Между небом и землей
Они были всегда, со времен самой вечности, и жили они среди звезд. Потом облюбовали Землю и стали жить в небе и на вершинах гор. Жили они долго, а самые старшие помнили еще начало всего. Когда один из них погибал, выбирали они родителей будущего ребенка, который вскоре появлялся на свет и через пару-тройку тысяч лет уже становился взрослым. Когда-то искали они знания и имели ум пытливый, но со временем интерес к наукам погас. Отдавая дань традиции, продолжали хранить знания, которые начинали забываться, так много знали они всего. Время старались проводить в веселье, за едой, питьем, утехами разными да играми всевозможными. Жизнь свою устроили давным-давно, да так, что ничто их не обременяло и не заботило, а шло всегда, как было надо. Чувства их, пожалуй, ограничивались любопытством, скукой, радостью и печалью. Страстей сильных они не знали, как не знали ни любви, ни ненависти. Поэтому искусств у них тоже не было.
Когда появились люди, они сразу стали очередной их забавой. Страсти человеческие были им непонятными, чуждыми, глупыми. И стали они от души забавляться, играя на страстях человеческих. Нарекли их люди драконами. Научились драконы обретать облик человеческий, чтобы использовать людей для игр любовных да забав разных, презирая их вместе с этим за страсти, глупость и жизнь короткую. Особенно презирали искусства бесполезные: танец, музыку, поэзию… Люди так глупы, что тратят свои жалкие мгновения на совершенно бесполезные вещи. После утех драконовых жили люди совсем мало, имели глаз дурной, а некоторые начинали делать такое, от чего кровь стыла в жилах. Стали люди бояться драконов и недолюбливать, но многие шли к ним в услужение, мечтая о богатстве и власти, а кто и о мудрости, которыми драконы заманивали к себе людей. И жил совсем юный дракон, не более трех тысяч лет от роду, и был он не от мира сего. Знаниями он не интересовался — что толку хранить то, чем никогда не воспользуешься, а удовольствия нагоняли на него скуку. Желал он чего-то совсем иного, чего не знало племя его. Часто он бродил по свету, избегая общества. Только в уединении переставал тяготиться своей необычностью и вскоре совсем ушел от собратьев своих в лес, где затихала тоска и боль непонятная. Живя в лесу, стал он понимать язык зверей и птиц и то, о чем молчат трава и деревья.
Брел он по лесу, куда глаза глядят да ноги несут, и вышел к поляне лесной. Доносился с той поляны звук необычный, и от этого звука с новой силой проснулась тоска. Снова его влекло, звало, вновь рвалось на свободу нечто из самой глубины бездонной холодной души. И было все это настолько удивительным и необыкновенным, что не мог он сделать ни шагу, так и застыл на месте.
А на поляне сидел человек и играл на бамбуковой дудочке, и так он ушел в свое занятие, что сам, казалось, плыл по лесу вместе с этим звуком. Ничего подобного не встречал дракон ранее. Заслушался он и сам не заметил, как исчезло время, потом лес, потом и сам растворился он в этих звуках. Долго еще играл человек на своей дудочке, а когда закончил, пригласил жестом дракона подойти.
— Садись поближе. Сегодня ты мой гость.
— Как ты узнал, что я здесь?
— Мне поведала о тебе музыка.
— Музыка?
— Я музыкант, а это моя флейта. Это она зачаровала тебя сегодня.
— Зачем ты обманываешь меня? Музыка — это шум для дураков. Она потакает вашим желаниям и страстишкам. Она там, где много людей, готовых расстаться со своими деньгами. Еще они едят и пьют без меры и теряют свой и без того жалкий облик, или смотрят, как кривляются их собратья, ряженные в дурацкие одежды. Ты же делаешь нечто совсем иное.
— Музыка толпы меня не интересует. Здесь ты прав. Моя музыка совсем иная. Она только для меня и леса.
— Зачем тебе музыка?
— Не знаю. Иногда она льется из моей флейты, иногда флейта молчит. Она живет помимо меня, моей воли. Когда появляется музыка, я исчезаю.
— Откуда твоя музыка меня знает?
— Она была в лесу и была в твоем сердце, а лес хорошо тебя знает.
— Что же она сказала обо мне?
— Ты между Небом и Землей.
— Что?
— Земля — это все человеческое. Это власть, деньги, страсти, нищета, болезни и много-много способов убивать. Мы убиваем все вокруг, но нам этого мало, нам хочется еще и еще, но более всего мы любим убивать друг друга. Мы называем это войной и убивать умеем лучше, чем что бы то ни было еще. Земля — это зависть, жадность и множество других страстей, подобно червям, разъедающим душу. Но это еще и красота, любовь, дружба. Любовь подобна молнии и, однажды попав в сердце, способна перевернуть весь мир. Небо принадлежит вам, драконам. Драконы — это вечность, бессмертие, знания, мудрость, сила и бескорыстие, но это еще и бездушие. Многие люди, продавшись вам, мечтали обрести власть, но вместо этого обретали смерть, многие шли к вам за мудростью, но получали лишь зло. Есть среди нас отшельники, подобные мне. Мы ушли от страстей человеческих, пытаясь познать мудрость. Мы бежали с Земли, но не доросли до Неба. Сегодня ты открыл мне глаза. Холодная мудрость тоже бедна! Играя, я слушал твое сердце. В тебе есть то, что заставляет тебя бежать от таких, как ты. От бесчувствия бежишь ты, но чувства тебе недоступны. Нет покоя ни на Небе, ни на Земле, но где-то же пролегает наш путь? Музыка знает, что он есть.
— Расскажи мне о музыке.
— Это невозможно.
— Скажи, что ты хочешь взамен?
— Дело не в этом. Иногда ее нет, и тогда сердце замирает в ожидании и томлении, иногда она приходит, и сердце разливается флейтой, тогда исчезаю я. Тут ничего не поделаешь.
— Как узнать мне ее, как услышать в себе?
— Это мне неведомо. Я только могу познакомить тебя с флейтой, а придет ли к тебе музыка — это знает только она.
— Будь моим учителем.
— Тебе придется делать все, что я скажу. Готов ли дракон подчиниться человеку?
— Я не боюсь этого. Я буду делать все, что ты скажешь.
— На это уйдет много времени.
— Впереди вечность.
— Только не у меня. Тебе придется стараться, я могу не успеть. Время… тут мы никогда не поймем друг друга. Дракон оказался хорошим учеником и уже скоро виртуозно владел техникой игры на флейте.
— Учитель, я в совершенстве овладел флейтой. Я могу выдуть любую трель, даже самую немыслимую, но музыка от меня теперь еще дальше, чем в самом начале.
— Мы еще и не начинали. Ты не играл, ты тренировал свое тело. Теперь пришло время для знакомства с флейтой. До сих пор ты учился дудеть. Дудение далеко не музыка, но без дудения музыка невозможна. Теперь тебе нужен инструмент. Твоя флейта — это только твоя флейта, и расти вы должны вместе. Тебе надо ее найти. Иди в бамбуковую рощу и расти там. Стань бамбуком. Пускай корни, танцуй с ветром, вой, как он. Твоя флейта найдет тебя.
— А как она меня найдет?
— Ты сразу узнаешь. Придя в бамбуковую рощу, он сел и, как говорил учитель, сохраняя внимание, позволил случаться всему. Незаметно для себя, он начал играть с ветром, встречать и провожать солнце, радоваться дождю. Его корни глубоко пронзали землю, а листья тянулись к солнцу. Птицы свили гнездо в его листве, корни сплелись с корнями других растений… Она звала его, звала тихо, мягко и в то же время настойчиво, и он двинулся к ней своими корнями… Они жили одной жизнью. Он совершенно забыл, кто он и зачем пришел сюда. Он рос здесь всегда. Их покой нарушил кто-то тяжелый, грузно пробирающийся сквозь заросли, ломая их. Его грубо схватили у самого корня и с силой потянули вверх.
— Учитель! Я…Я…
