Вечером того же дня командир 434-го истребительного авиаполка Иван Клещев писал боевое донесение: «Прикрывающая группа наших истребителей, которую вел капитан Долгушин, видела, как старший лейтенант Микоян после второй атаки зажег еще самолет противника — Хе-111, который горящим стал падать в трех-четырех километрах южнее деревни Котлубань. Затем прикрывающая группа была атакована истребителями противника.
После окончания воздушного боя все наши самолеты вернулись на свой аэродром, за исключением самолета старшего лейтенанта Микояна Владимира».
Не поднялась рука храброго рубаки Ивана Клещева написать, что летчик Микоян погиб…
В тот же день, 18 сентября 1942 года, приемный сын Иосифа Сталина лейтенант Сергеев, командир батареи, оправился после ранения и прилетел в Москву за боевой наградой.
«Помню, сразу же позвонил Ашхен Лазаревне, матери Володи, — рассказывал генерал Сергеев. — И она попросила меня позвонить в инспекцию, узнать о сыновьях: «Мне тяжело сегодня, Артем. Я что-то сильно волнуюсь за мальчиков…»
С. Грибанов поехал в глухое брянское село и нашел там Петроченко — того самого красноармейца, который после войны написал письмо Анастасу Ивановичу о том, что он хоронил его сына.
С. Грибанов:
— О боевой судьбе 18-летнего истребителя была подготовлена публикация. Но с каким трудом она проходила… Казалось бы, какие во всей этой истории военные или государственные тайны? Вся-то судьба героя — школьная парта, год в кабине самолета да пара боев. Однако не так-то все просто оказалось. Члены редколлегии, помню, крепко засомневались и высказали опасения по поводу эпизода с отправкой Володи на фронт.
А вот эпизод о пленных, о последних мгновениях жизни летчика один из заместителей главного редактора перечеркнул красным карандашом и публиковать категорически запретил. «Вы знаете, где эти люди? А если они где-нибудь там? Сбежали, как предатели? — сурово вопрошал зам. — Прочитают газету и завтра нам привет пришлют?…»
Л. Васильева:
— Владимир, второй сын Анастаса и Ашхен Микоян, ушел добровольцем на фронт. Ему было семнадцать. Он окончил летную школу.
В сентябре 1942 года Владимир Микоян погиб в бою под Сталинградом. Его самолет долго искали — не нашли, хотя летчики заметили, где он упал. Мать не видела его мертвым. И она, все оставшиеся двадцать лет своей жизни с 1942 по 1962 год, не уставала ждать его возвращения.
— Он мог попасть в плен, — говорила она, — сколько таких случаев. — И в душе содрогалась, зная, как Сталин относится к попавшим в плен людям.
Наверное, представляла себе, что живет ее сын где-нибудь в Канаде или в Австралии, но вернуться, как пленный, не смеет, боясь попасть на Колыму, и хочет подать о себе весточку, да не может, чтобы не повредить высокопоставленному отцу, ведь если он имеет возможность хоть изредка читать советские газеты, то знает, что Микоян по-прежнему «наверху». Разве ей трудно такое представить, зная советские обстоятельства не понаслышке, а изнутри?
Материнская надежда исчезает вместе с последним выдохом. Комната Владимира на даче была священна, в ней никто не жил и все вещи лежали, как будто он где-то недалеко.
— Когда Володя пропал без вести, мама ходила к гадалкам, — говорит один из младших сыновей Вано Анастасович.
Итак, в одном случае знаменитая писательница говорит, что Владимир Микоян погиб в бою, в другом — пропал без вести. Военные люди знают: это не одно и то же.
В фаворе у Сталина
Серго Микоян:
— Не думаю, что кавказское происхождение отца способствовало его приближению к вождю. Как рассказывал отец, для Сталина было безразлично, кто ты по национальности. Вспомните, скольких грузин он репрессировал.
— А армянина Микояна не тронул, — заметил интервьюер Александр Гамов.
— Я и сам иногда думаю, почему отец, по характеру гордый и независимый, не попал в «сталинскую мясорубку»? Он был очень хитрым человеком, никогда «не высовывался». Но главное, Сталин высоко ценил отца как безотказного работника.
Политолог из Мюнхена А. Авторханов:
«Работая в бакинском подполье помощником Микояна по делам иностранных разведок, Берия продолжал, минуя не только Микояна, но и Дзержинского, связываться со Сталиным. Постепенно Берия сделался ценнейшим осведомителем Сталина, работающим в среде старых кавказских большевиков — соперников Сталина. Микоян прекрасно знал, что и о нем самом Берия информирует Сталина. Но куда легче перехитрить лису, чем Микояна. Он решил оградить себя от полицейского зуда Берии и нашел для этого верное средство. Каждый свой политический доклад в Москву, в ЦК и в ЧК Микоян «строго доверительно» показывал Берии, а из этих докладов Берия вычитывал, как Микоян высоко ценит его работу. Расчеты Микояна вполне оправдались — Берия начал расхваливать Сталину до небес политические акции Микояна, чтобы придать его свидетельству о самом себе надлежащий вес».
Л. Васильева:
— Почему Анастас Иванович удержался во власти «от Ильича до Ильича»? Сыновья говорят, что Сталин не расправился с Микояном потому, что он был производственником, так же, как Каганович и Косыгин, а не политиком. Но сколько производственников было расстреляно и пошло по этапу!
Некоторые историки считают, что Микоян выжил благодаря своей уживчивости и абсолютному послушанию Сталину, всегда помня, что именно Сталин вызвал его в Москву. В сущности, в 20-30-е годы вождь произвел постепенную замену ленинской гвардии на своих людей. За исключением Молотова, Буденного и Ворошилова, которые оставались всегда. В этом есть своя историческая правота, но, думаю, немалую роль в кремлевской устойчивости Микояна сыграла Ашхен Лазаревна, создавшая ему крепкий устойчивый семейный быт. Ашхен не раздражала собой грозной сталинской тени, хотя могла вызывать хорошую холостяцкую зависть образцовым материнством и подчеркнутой сосредоточенностью на своей семье. Этим же самым могла быть скучна Сталину и неинтересна.
Ему не к чему было придраться в ее поведении, пока не подросли последние сыновья. Тут-то и она, по сталинским нормам, оказалась замарана: «плохо воспитала».
В. М. Молотов:
— Хрущев изображал из себя архисталинца, Микоян — архисталинца, а в душе они были другие.
Летом 1920 года в Нижнем Новгороде меня сменил Микоян. Он способный человек. Способный, способный… Малопринципиальный, невыдержанный, легко поддающийся… После смерти Сталина стал тесно связан с Хрущевым. А до этого не был. Последний период, да.
— Говорят, идею развенчать Сталина подал Хрущеву Микоян, — сказал Феликс Чуев.
— Я не исключаю этого, — согласился Молотов. — Хрущевцы могут этим гордиться, хрущевцы. А коммунистам не подходит… Партию разделить на сельскую и промышленную — нелепо, безусловно.
— Считалось, что это было по тем временам прогрессивно, новое слово.
— Какое новое — гнилое! И сам-то Анастас был гнилой. Микоян очень связан с Хрущевым. Я думаю, что он и настраивал Хрущева на самые крайние меры… Хрущев и Микоян в свое время дошли до того, что пытались доказать, будто бы Сталин был агентом царской охранки. Но документов таких сфабриковать им не удалось.
Микоян подлую роль сыграл. Приспособленец. Приспособлялся, приспособлялся, до того неловко… Сталин тоже его недолюбливал. Сталин иногда его крепко прижимал. Но он, конечно, очень способный работник. В практических делах — хозяйство, торговля, пищевая промышленность. Он там как раз и приспособился, делал хорошие обороты, работал упорно, человек он очень трудолюбивый.
