Час назад он пытался убедить ее, что ему необходимо оставаться рядом. Почему же такая перемена?
— Но я не говорила, будто хочу, чтобы ты уехал…
— Тебе и не надо было говорить, я знаю, какие чувства вызываю у тебя, — сказал Вито, всеми силами стараясь сохранить самообладание. — Настаивать при таком положении было бы полным безумием. Я не упрекаю тебя. Учитывая, как я поступил с тобой… — Голос сорвался. Он громко втянул воздух. — Да, ты очень терпимо относилась ко мне. Гораздо терпимее, чем я мог бы ожидать в сложившихся обстоятельствах. Но я должен смотреть в лицо фактам. Тебе будет удобнее, если я уеду…
— Если ты пытаешься повернуть все так, будто уезжаешь ради меня, то это тебе не удастся! — бросила ему Эшли дрожащим голосом.
— Хенесси будет счастлив, если я не стану крутиться возле тебя, — с мрачной убежденностью проговорил Вито.
— При чем тут Джош?
— Madre di Dio! — сердито воскликнул Вито и снова отвернулся от нее. — У тебя с ним роман. А я — помеха. Я заставил тебя выйти за себя замуж. Ясно, что в тот момент главным героем на сцене был он. Сейчас ты будешь свободна…
Милостивый Боже, она же совсем забыла, что Вито слышал,' как Пьетро говорил про их с Джошем встречу. Эшли взглянула на Вито. Хмурый, невероятно напряженный, он, по ее мнению, совсем не походил на мужа, добившегося свободы.
Он, видите ли, дает ей карт-бланш!.. Господи милосердный, да как он посмел?
— У меня нет ни малейшего желания заводить роман с Джошем, — резко бросила она. — Я не ты, я не перелетаю от одного мужчины к другому.
— Я не перелетел в объятия Карины, — возразил Вито. — Я свалился к ней пьяный, в бессознательном состоянии.
— Прости, не понимаю? — изумилась Эшли.
— Да это неважно…
— Для меня важно!
— Я считал, что она мой самый близкий друг, — признался он. — И однажды вечером, вскоре после твоего визита в клинику, я поехал к ней на квартиру…
— И?
— Мне нужен был кто-то, с кем можно поговорить, но я жутко напился. — Темный румянец стыда пятнами лег на его скулы. — На следующее утро я проснулся в ее постели, абсолютно не представляя, как туда попал.
Эшли отвернулась, от этой картины у нее защемило сердце.
— Так я и женился на ней. Она любила меня. И я полагал, что воспользовался этим. Я считал своим долгом жениться на ней, — нехотя продолжал он. — Я думал, что у тебя есть другой мужчина, что ты сделала аборт… Отец был тяжело болен, и мать настаивала на скорой свадьбе. Какое-то сумасшествие. — Вито горько усмехнулся. — Я потерял тебя. Меня и вправду не заботило, что я делаю. В таком состоянии я и женился. Только после свадьбы Карина призналась, что в ту ночь ничего не произошло. Так что, видишь, сага… я вел себя как абсолютный дурак. Будь я в своем уме, сообразил бы, наверно, что в ту ночь был неспособен к страсти.
Получается, Карина поймала его в капкан единственным способом, каким могла.
— Я хочу быть полностью честным с тобой. — Губы сжались в жесткую линию. — Это не единственная причина, по которой я женился на ней. Она любила меня, и я хотел дать тебе понять, что способен жить и без тебя. Не лучшая причина для женитьбы… Во всяком случае, эта женщина заслуживала большего, чем я мог дать ей…
— Она сама сделала выбор.
— Она знала, что я не люблю ее, — лицо Вито скривилось, — но она питала надежду, что в конце концов полюблю. Она всюду развесила свои фотографии. Они заставляли меня чувствовать вину… Вот почему я так долго не снимал их. Она будто бы боялась, что я забуду о ее существовании, если не буду постоянно видеть ее перед собой.
Эшли покачала головой.
— Я пытался сделать ее счастливой, но мне не удалось. — Вито выпрямился. — Я не мог чувствовать любовь по приказу. По правде говоря, я не специалист создавать хорошие отношения… Я чертовски неловок!
— Вовсе нет. Если она знала, что ты не любишь ее, то, конечно же, могла предполагать, что возникнут трудности…
— Кто из нас так практичен при достижении желаний сердца? — На мгновение сверкающие глаза задержались на ней, потом он пожал плечами и отвернулся. — Четыре года назад я так сходил по тебе с ума, что готов был жениться в первую же неделю, как мы встретились. Ведь это тоже непрактично, правда? И вот поэтому теперь я уезжаю. Я не хочу твоей жалости.
— Почему я должна жалеть тебя? — спросила Эшли. — Ты жаждал мести, Вито. И ты определенно получил свое!
— Я никогда не хотел мести, — ответил Вито с хриплым смешком. — Я хотел тебя… Мне была нужна ты. Через несколько дней я уже понял, что по-прежнему влюблен в тебя!
У Эшли перехватило дыхание.
— Если бы я попросил тебя, ты бы не дала мне второго шанса. Ты ненавидела меня, — продолжал он, бледный и потерянный. — Я думал, что сумею заставить тебя полюбить меня…
Именно это он говорил два дня назад в спальне. Но она неверно поняла его слова. Он говорил, что по-прежнему любит ее, и спрашивал, может ли она простить то горе, какое он причинил ей, и снова полюбить его.
— Но ты же говорил, что хочешь только ребенка! — воскликнула Эшли.
— Я не хотел, чтобы ты догадалась, как безмерно нужна мне. А если бы родился ребенок, то я надеялся, используя его, удержать тебя. Я был уверен, что ты не оставишь ребенка.
— Ты прав.
— Один раз прав и бесчисленное множество раз не прав, — с жаром возразил он.
— Нет, — запротестовала Эшли с ласковыми нотами в голосе. — Когда ты понял, что я не лгала тебе насчет выкидыша?
— Разве это сейчас имеет значение?
— Имеет, — настаивала она, понимая, что ей тяжело будет удерживать его в таком подвешенном состоянии, но сейчас она хотела знать.
— После того, как в Шри-Ланке ты попала в аварию и я думал, что потерял тебя. Такой шок способен прочистить мозги, — криво усмехнулся он. — Я понял, что люблю тебя, и ни прошлое, ни настоящее не имеет значения. Мое собственное упрямство стало высочайшим барьером в наших отношениях. В тот момент я задал себе вопрос: раз ты никогда не лгала мне, зачем тебе лгать теперь?
— Тебе лучше распаковать вещи, я не хочу, что бы ты уезжал. — Эшли всю, трясло.
— Но я не могу жить с тобой так, как сейчас! Сегодня днем я понял, каким выгляжу в твоих глазах. Ты полагала, что я такой же, как твой отец…
— Никогда так не считала! — решительно возразила она, еще не готовая признаться ему, какой была бесконечно глупой. — Отец заставил меня бояться любви. Заставил меня бояться брака. Бояться, что я превращусь в подобие матери. Любовь к тебе ужасала меня четыре года назад! Тогда я не могла победить этот ужасный страх. А сейчас понимаю его причину и могу с ним справиться. Вито, ты не видишь перемены? У меня нет ненависти к тебе. Вито… я люблю тебя.
Мука в его напряженном взгляде, пока он пытался осознать услышанное, буквально убивала Эшли. Он шагнул к ней, протянул руки и крепко прижал к себе. Жаркую атаку его изголодавшегося рта она встретила таким же страстным требованием собственного. Эшли не могла насытиться им. Вито не мог насытиться ею. Прерывисто дыша, она погрузила соскучившиеся пальцы в пружинистую глубину его волос.
— Dio, как долго это тянулось, — простонал он. — Я бы отдал десять лет жизни, чтобы отнести сейчас тебя в постель!
