария становится самостоятельной, и значительная часть нового политического класса теперь формируется именно с помощью выборов. Эта группа элиты приобретает специфический электоральный опыт, отлаживает технологию достижения победы, обрастает группами профессиональных политтехнологов, которые обеспечивают успешный ход избирательной кампании. Однако говорить о независимости парламентариев от исполнительной власти пока преждевременно, так как успех их политической карьеры зачастую непосредственно связан с поддержкой бюрократии.

К 1993 г. уже отчетливо сформировались пути в новую российскую элиту. Для той части элиты, которая составила костяк депутатского корпуса при Б. Ельцине, основной была парламентская карьера: 33 % от всей численности депутатского корпуса попали в элиту через Государственную Думу, а 6,2 % — через Совет Федерации; 18,4 % были избраны народными депутатами РСФСР 1990 г., а 2,3 % — народными депутатами СССР 1989 г.; еще 5 % пришли в элиту через региональные парламенты. Для депутатов Госдумы и Совета Федерации путь наверх был различным: для первых наиболее типичной была чисто парламентская карьера, а для вторых рекрутация в элиту происходила через советско-партийную номенклатуру. Правительственный тип восхождения прошли лишь 2,4 % парламентариев. Характерно, что вход в элиту осуществлялся главным образом через низовые должности федерального, а не регионального уровня: практически для всех парламентских групп именно эта входная позиция была преобладающей.

Изучая инкорпорацию, я обнаружила, что существовали высокий и низкий входы в элиту. Высокий вход подразумевал скачок сразу на руководящие посты людей, достигших больших высот в своей основной профессии. Такой путь совершали крупные хозяйственные руководители, академики или главные редакторы центральных СМИ, начальники главков министерств, дипломаты. Переходя во власть, они сразу становились первыми лицами или занимали ключевые посты в Кремле и на Старой площади.

Таблица 13. Входные группы при инкорпорации парламентской элиты 1991– 2002 гг.[190]

Низкий вход в элиту был связан с рекрутацией молодых специалистов на низшие должности бюрократического аппарата и их дальнейшим ростом внутри элитной корпорации. В советское время существовал также особый тип входа, связанный с тем, что освобожденные комсомольские и партийные работники занимали сразу высокие позиции в элите. Такой тип входа можно назвать буферным. Кроме этого существует и специальный вход в элиту, связанный с мобилизацией во власть военных и офицеров спецслужб. Такой старт не может быть отнесен ни к высокому, ни к низкому, так как чаше всего он означал вход на «средние» позиции (как правило, заместителей руководителей самого разного профиля и уровня). Элита рекрутировала кадры на все этажи власти, одновременно на все уровни своей иерархии, хотя пропорции таких типов инкорпорации были, конечно же, различны.

2.4 Выборы и партии

Приход к власти с помощью выборов невозможен без создания специальных структур, которые работали бы на победу. Такими структурами во всех выборных демократиях являются политические партии.

После запрета КПСС в 1991 г. в России была разрушена однопартийная система. Страна лишилась партии, которая пронизывала собой все социальные группы, поколения и территории. Однопартийная система авторитарного советского режима постоянно создавала «кадровый резерв»: искала перспективных для системы молодых людей в самых нижних этажах общественной иерархии, воспитывала и образовывала по своим стандартам и канализировала их наверх. Крах КПСС означал не просто смерть одного из политических институтов. Это был коллапс всей системы власти, стержнем которой являлась тоталитарная партия. После 1991 г. страна осталась без партий и общественных организаций, способных заниматься формированием представительных органов власти. Необходимо было создание новых избирательных машин.

Партии нужны были верховной власти, так как мажоритарная система выборов таила в себе целый ряд опасностей. Ведь такой порядок голосования передал бы контроль над выборами в руки региональной элиты. Это привело бы также к образованию группы нелояльных политиков внутри парламента. Поскольку отказываться от выборов было невозможно по целому ряду причин (как внешнеполитического, так и внутреннего порядка), необходимо было думать о создании новой партийной системы. В связи со слабостью партий того времени избирательная система не могла быть ни полностью пропорциональной, ни полностью мажоритарной. Поэтому была избрана смешанная система, при которой сочетались элементы территориального и партийного представительства.

Изучению политических партий посвящена обширная литература. [191] Классификацию партий предлагали М. Вебер, Р. Михельс, М. Дюверже, А. де Токвиль и многие другие. М. Дюверже выделял партии «кадровые» и «массовые», понимая под первыми «партии влиятельных лиц», а под вторыми — «партии, стремящиеся привлечь в свои ряды как можно больше членов»; партии прямого членства и партии косвенного членства; тоталитарные партии и специализированные партии.[192] М. Вебер выделял партии бюрократические и харизматические.