попыталась завязать на груди рубашку, но не смогла, потому что руки у нее немилосердно тряслись.
Дамиан отвел ее пальцы, и умело справился с завязками. Закончив, он взял ее за плечи и чуть отодвинул от себя.
– Хизер, ничего не произошло, – твердо проговорил он. – Ты слышишь меня? Не произошло абсолютно ничего.
У нее задрожали губы, а глаза предательски заблестели. Она была совершенно убита.
– Прости меня, – слабым голосом, наконец, проговорила Хизер. – Прости… Я… я знаю, ты сердишься…
– Мне не на что сердиться, Хизер.
Господи, да если бы он мог на нее рассердиться, все было бы намного проще. Она судорожно вздохнула:
– Я просто не знаю, что со мной случилось… Но Дамиан уже понял, что в Хизер пробудилась женщина, а поняв это, чуть снова не потерял контроль над собой. Тянущая боль в паху запульсировала с новой силой, и Дамиан стиснул зубы, борясь с желанием дать ей все, чего она жаждала и чего до сих пор не знала. В какой-то момент он уже был готов вновь сорвать с нее одежду и насладиться зрелищем розового атласного тела, что так долго пряталось от его взгляда.
Очень осторожно и очень медленно, словно каждое движение причиняло ему невыносимую боль, Дамиан обнял Хизер и тихо перевернулся на спину, притянув ее к себе. Потом нащупал край стеганого одеяла и натянул его на себя и на нее.
С едва слышным вздохом она уткнулась лицом ему в плечо.
У него сжалось сердце. И тут Дамиана озарило – когда она была только Хизер Дьювел, хозяйкой Локхейвена, то твердо стояла на ногах и прекрасно знала, что ей нужно. Она была сильной и уверенной в себе, ни от кого не зависимой. Но стоило ей стать просто женщиной…
– Это… не совсем прилично, – раздался в темноте шепот Хизер.
– К черту приличия, – откликнулся Дамиан, не готовый обсуждать сейчас пристойность их поведения.
– Мне кажется, мама, узнай она про это, была бы просто потрясена.
– Ты уверена? – многозначительно поинтересовался Дамиан.
Ее щека нежно касалась его плеча.
– Мне так кажется. Но правда, я не совсем уверена в этом, – чуть помедлив, проговорила Хизер.
– Тогда я не понимаю, в чем проблема. Погрузившись каждый в свои мысли, они на какое-то время замолчали. В комнате повисла тишина.
– Дамиан?
Ему было приятно слышать свое имя из ее уст. Но в глубине души он хотел услышать и кое-что другое – бессвязный лепет наслаждения, страстную мольбу о любви.
– Помнишь, я рассердилась на тебя и Беа… – Хизер слегка запнулась. – Ты был прав тогда. Я ревновала. Из-за того, что Беа так грациозна. И может танцевать. И еще… – голос ее напрягся, – из-за тебя.
И хотя от этих слов кровь быстрее побежала у него по жилам, сердце почему-то заныло от странного беспокойства.
«Нет! – мысленно воскликнул Дамиан. – Ничего больше не говори!» Это не должно было случиться. Только не она. Кто угодно, лишь бы не она…
Он чувствовал ее теплое дыхание.
– Теперь ты наверняка считаешь меня мелочной и сварливой, – добавила Хизер тоненьким, прерывающимся голосом.
Он поцеловал ее в висок.
– Мы все, время от времени испытываем чувство зависти, – спокойно заметил Дамиан. – Но это не повод считать тебя мелочной и сварливой, мне такое даже в голову не приходило.
Она слегка задела затылком его подбородок, когда приподняла голову, чтобы взглянуть ему в лицо. Глаза сразу выдают ее настроение, подумал Дамиан, настолько быстро они то светлеют, то темнеют.
– Правда? – еле слышно прошептала Хизер.
– Правда.
Дамиан крепче прижал девушку к себе. Губы ее слегка раздвинулись вновь в слабой улыбке, и она с облегченным вздохом положила голову ему на плечо.
Поначалу Дамиан считал Хизер Дьювел изнеженной и балованной – этакая маленькая девочка, у которой всегда все было. Но так он думал до тех пор, пока не узнал, что ей пришлось перенести, – безжалостные насмешки, нарочито вежливые взгляды, откровенную враждебность. Между прочим, она сталкивается с этим и сейчас. Конечно, Хизер скрывает свою боль, с поразительной стойкостью встречает жизненные испытания. Но он сумел почувствовать эту боль, узнать, насколько ранима маленькая Хизер Дьювел.
Дамиан ласковыми, успокаивающими движениями принялся гладить ее по спине и очень скоро по глубокому и ровному дыханию понял, что Хизер заснула.
Дамиан глубоко задумался, пытаясь разобраться в своих чувствах к этой девушке. Конечно, он относится к ней покровительственно, может быть, даже по собственнически, однако подобные чувства
