– Приватно, – произнесла она с нажимом. – Не желаешь ли?
– Нет, – оборвал Блайс. – Я останусь здесь, пока не заберу девушек с собой кататься. Что ты хочешь?
Флор упорно хранила молчание, а ее взгляд в сторону девушек был столь красноречивым, что Роза поспешно произнесла:
– Все хорошо, Блайс! Мы подождем тебя в машине, – и вышла в сопровождении Сильвии.
Никто из них даже и представить не мог, что в этот миг разверзлась пропасть между днем вчерашним и днем завтрашним.
Глава 7
Несколько дней после этого они совсем не видели Блайса, а когда он вновь пришел в магазин, Розы там не было. Уже в то его посещение Сильвию встревожило, что Блайс был сам не свой: «какой-то странный и держал себя вызывающе» – слова, которым Роза не придавала значения вплоть до его следующего визита, когда она оказалась с ним один на один.
В этот раз Блайс также был далек от прежнего разбитного и общительного малого, каким они привыкли его видеть. Первым его вопросом был «Здесь ли Сильвия?», и он даже не стал скрывать облегчения, когда узнал, что ее нет. Он явно не находил себе места, мерил шагами небольшое пространство магазина, курил одну за другой сигареты и втайне радовался, когда Роза переставала обращать на него внимание, занятая очередным посетителем. Наконец Роза не выдержала и запротестовала:
– Да будет тебе известно, ты этим утром отнюдь не красишь наш магазин своим присутствием. Что тебя гложет? – спросила она.
– Гложет? Ничего.
Но она продолжала настаивать:
– Что-то с тобой происходит. Вот и Сильвия тоже заметила. Она говорит, что в четверг не пользовалась у тебя особой популярностью, как и я сегодня, судя по всему. Поэтому давай начистоту. Хватит играть в молчанку. В чем дело?
– Я же сказал тебе – ни в чем! – начал было упорствовать Блайс и вдруг сломался: – О, конечно, кое- что есть. Ты должна знать, и Сильвия тоже, хотя как я смогу… – Он прервался, затем собрался с духом: – Роза, ты знаешь, что такое «вырасти из самого себя», ну, как вырастают из одежды или из розовых снов и безумных иллюзий?
Роза знала, что он имеет в виду и пытается выразить словами. Ее сердце мучительно сжалось.
– Да, ощущение не из приятных, – согласилась она.
– Не из приятных? Ужасное – иначе не назовешь! Быть совершенно счастливым с кем-то сегодня, а уже завтра…
– Это не приходит вот так сразу!
– Ладно. Возможно, это случилось не вдруг. Но может же снизойти на тебя как озарение. Разве такого не бывает? – взмолился Блайс.
– А насчет Сильвии… ведь мы говорили о Сильвии, не так ли? Это самое озарение снизошло на тебя… Когда?
– С воскресенья… всего лишь. Я пришел сюда в четверг, надеясь, что ошибаюсь и стоит мне увидеть ее… Но ты права. Это, должно быть, имело место на протяжении долгого времени, просто я не позволял себе взглянуть правде в лицо. Убеждал себя, что она милая, желанная и шаловливая, как котенок. Так я говорил себе, но слова – это только слова. И когда меня вдруг осенило, я понял, как всего этого недостаточно.
Всей душой сочувствуя Сильвии, Роза решительно заявила:
– В отношении Сильвии твой перечень далеко не полон. Среди множества других положительных качеств у нее есть и такие: она отважная девушка, хороший товарищ, и ты должен считать себя счастливчиком, раз нравишься ей. Пожалуй, даже больше, чем просто нравишься.
– Я знаю. В этом сам дьявол ногу сломит, хотя он же меня и попутал. – В отчаянии Блайс заехал ребром ладони себе по лбу. – Сначала меня вполне устраивала Сильвия, такая, как есть, и я не требовал большего. Девушка, подобная ей, способна пробудить в парне рыцарские чувства, заставить ощутить себя ее защитником. Но сейчас я увидел вещи в подлинном свете и просто не знаю, как ей все это объяснить! Роза, ты не могла бы?..
– Нет, определенно нет! Если ты настолько убежден в этом, то перед тобой только два пути: либо уйти в сторону, пока Сильвия сама не поймет печальную правду, либо, не жалея слов, поведать ей, что шутил с ней и не питаешь никаких серьезных чувств. Один способ трусливый, другой– жестокий, результат же будет одинаковый – она перестанет тебя уважать. Выбор за тобой.
Но Блайс не выбрал ни того ни другого. В то утро он уклонился от решения, сетуя на непреклонность Розы – «тверда как алмаз», а когда появилась Сильвия, так и не сказал ничего определенного. Потом он и вовсе избегал встреч, оставляя Сильвию в расстроенных чувствах, а Розу – в мучительных переживаниях за сводную сестру.
Сильвия увядала буквально на глазах от его нового, почти братского отношения, которое ей ровным счетом ничего не говорило. Блайс отныне не брал ее с собой на пляж и, пока Роза не оказывалась третьей в машине, не возил Сильвию покататься. Наконец Роза ощутила, что скрепя сердце сама должна выполнить неприятную задачу, и осторожно, как только могла, открыла Сильвии горькую правду. Та жалобно воззвала к ней:
– Но почему, Роза? Почему?
Роза опустошенно махнула рукой:
– Я не знаю, дорогая. И сомневаюсь, сможет ли и он тебе объяснить. Просто мужчины – некоторые из них – бывают непостоянны.
– Но не Блайс. Только не Блайс!
