— Так где же мы теперь? И кто построил этот замок? Он не похож ни на один из тех, что я знаю. Я был уверен, что это какое-то секретное убежище Властителей Неба.
— Нет, это строение не принадлежит нам. Но пока оно послужит хорошим приютом. Если бы только у нас было побольше времени!
— Во всяком случае, — леди Асгарь осторожно спустила Воркен на пол и поднялась на ноги, — одно хорошее дело ты совершил. Может быть, нам это пользы и не принесет, но уж Горту — наверняка. Ведь, разрушив ворота, ты убил Херка.
Лорд Диллан распрямился:
— Да, Херк теперь, без сомнения, мертв. А его банда скоро развалится — весь этот сброд быстро передерется из-за добычи. Он был последним из мятежников, так что теперь Горт свободен и может следовать своему собственному предназначению. А мы будем искать свое.
Теперь он стоял, устремив на Кинкара свой взгляд, лучившийся теплотой и доброжелательностью.
— Нас всего горстка, но это наше дело, и мы доведем его до конца. Дайте нам только найти материалы, чтобы построить новые ворота, а там уж мы отыщем подходящий мир — времени теперь хватит!
— Мой господин! — в двери вновь стоял Вулт. — Нам удалось починить пульт управления…
— Вот как! — Диллан исчез, не попрощавшись, и Кинкар хотел уже было последовать за ним, но леди Асгарь остановила его.
— Все не так просто, — она была серьезна, под ее безмятежностью угадывалось беспокойство. — Прежде чем нам удастся построить новые ворота, может пройти много времени.
— На Горте… На старом Горте, — Кинкар попытался продолжить ее мысль, — Властители Неба могли воспользоваться всеми магическими предметами, что были в Терранне. Часть их им пришлось уничтожить. Смогут ли они найти такие же здесь?
Она стояла не шевелясь.
— Ты очень хорошо все понял, Кинкар. Да, именно в этом состоит главная проблема — для нас ворота могут больше не открыться. Диллан, конечно, попробует их починить, ведь это дело всей его жизни. Но из его усилий может ничего не выйти. Я очень хотела бы знать как можно больше об этом Горте — от этого зависит наша безопасность. Как давно разошлись пути нашего Горта и этого? Кто построил этот замок, и почему он оказался покинутым? Может быть, этот мир опустошен какой-нибудь катастрофой? Или он заселен довольно плотно? Все это нам следует выяснить, и чем скорее, тем лучше.
Кинкару показалось, что он понял ее намек.
— Но мне ведь не даровано Прозрение, — напомнил он.
— Да, конечно. Но ты ближе к Горту, чем мы, люди с Неба. И тебе принадлежит то, что может еще сильнее приблизить тебя. Если Прозрение придет, не отворачивайся от него, посвяти в это нас — меня и лорда Диллана. Мне все больше и больше кажется, что из-за Херка мы сделали скверный выбор, и должно произойти что-то дурное. Мне тоже не было даровано Прозрение, но предчувствия все сильнее овладевают мною. А тобой?
Кинкар покачал головой. Он не мог притворяться, что ему дано видеть дальше, чем другим, не предполагал, что будущее когда-либо откроется ему, да и, говоря начистоту, не хотел этого. Пока что Единое оказало на него только физическое воздействие. Роль Хранителя — это еще куда ни шло, но он предпочел бы отказаться и от нее. Придет время, и он с радостью передаст свой талисман тому, кто по темпераменту лучше подходит для этого — тот, другой, сможет полностью использовать мощь этого камня. Вэрд никогда не был ни пророком, ни провидцем, а ведь он тоже в свое время был Хранителем. Носить на себе Единое — еще не значит использовать его.
Его зачаровал рассказ о мирах, существующих рядом с его миром. Но ему не было никаких предзнаменований, и он не хотел их. Он очень благодарен леди Асгарь за свое исцеление и за излечение Воркен, но он отнюдь не собирается переходить к ней на службу, да еще таким образом. По-видимому, леди почувствовала это — она устало улыбнулась и не стала его больше задерживать.
ЛЕГЕНДА СТАНОВИТСЯ ЯВЬЮ
Снегопад прекратился, и не перестававший ни на минуту ледяной ветер вскоре вымел снег, припорошивший было землю. Белые островки остались лишь между деревьями да в трещинах скал. Высоко на ветке сидела Воркен. Казалось, она просто крутила головой из стороны в сторону, не обращая ни малейшего внимания на происходившее внизу. Но пошевелись там какой-нибудь зверь, и она тут же известит об этом своего хозяина.
Кинкар прислонился спиной к стволу большого дерева, обозревая окрестности, над которыми господствовала их крепость. Без сомнения, такими владениями мог бы гордиться любой лендлорд. Сразу за узким горлом ущелья, наглухо перекрытого крепостью, как бы закупоривавшей всю внутреннюю область, лежала широкая долина, со всех сторон окаймленная горами. Может, в них и были какие-то проходы, или тайные тропы, что выходили наружу, минуя крепость, но пока пришельцам не удалось их обнаружить. К тому же, по всем признакам, ущелье было единственным входом в котловину.
Со склонов гор легко можно было заметить прежние границы полей, увидеть торчащие там и сям пни, разбросанные ветви, а кое-где даже еще живые деревья. Когда-то, похоже, здесь располагались фруктовые сады. Да, некогда это была плодородная земля, и графство, расположенное здесь, наверняка процветало.
Но ничего, кроме пыли, не осталось от тех богатых урожаев в кладовых и погребах замка. Приходилось охотиться, бродя по лесистым склонам гор в поисках добычи. Пока что удача им не сопутствовала. Конечно, время от времени попадался свард или лесная птица. Но разве на такой пище долго протянешь?
В тот день Кинкар счел, что Воркен уже достаточно здорова, чтобы ее можно было взять с собой на охоту. Он надеялся, что с ее помощью дела пойдут лучше. Воркен, как обычно, парила высоко в небе, высматривая дичь, но и ей что-то не везло. И все чаще и чаще она присаживалась отдохнуть на высокую ветку и сидела там все дольше и дольше. Скоро она и вовсе откажется, подумал Кинкар, мород не может подолгу охотиться, не нападая на добычу.
Уже почти потеряв надежду раздобыть хоть что-нибудь, Кинкар вновь устремился вперед, внимательно заглядывая под кусты, которые могли служить дичи убежищем. Но и тут он не получил ничего, кроме пары царапин. Правда, он лучше познакомился с местной растительностью, но это его сейчас не особенно интересовало. Тем не менее юноша продолжал поиски.
И тут до его слуха донеслось журчанье ручейка, а вскоре показались и струйки пара, поднимавшиеся из узкой расселины на склоне горы, словно дыхание великана.
Кинкар с удивлением обнаружил, что берега ручейка не обледенели, и над открытой водой клубился пар. Явление это чрезвычайно его заинтересовало, и он поспешил подойти поближе, оскальзываясь на крутом склоне. От воды шел очень неприятный запах — сильный и едкий. Один из клубов пара коснулся его лица, и юноша закашлялся. Глаза тут же наполнились слезами. Кинкар очень осторожно опустил в воду палец. Вода имела красно-коричневый цвет и была обжигающе горяча. Он поднес влажный палец к носу: тот вонял невыносимо, но чем, Кинкар не мог разобрать.
Пытаясь найти источник этой странной речушки, Кинкар проследил глазами ее течение вдоль расселины до того самого места, где вода, пузырясь, выходила из тела горы. Но это не был родник, скорее, просто круглая дыра в склоне, выпускавшая поток наружу из подземных глубин. Края ее были источены водой и покрыты красно-коричневыми пятнами. Кинкар пока не мог понять, как можно было бы использовать его открытие, но от ручья исходило тепло, приятное на таком морозе. Невзирая на зловоние, юноша приостановился и стал греть руки над паром — неуклюже намотанные на кисти тряпки почти не спасали от холода.
Он рассеянно следил за завихрениями коричневой воды. На холод возвращаться не хотелось. И тут вдруг на поверхности ручейка показался какой-то предмет. Течение ударило его о камень и понесло было
