внимание.
Четыре пары глаз пристально наблюдали за крепкой фигурой Митяя, шагающей по тротуару.
Миновав голый скверик, Митяй вышел на просторную асфальтовую площадку, где под разноцветными зонтами, накрытыми шапками снега, были расставлены белые ажурные столики на гнутых ножках и звучала легкая музыка. На этой холодрыге тем не менее сидели несколько парочек и потягивали пиво из банок.
После рационально организованных японских забегаловок родное российское кафе манило к себе вдвойне.
Митяй не стал отказывать себе в удовольствии и, усевшись за свободный столик, жестом подозвал девушку официанточку в дубленке и платке.
Сервис по-русски.
— Что желаете? — пыхнула паром изо рта девушка.
— Познакомиться.
Официанточка потемнела лицом и уже открыла рот, чтобы осадить зарвавшегося клиента, когда тот поспешно прибавил:
— ...с меню.
— У нас только пиво и пирожные, — сказала официанточка.
— А вот в Японии, стоило бы мне только глазом моргнуть, тут же соорудили бы обед из восьми блюд, — игриво сообщил Митяй.
Официанточка явно была не намерена флиртовать со словоохотливым посетителем, да и мороз не располагал к флирту.
— Вот и езжайте в Японию, — посоветовала она ледяным тоном, — если так нравится.
— Не хочу. Придется согласиться на пиво и пирожные.
— Немецкое, чешское, голландское?
— На ваше усмотрение.
Снова фыркнув паром, официанточка удалилась.
Митяй с грустью провожал взглядом ее могучие, колышущиеся при ходьбе бедра, схожие с паровозными шатунами.
«Да, — заключил он, — перво-наперво, когда вернусь домой, обязательно надо будет заказать проститутку. Всенепременно!»
И тут же подумал, что становится похожим на Кирюху. Впрочем, все эти дни, проведенные вдали от Родины, кого угодно сделают «ходоком».
Расслабленно откинувшись на узкую спинку стула, Митяй закурил, пуская в купол зонта сизую струю дыма.
За соседним столиком травила анекдоты компания молодых людей пэтэушного вида; периодически раздавался взрыв хохота, сопровождающийся повизгиванием и похлопыванием себя по ляжкам.
- Невдалеке чопорная дама в мехах наскоро запихивала в себя эклер.
Словом, вокруг текла мирная российская жизнь, и это вселяло в душу Митяя благословенный покой. Кажется, он даже задремал на несколько мгновений в ожидании заказа, но не от усталости, а от переполняющего состояния покоя и счастья.
Наконец показалась официанточка с подносом в руках; на подносе были установлены тарелка с пирожными и банка пива.
— Пиво японское, — язвительно прокомментировала она, — оно дешевле стоит.
— Благодарю. Вы очень любезны.
— Кстати о Японии, — сказала официанточка, — Вас там спрашивают. Какой-то мужчина... по виду — японец.
— Где? — удивился Митяй.
— А вон, за палаткой.
Поднявшись из-за стола и попыхивая сигаретой, Митяй двинулся в указанном направлении. Официанточка равнодушно глядела ему вслед.
За торговой палаткой никого не было, если не считать шелудивого пса, пристроившегося к углу строения справить малую нужду. Увидав Митяя, пес злобно ощетинился, однако вступать в схватку не стал и юркнул в кусты.
Удивленно оглядевшись, Митяй пожал плечами и вслух произнес:
— Дурацкая шутка!
— Это не сутка, — раздался за спиной высокий голосок.
Обернувшись, Митяй обнаружил перед собой махонького, вровень с грудью, человечка с лицом то ли корейца, то ли вправду японца. Человечек глядел на Митяя исподлобья, насупившись.
— Поедес со мной, — сказал человечек.
— Это еще что за обезьяна узкоглазая? — рассмеялся Козлов.
— Поедес со мной! — повторил человечек уже угрожающе.
— Да пошел ты в... — начал было Митяй, но в этот момент сзади раздался скрип снега под чьей-то ногой и следом — удар по темечку.
— Сам обезьяна, — раздался над ухом высокий злой голосок.
Все поплыло перед глазами, и Митяй плашмя рухнул наземь...
Глава третья НЕРВЫ
Валентин Демидович Савелов проснулся в это утро по старой армейской привычке, без будильника, ровно в шесть часов утра.
Стараясь не разбудить жену, которая все-таки проснулась, пробурчав: «Вот неймется тебе, Костя, спал бы», он принял душ, выпил чашку кофе и, надев тренировочный костюм, вышел на улицу...
Два года назад у Савелова прямо на улице схватило сердце. Какая-то старушка дала ему таблетку нитроглицерина, приступ прошел, и он снова забыл о том, что у него есть сердце. Через три месяца на очередном медосмотре Валентин Демидович был крайне удивлен, когда молодой врач, просмотрев его электрокардиограмму, заявил: «А ведь вы, товарищ полковник, микроинфарктик перенесли на ногах!» И посоветовал утренние пробежки.
Так и нашел Савелов, чем заполнить эти два с половиной утренних часа от пробуждения до выхода на работу, потому что здоровьем своим он дорожил.
А со сколькими новыми людьми он познакомился за эти утренние часы.
Вот и сегодня, не успел он сделать легкую разминку, как к нему присоединился старичок из соседнего подъезда, Кузьма Егорович. Всю жизнь Егорович прослужил в КГБ, но выше старшего лейтенанта подняться по служебной лестнице не смог.
— Слышь, Демидыч! — начал дедок, топчась на месте. Это топтание Кузьма Егорович называл «бегом от инфаркта». — Ты, эта! Ты вчерась телик смотрел вечером?
— Смотрел!
— Ну и как тебе?
— Слушай, Егорыч, ты успокойся, остановись и скажи конкретно — ты про что?.. Да не скачи ты, как козел, а то я боюсь, что ты развалишься. Так что ты в своем телевизоре узрел?
Ноги Егорыча остановились, а руки, наоборот, начали выделывать движения, которые можно было назвать физкультурными, только обладая очень большой фантазией.
—Про танкер 'Луч', который затонул, слышал?
— Да так, краем уха.
— Ну ты знаешь, что он затонул, что команду спасли всю, кроме капитана.
— Это я знаю. А дальше что?
