через очки в голубой оправе, которые всегда надевает, когда садится за руль. Ее белый летний жакет распахнут, ветер играет воротничком синего платья. На левой руке, сжимающей руль, сверкает в лучах солнца кольцо с изумрудом - последний подарок Сент-Эрма. Рядом сидит Сент-Эрм с белозубой улыбкой на загорелом лице. Голова его упрямо наклонилась навстречу ветру, правой рукой Инис прижимает к голове широкополую панаму, сшитую из отличной ткани. Его левая рука свободно лежит на спинке сиденья за спиной Элинор. Запястье плотно облегает обшлаг белой шелковой рубашки, схваченной золотой запонкой. На руке массивное золотое кольцо - резное кольцо работы древних флорентийских мастеров.
Хотя нет. Кольцо времен Борджиа Сент-Эрм, конечно, всегда носил на правой руке. Это кольцо было на руке, которой он придерживал панаму. Это единственная вещь, которую не удалось найти. Но правая рука у него определенно была. На этой руке он носил свое кольцо. Ею он прижимал к голове шляпу.
Вот так, по-моему, они выглядели, когда подъехали. Именно эту картину должен был увидеть Штопор, стоя у обочины шоссе.
Ехали они медленно, наслаждаясь ветром и солнцем и любуясь протянувшейся вдоль дороги цепью холмов. До приезда в Вермонт им предстояло убить еще уйму времени. Бетонная автострада была прямой и широкой. Значит, фигуру на обочине они видели издалека, за несколько минут до встречи. Если они заметили Штопора за милю, значит они видели его больше двух минут. Если они впервые обратили на него внимание на расстоянии полмили, то все-таки у них было больше минуты, чтобы разглядеть его. Но никому из них не пришло в голову развернуться и побыстрее уехать.
Конечно, рассмотреть его как следует они не могли бы и с самого близкого расстояния. Элинор не всё увидела, даже когда они уже затормозили перед ним и Штопор садился в машину. Эти черты она подсознательно уловила позже, когда поглядывала на бродягу, развалившегося на заднем сиденье, в зеркало заднего вида. Девушка осознала это, когда в ужасе, затаив дыхание, пряталась от него в кустах у темных вод озера Мертвого Жениха. А Сент-Эрм, с его слабым зрением, так никогда и не разглядел Штопора как следует.
Но у них обоих было, во всяком случае, достаточно времени, чтобы увидеть, что перед ними на редкость отталкивающий маленький человечек.
Отталкивающий - такое ощущение возникло у Элинор Дери, когда она впервые взглянула на него. Чувство омерзения от его потрясающей грязи. Холодок, пробежавший по спине. Но страха в первый момент не было. Во всяком случае, она не подумала, что это страх.
- Ты видишь, Инис,- воскликнула она.- Там, впереди, какой то странный маленький человечек!
Инис выглянул из-под колышущихся полей шляпы.
- Что в нем такого странного, милая? - удивился он. По-моему, самый обычный бродяга.
- Да в нем всё странное! - с непонятной горячностью ответила Элинор.- Определенно это бродяга из бродяг. Смотри-ка он ухмыляется и поднимает палец. Как странно! У него такой и будто он уверен, что мы сейчас остановимся и подвезем его.
- Может быть, он что-то рекламирует, - равнодушно предположил Инис Сент-Эрм.- Вид у него и вправду чертовски странный Что за чертовщина? Какая-то серая тряпка, а на ней что-то красное
- Да это же котенок, - догадалась Элинор.- Маленький серый котенок с красным ротиком.
Элинор убрала ногу с педали акселератора. У нее и в мыслях не было останавливаться, но когда она увидела, что держит в руке бродяга, настроение ее сразу переменилось - от неожиданности и жалости. А может быть, и от холодящего чувства ужаса.
- Ах, бедный котенок! Он серьезно ранен.
Сент-Эрм протянул руку и выключил зажигание. Двигатель заглох, и машина остановилась. Как раз перед маленьким красноглазым Штопором, поджидавшим на дороге.
Очевидно, что Сент-Эрм не узнал этого человека ни в первый момент, ни позже. Сент-Эрм не мог принять его ни за кого из людей, с кем был хоть немного знаком. Для него это был просто бродяга голосующий на обочине дороги.
Не все черты Штопора можно было разглядеть сразу. Но кажется невероятным, чтобы Сент-Эрм испугался, даже если бы как следует рассмотрел его. Судя по описанию, Инис был человеком, которому никогда не приходилось бояться чего-то определенного. У него всегда были деньги, так что ему был неведом обычный человеческий страх перед боссами и сборщиками налогов. Он не был солдат и ему не довелось испытать страх перед боем. Какой бы ни была его религия, не похоже, чтобы она внушила ему страх перед адскими муками.
Это важный момент, дающий ключ к пониманию Сент-Эрм Он просто не мог представить себе ничего, что могло бы его испугать. Его внешнюю скованность и робость тоже можно истолковать как признак глубокой внутренней уверенности в себе. Такое встречается нередко - скованность от снисходительности, когда человек чувствует, что он намного умнее, богаче, лучше образован или в других отношениях ощущает свое превосходство, он ведет себя так, словно извиняется перед теми, кто с огромным трудом добивается гораздо меньшего. Детство Иниса, судя по тому, что он рассказывал, тоже не способствовало появлению спасительного чувства страха - наследство, полученное от игравшего с судьбой отца и вера в свою счастливую звезду.
Просто отсутствие страха. Это качество вовсе не то же, что смелость. Фактически оно даже мешает проявиться той отчаянной, надрывной, безумной смелости, превращающей кролика в льва, которая заставляет наделенного ею человека держаться за свою жизнь зубами и ногтями, сражаться, даже когда его уже разрезали пополам, сражаться до самой смерти и даже после нее.
Все, что нам известно, свидетельствует, что Сент-Эрм был начисто лишен этой отчаянной храбрости бойца. Лишившись уверенности в своем превосходстве, он бы сразу раскис. Но он просто совершенно не боялся этого странного маленького и грязного человечка…
- Вас подвезти? - дружелюбно спросил Инис.- У нас в машине найдется место. Что там стряслось с вашей кошкой?
Штопор держал котенка на сгибе левой руки, прижимая его к своей грязной куртке. Морщинистым указательным пальцем правой он осторожно и ласково поглаживал его шерстку. Котенок был пушистый, всего несколько недель от роду. Его глазки были еще водянисто-голубыми. Раньше он, должно быть, был хорошеньким маленьким зверьком, как и все котята. Но сейчас он был омерзительным, таким же омерзительным, как и сам бродяга. Его мордочка была перепачкана кровью и пеной. Одна из передних лап была вывернута в плечевом суставе, как нога мухи, а голова раздавлена.
- Что с ним стряслось? - повторила Элинор.- О, Господи, что же это?
- Я нашел его на дороге, - мягким тихим голосом ответил Штопор. - Должно быть, беднягу переехал грузовик.
- Он мертвый?
- Мертвый, - кивнул бродяга. - Конец всем его страданиям. - Он поднял котенка за загривок, глядя на него маленькими горящими глазами. - Он выполнил свое предназначение на этой земле. Штопор бросил котенка в заросший сорняками кювет. Отряхнув руки, он открыл заднюю дверцу и залез внутрь.
- Спасибо, что остановились, - тихо сказал он. - Я когда вас увидел, сразу подумал, что вы подвезете. Вы как раз мой тип людей. Я тоже всегда езжу только на 'Кадиллаках'. Если бы вы сегодня попытались предложить мне какую-нибудь другую машину, я бы отказался. Пока я здесь стою, мимо уже проехали два 'Шевроле' и 'Додж'. Но я считаю, разборчивость себя оправдывает. Разрешите, я только подвину кое-что из вашего барахла.
- Куда вы направляетесь? - спросил Инис Сент-Эрм.
- Куда угодно, - ответил Штопор. - Куда бы вы ни ехали, меня это вполне устраивает.
Он уже устроился между сумками и пакетами с продуктами. Элинор, поглядев на Иниса, немного поморщилась. Но взгляд ее был пустым и равнодушным, почти оцепеневшим. Она завела машину и поехала. Наверное, он загипнотизировал нас обоих своими
Красными глазами и тихим голосом -думала Элинор. И этим маленьким раздавленным серым котенком.
Отлично. Значит, у него мягкий тихий голос. Это одна из главных Примет, которые она запомнила. Должно быть, Элинор обратила Внимание на несоответствие между его голосом и внешностью. Ей показалось, что это голос образованного человека.
В действительности, тон человеческого голоса не имеет никакого отношения к его образованию.
