Но чтобы мыслить парадоксально, надобен ум, способный на это. Перельман обладал им. «Есть еще на земле смертные, которые умеют весело отпирать и запирать потайной ящичек с парадоксами» - эти слова Виктора Гюго в полной мере можно отнести к Якову Исидоровичу. Достаточно просто перелистать хотя бы его «Занимательную физику», чтобы убедиться в этом. Вот ее «герои»: камень, пешеход на улице, стакан с водой, швейная игла, игральная карта, телега… Казалось бы, какая разница в том, шагаем ли мы с юга на север или наоборот? Для вас, возможно, это не имеет значения, но не для Перельмана! Простейшими выкладками он докажет, что, шагая с севера на юг, вы станете легче, чем если пойдете в обратном направлении.
Если вдуматься, то в книгах Перельмана ведется самое настоящее следствие: в увлекательной форме выясняются глубинные связи научных явлений. И вопросы, которые он задает своим слушателям, - разве не вопросы следователя?
Почему после того, как вымоешься в бане, сапог не хочет влезать на ногу?
Почему от брошенного в воду камня расходятся круги?
Почему острые предметы колючи?
Почему блестят начищенные сапоги?
Почему деревья круглые, а не треугольные или квадратные?
Сколько должна весить паутинная нить, протянутая от Земли до Солнца? (В ответе на этот вопрос «вдруг» выясняется, что по своему удельному весу паутина плотнее дуба.)
Почему у телеги передние колеса меньше задних?
Знаете ли вы, что энергии стакана кипятка хватит на то, чтобы поднять легковой автомобиль на высоту многоэтажного дома? Ах, вы не верите такому невероятному утверждению? Что ж, давайте считать вместе, приглашает Перельман. В стакане примерно 250 граммов кипящей воды. При остывании на один градус вода потеряет четверть калории. Но ведь одна калория, учит физика, способна поднять груз в один килограмм на высоту 427 метров. Следовательно, энергии, заключенной в стакане кипятка, хватит, чтобы вознести груз массой около 9 тонн на высоту одного метра. «Такую же работу, - заключает Перельман, - совершает 5-тонный паровой молот, падающий с высоты человеческого роста». И чтобы окончательно удивить читателя, добавляет: «Та же самая энергия заключена в залпе из 20 винтовок».
Вот так: стакан кипятка и законы термодинамики!
Кто оглушает сильнее: три младенца на расстоянии трех метров или два младенца на расстоянии двух метров? Не спешите с ответом: «Конечно, три младенца!», ибо Перельман тут же докажет, что два младенца потревожат ваш слух сильнее…
Наган лежит на дне Марианской впадины Тихого океана, на глубине 11 километров. Давление там 1 100 атмосфер. Выстрелит ли револьвер?
Нет, потому что пуля выталкивается из ствола нагана давлением газов всего лишь в 300 атмосфер.
Два бумажных кольца подвешены на лезвиях безопасных бритв. На кольцах покоится рейка. Ударьте резко по ней палкой. Что произойдет? Рейка вмиг переломится, а бумага останется в целости.
Обмотайте гвоздь туго бумажной полоской по спирали и попытайтесь поджечь бумагу. Она ни за что не загорится.
А почему поет самовар? Оказывается, этим вопросом всерьез интересовался еще в XVIII веке шотландский ученый Джозеф Блэк, изучавший «пение» нагретых сосудов. Он установил, что в «пении» участвует дуэт: поднимающиеся пузырьки нагретого воздуха и вибрация стенок сосуда.
А вот вопросы иного характера.
«В марте 1917 года жители Петрограда были встревожены таинственными знаками на дверях многих квартир. Что бы это значило?»
«В одном советском учреждении обнаружили несгораемый шкаф, сохранившийся еще с дореволюционных времен. Ключи были утеряны. Как открыть его?» («Занимательная арифметика»).
«Если я скажу вам, что вы сейчас сядете на стул так, что не сможете встать, хотя и не будете связаны, вы примете это за шутку. Ну, хорошо же, садитесь вот так…» («Занимательная механика»).
А ведь все это - физика!
Что же это - завязки приключенческих рассказов? Если хотите, да. Только приключения особенные - приключения мысли и воображения.
Философ Герберт Спенсер однажды заметил: «Неправда, чтобы истины науки были лишены поэзии». Всем своим творчеством Перельман прекрасно подтвердил эту мысль.
Л.Э. Разгон в своей книге «Живой голос науки» приводит такой эпизод. Он однажды спросил у мальчика, забросившего все уроки и игры ради книги Перельмана, что ему понравилось в ней? Ответ гласил: «А интересно, ну, как Шерлок Холмс!».
Член-корреспондент Академии наук СССР М.В. Волькенштейн заметил, что «остроумие сродни научной мысли. Шутка, острота чаще всего связаны с парадоксальностью, неожиданностью сочетания явлений и понятий». Посмотрите, с каким юмором полемизирует Перельман с церковниками и отстаиваемой ими легендой о всемирном потопе. Если бы даже вся вода, содержащаяся в атмосфере Земли, выпала без остатка, то и в этом случае получился бы слой воды толщиной всего в два с половиной сантиметра. Допустим, продолжает рассуждать автор, что дождь лил, не переставая, сорок дней и ночей. И все равно никакого потопа не произошло бы, никакой Ноев ковчег не понадобился бы. По такой воде впору лишь бумажные кораблики пускать…
Что касается самого Ноева ковчега, то приводился расчет его вместимости, тем более что все данные для подсчета дала сама Библия: «Построй себе ковчег из дерев гоффер и нимотриклин, отделений сделай в ковчеге три, жилья сделай в ковчеге - нижнее, среднее и верхнее и осмоли его изнутри и снаружи… 300 локтей в длину, 50 локтей в ширину, 30 в высоту…» (Локоть - 21 дюйм, или 53,3 сантиметра). Расчет, таким образом, покажет, что «жилплощадь» ковчега равна всего лишь 9120 квадратных метров. И на ней требовалось поместить 300 видов наземных млекопитающих, 13000 птиц, 3500 пресмыкающихся, 10000 паукообразных, 1400 земноводных, 360000 насекомых, сотни тысяч обитателей морей. И естественный вывод: «Чему же научили нас с вами проделанные расчеты? Тому, что библейский рассказ о всемирном потопе и о Ноевом ковчеге не заслуживает никакого доверия!».
Для творчества Перельмана характерно удивительное умение вести доверительную беседу с читателем - его книги полны таких обращений: «Представьте себе…»; «Вы в этом сейчас сами убедитесь»; «Давайте-ка совместно подсчитаем».
Ну хорошо, парадокс - парадоксом, он в дозированной форме необходим и полезен, но на нем одном далеко не уедешь; читателю довольно скоро наскучит один и тот же прием. Перельман понял, что для успеха нового жанра необходимо сплавить в один монолитный слиток парадоксальность, историю науки и соответствующие сюжеты, почерпнутые из художественной литературы. Это была новая и совершенно неизведанная тропа, по которой еще не ходил никто из популяризаторов науки.
Поначалу Перельман сомневался: возможен ли подобный сплав? Что может предложить научному популяризатору художественная литература? Там господствуют свои жанровые законы, свои герои, язык и стиль… И все это как будто глубоко чуждо научно-популярному сочинению, пусть даже написанному презанимательно. А чуждо ли?
В рассказе Герберта Уэллса «Новейший ускоритель» описана микстура, делающая органы чувств человека весьма восприимчивыми к раздельному и чрезвычайно растянутому во времени восприятию быстротекущих процессов. Человек, отведавший такого снадобья, мог выпустить из рук стакан и в течение нескольких часов наблюдать его падение на пол. Омнибус представлялся окаменевшим, застывшим на месте… Разве этот рассказ не содержит материала для физической новеллы об измерении невероятно коротких промежутков времени? (Попутно отметим, что Герберт Уэллс предвосхитил изобретение так называемой «лупы времени» - сверхскоростной фото- и киносъемки.)
Ну хорошо, Уэллс - писатель-фантаст, все его произведения так или иначе держатся на какой-нибудь научной или технической идее. Однако и другие, весьма далекие от жанра научной фантастики писатели,
