ими силы добавили ему уверенности в собственной избранности. Конечно, то, что он вызвался отправиться на разведку, во многом было обычным проявлением страсти к приключениям, того самого чувства, что заставляет юных рыцарей участвовать в турнирах. Но, вместе с этим, в душе его жило убеждение, что никто кроме него не мог бы справиться с опасным поручением…
Что произошло тогда ночью, в лесном храме — этого он понять не мог. Он не был праведником, чтобы рассчитывать на то, что силы Троих откликнутся на его призыв. Но сейчас в нем появилась уверенность, что утром он покинул лесное капище не совсем таким, каким накануне переступил его порог. Возможно, что теперешнее испытание — лишь новая веха на его пути. Он не станет ни Властителем Неба, ни таким, каким стал бы, не заступи ему Джорд дорогу к владению Старом; но в точности предвидеть, какая участь ему уготована — этого юноше было не дано.
Кинкар был уверен, что он не провидец, что он не может повелевать таинственными силами. Не знал он и кем является в данную секунду. Да у него и не было времени как следует над этим задуматься. Лучше принять древние верования своего народа — народа своей матери — и считать, что он просто средство, а, быть может, и оружие, в руках Троих, что все, совершаемое им, делается во имя Их.
Эта вера давала ощущение прочности. Именно в этом он сейчас нуждался более всего — в вере во что-то вне его измученного тела и рассудка.
Юноша не ошибся в предчувствии, что ему не дадут долго предаваться рассуждениям. Дверь комнаты вновь отъехала в сторону. Воркен свистнула, взмахнула крыльями и поднялась было в воздух, готовая к атаке, но Кинкар, опасаясь за ее жизнь, поспешно схватил морода за лапу.
На пороге стоял лорд Диллан. Он некоторое время помолчал, и, хотя на лице его нельзя было что- либо прочесть, Кинкару все же показалось, что бодрость узника насторожила тюремщика.
— Эй, раб! — хриплый голос Властителя Неба прозвучал ударом плети Руки по спине беззащитного невольника.
Кинкар по-прежнему в открытую смотрел на лорда Диллана. Может быть, Черный рассчитывал увидеть перед собой униженного раба, молящего безжалостных повелителей о снисхождении?
В руках Диллана появился огненосный жезл. Он вновь заговорил.
— Похоже, мы недооценили тебя, приятель!
— Похоже, что так, о Властитель! — Кинкару казалось, что это говорит не он сам, а кто-то, кто наблюдает эту сцену со стороны, как бы вкладывает свои слова в его уста.
— Никаких сомнений, что перед нами отпрыск Руда! Только люди нашей крови могут устоять против конденсора, включенного на полную катушку. Пусть он только попробует отрицать свое родство с тобой перед лицом совета. Ну, пошел!
Жестом он приказал пленнику следовать за собой. Воркен вырвалась из рук Кинкара и уселась к нему на плечо, больно впиваясь когтями в тело юноши. Но он был рад, что птица не оставила его — все-таки какое-то напоминание о том, что существует Горт, где колдовство не используют для унижения человека.
— Наверх! — прозвучала краткая команда, и они вновь стали взбираться по узкой спиральной лесенке. На следующем этаже его взору открылось нечто такое, чего он не мог разглядеть из своего оконца. От одного корабля к другому протянулся на огромной высоте легкий мостик. Временный, решил Кинкар, вряд ли он выдержит осенние бури.
Но сколь бы ненадежным он ни казался, именно на него им надлежало ступить. Кинкар изо всех сил уцепился за протянутый вдоль мостика канат, вновь ощущая прилив того страха, что владел им во время полета на флайтере. Только не останавливаться, думал он, иначе конец. И он пошел, потихоньку, шаг за шагом, пытаясь смотреть только на входную дверь на другой стороне мостика.
До нее оставалось всего один или два шага, когда он вспомнил про Воркен. Сам он не мог рассчитывать на бегство из башен, — теперь это было совершенно ясно — особенно когда за спиной маячил лорд Диллан, готовый испепелить его в любую минуту. Но Воркен спастись могла. Придерживаясь левой рукой за канат, юноша сделал пол-оборота назад, взмахнул плащом, в то же самое мгновение поднимая Воркен в воздух охотничьим свистом.
Случайно ли его плащ задел за Небесное оружие? Он, конечно, хорошо умел пользоваться плащом в схватке мечей, но никогда ему еще не приходилось демонстрировать свое искусство при столь невероятных обстоятельствах. Как бы там ни было, когда конвоиру удалось, наконец, высвободить свое оружие, Воркен была уже далеко. Умница, подумал Кинкар, на сей раз не стала постепенно набирать высоту, летя по спирали, а стрелой устремилась в сторону холмов.
Как ни странно, лорд Диллан не сделал попытки покарать непокорного узника. Он освободился от плаща, и тот порхнул вниз, в бездонную пропасть, куда Кинкар боялся даже заглядывать. Его везения (или умения?) не хватило на то, чтобы обезоружить своего конвоира, и теперь ужасный жезл вновь был направлен на пленника.
— Вперед, — приказал лорд Диллан, и Кинкар, втайне празднуя свою маленькую победу, открыл дверь и вошел внутрь Небесного корабля. В спасении Воркен сомневаться не приходилось.
Их ожидали еще двое Черных, но, к счастью, среди них больше не было двойников, знакомых Кинкару. Встретить лорда Франса, лорда Бардона и лорда Йона, с другими думами, но в том же обличье — это уже слишком. Оба Черных были моложе лорда Диллана, во всяком случае, насколько юноша мог судить о возрасте людей Небесной крови, и оба они выглядели расслабленными, лишенными бодрости духа и тела, что бросалась в глаза в лорде Диллане и которой отчасти обладал и лорд Руд. Оба держались с тем высокомерием, какое часто можно встретить у людей, достигших высокого положения среди своих сотоварищей не благодаря природным достоинствам, а исключительно вследствие того, что их волю никто и никогда не пытался оспаривать; у тех, кто имеет абсолютную власть над себе подобными только по причине своего высокого происхождения.
Ни тот, ни другой не стал скрывать своего изумления, вызванного появлением Кинкара. Один из них что-то спросил у лорда Диллана на своем родном языке.
— Следуй за нами! — ответил тот резко и нетерпеливо.
Они стали спускаться вниз по спиральной лестнице. Спускаться! Безумная мысль вдруг молнией прожгла мозг Кинкара. У него родился план, настолько сумасшедший, что мог привести к успеху. Теперь удача зависела, во-первых, от того, насколько быстро он сумеет бежать, а во-вторых, от того, удастся ли ему застать своих конвоиров врасплох. Этих двоих можно было не особенно опасаться, а вот лорд Диллан — противник серьезный. Но ведь фокус с плащом удался! Надо попробовать, а там будет видно. И, делая первый шаг к осуществлению своей идеи, он взялся рукой за перила. Но голые руки тут не годятся — останешься без кожи. Чем бы прихватить перила… Он был обнажен до пояса; пытаться оторвать кусок ткани от своих брюк он не мог. Если бы только у него был плащ!
Один из молодых Властителей Неба уже спускался в проем в полу этажа. Он был единственным препятствием на пути к осуществлению плана. Он был облачен не в универсальный плотный костюм, как у лорда Диллана, а в свободную рубаху из легкого материала.
Кинкар стремительно бросился вниз, рассчитывая обескуражить этим своих стражей. Ступеньки были такие узкие, лестница была такая крутая, что лорд Диллан наверняка очень внимательно смотрел себе под ноги. И это давало надежду на то, что он замешкается на секунду—другую, если пленник неожиданно побежит.
Молодой Черный уже почти скрылся под полом, а лорд Диллан только наполовину показался сверху. Кинкар был посередине между ними. Он качнулся вперед, опираясь на руки, словно оступился на лестнице. Ногами он ударил молодого конвоира по голове. Тот издал сдавленный крик и присел. Это инстинктивное движение облегчило Кинкару путь к спасению. Он опустился на пол рядом с чужаком и рванул его рубашку. Кусок тонкой ткани остался в руках юноши. Он бросился в дыру колодца, заваливая проход за собой телом своего почти потерявшего сознание провожатого. Кинкар скользнул вниз по перилам, опираясь на руки.
Кружась, он вдруг подумал, что не уверен, сумеет ли затормозить в конце спуска. Сзади раздались крики, возможно, его провожатые звали на помощь, затем послышался топот. Хряпка под его руками истлела, руки ожгло болью, но он все продолжал лететь вниз. Вот еще два, три этажа позади; сверху доносился мерный грохот. Под ним, всего в двух этажах, показался сплошной, без отверстий, пол. Кинкар приготовился спрыгнуть на него. Он попытался припомнить, как его учили падать с ларнга, когда он только осваивал верховую езду. Надо, кажется, расслабить все мышцы, собраться в комок, а главное —
