— Так на мой вопрос почему коммуна развалилась вы так и не ответили? А почему 'Утопия' Оуэна невозможна? Или положим 'Город солнца' Томаза Кампанеллы? Вам я вижу невдомек?
— Я не собираюсь отвечать человеку экономически безграмотному, — неожиданно желчно ответил Миша играя желваками, — Вы на курсы Василия сначала походите.
— А потому, — оставил я его колкость без внимания, — что придуманы эти системы для муравья а не человека. Не для человека со всеми его пороками и недостатками, коим нет числа. И коммунизм хоть и более детально разработан но так же не дееспособен как и предшествующие системы. Человек это такая скотина, которая любое идеальное учение низведет на нет. Среди коммунистов всегда найдутся сребролюбцы и подлецы.
— Да Вы мизантроп! — пафосно произнесла Ольга стряхивая пепел в пепельницу, — Чистки рядов нужно периодически устраивать. И о создании идеального человека разговор отдельный…
— Да где же вы наберете столько Маугли, которым человеческие пороки и слабости были чужды?
В комнату вошел Степан, отлучавшийся по понятному теперь делу, и сняв пыльную кепку что-то зашептал Михаилу на ухо.
— Ты уверен? — спросил Михаил, скосив на меня взгляд.
— Вот те крест! — перекрестился Степан с серьезным видом, — Сам покойников в морге видел.
То, что товарищ Степан перекрестился, развеселило меня сверх меры, и я неожиданно для себя и окружающих рассмеялся.
— Успокоились? — спросил я, — А теперь я пожалуй пойду. Накурено тут у вас и скучно.
— Как это пойдете? — опешила Ольга.
— Ножками, время обеденное а у меня в желудке вторые сутки кишка за кишкой гоняется.
Михаил смутился, Ольга застыла в нерешительности, только товарищ Востриков Алексей
Архипович оскалился в улыбке. Да Василий растеряно озирался на старших товарищей, силясь прочесть по лицам: как же ко мне следует относиться?
— А как вы относитесь к половой революции? — спросила хозяйка квартиры.
К тому времени она уже разрумянилась и непослушные волосы завязанные на затылке в гнездо слегка растрепались. Пряди волос падали на лицо. А румянец ей шел, подумал я, налегая на картошку. Квашеная капуста тоже неплохо акцентировала сорокаградусный напиток. А вот ситцевый сарафан совершенно не подходил. Я конечно понимаю, что эти хождения в народ обязывают. Обязывают так же скрывать, что товарищ Ольга пусть и захиревшего, но княжеского рода. Обязывают остатки своего наследства тратит на поддержание нужд партии. Несчастная по сути женщина, неудавшаяся личная жизнь.
А тут как ни как при деле. Иногда чувствовать себя нужной единственный смысл бессмысленного существования.
— Это знаете как у одного адвоката спросили, как он относится к половым извращенцам…
— И что он ответил?
— Просто отношусь..
Немая пауза и робкие смешки.
— И всё же, Никита, — сверля меня взглядом спросил Петровский, — Вы так и не ответили к какой группе революционеров принадлежите? Каких взглядов придерживаетесь мы уже уяснили. Но что общего у вас с революционным движением, если в построение коммунистического общества вы не верите? Кто вы? Анархист? Эсер?
— Общего у нас то, что я против любой власти и в данный момент мне с вами по пути.
А то, что я не верю в коммунизм ещё не означает, что его не стоит попытаться построить.
— Браво! — Ольга захлопала в ладоши, — Я всегда верила, что товарищ Михаил кого угодно убедит в своих взглядах!
— Вы мне льстите, — Михаил смутился, но по нему было видно, что лесть эта бальзам на сердце. — С товарищем Никитой ещё нужно поработать, поскольку представление о марксизме у него какие-то превратные и сумбурные.
Алкоголь действовал на меня умиротворяющее, и я снисходительно смотрел на окружающих. Пусть тешат себя видимостью выигранного спора. Я уже вдоволь накричался, когда мы как два быка орали друг на друга с Мишей поднявшись за столом.
Что впрочем и хорошо. Выпустить пар иногда надо. Ведь свои мировоззрения я никогда и никому не высказывал.
— А где тут? — обратился я к Алексею Вострикову намекая на отхожее место.
— Пойдем, — подмигнул он, поднимаясь из-за стола. Спустившись со второго этажа особняка Ольги Воронцовой мы повернули налево.
— Да вот здесь, — открыл дверь Востриков и хлопнул меня по плечу.
— Ну, здравствуй Ронин! Ну, и кличку ты себе выбрал. Что не признал? Оно и понятно я тогда мальчонкой был на подхвате, а я вот тебя сразу узнал.
Я так привык удивлять других, знать об их будущей жизни, быть неким пророком и провидцем, а сам блуждать в потемках, что признания Вострикова были для меня громом среди ясного неба. От удивления я растерялся, и моё молчание было красноречивей всяких слов. Мне ничего не оставалось как сделать вид, что ничего необычного не произошло. И по возможности выспросить всё о моем прошлом пребывании здесь не вызывая подозрений. Притвориться страдающим амнезией значит сыграть на руку Алексею. Он тогда такого может наплести, что и не поймешь, где правда а где вымысел.
Попробуем сыграть втемную. Главное сейчас его не перебивать и узнать как можно больше. Но пока меня терзал главный вопрос о моем участии или не участии в событиях
1914года. Значит, я опять возвращался сюда? Почему? На фронт не попал, а если попал то почему вернулся? Вопросы в моей голове не стояли очередью, а как рабочие в день получки у винно-водочного магазина, лезли по головам друг друга.
— Я вспоминал про тебя Ронин, думал ты осел где-нибудь и если каторгу не топчешь, то остепенился и в законе. Люди говорят Палыча пощипали. Думаю, кто такой рисковый появился? А тут ты. Сам пришел. Ты хоть понимаешь что тебе уходить надо? Тебя теперь и блатные искать будут, и фараонов ты крепко разозлил. Только зачем тебе эти политические? Это Петровскому ты можешь лапшу на уши вешать про идеи. Нужно то что тебе от них конкретно?
— Это хорошо Леша, что ты понимаешь, мне уходить надо, — я похлопал Вострикова по плечу. Странно это, если учесть что сейчас он старше меня лет на десять, — И нужны мне документы чистые, и не просто чистые, а чтоб комар носа не подточил. Сделаешь?
— Сделаю, только и ты Ронин мне помочь должен.
— Чем?
— Мне на дело послезавтра идти. С салагами этими.
— Какое дело?
— Экс. Да слышал наверное, политические так гоп-стоп называют.
— Ты то зачем с ними связался? — с укоризной посмотрел я на Лешу. — Одному не проще?
— Как зачем? Ты мне в детстве все уши прожужжал чтоб я в двенадцатом году нашел Петровского и вошел в его ячейку?
Предчувствия меня не обманули. Чувствовал я, что неприятности будут от Вострикова проистекать, но чтоб такие. Вот уж сюрприз за сюрпризом! Настроение мое резко испортилось и в висках застучало. Это наверное водка не качественная, подумал я, о внезапно нахлынувшей головной боли. Ей, Богу! Бежать надо с родного города куда глаза глядят. Пока не повстречал тут человека, которому приказал в прошлом меня пристрелить в этом времени, чтоб не мучился от вопросов, ответы на которые знаю только я в прошлом. То есть я в будущем живя в прошлом. Фу! Точно водка паленая. Свихнуться можно.
'Население нужно сократить в половину, никаких прививок, никакой гигиены, только водка и табак! Цитата из речи Гитлера о политики Германии на оккупированной территории сама собой всплыла в моей голове. Обезвоживание организма + никотиновая интоксикация, кого угодно в могилу загонят. Рассол с утра неплохо, но состояние было неважное. Голова впрочем не болела, хотя поспать мне толком не дали. С утра
