— Пит, открой, пожалуйста. Надо поговорить. — Жена. Господи! Нельзя же в таком виде перед ней предстать. — Пит, ты хочешь, чтобы я дверь вышибла?
Она вышибет. Сил у нее хватит. Ее отец был судьей, и у Синди гены папаши. Лонго снял цепочку и отодвинул засов. Потом сделал шаг назад, надеясь, что полумрак номера затенит его физиономию.
Синди вошла, увидела его и с трудом сдержала вопль.
— Боже мой! Что у тебя с лицом?
— Наткнулся на реактивный двигатель.
Они долго смотрели друг на друга. Прохлада заполняла комнату. Его жена не закрыла дверь, словно на случай побега. Наконец к ней вернулся дар речи. Говорила она медленно.
— Твой друг, инспектор Джимми Берк, сказал, что ты здесь. Я была у него сейчас. Догадалась, что ты общаешься с ним, и он должен знать, что у тебя на уме. Я спросила Джимми, не знает ли он, почему ты завел роман на стороне. Все-таки он так давно служит в полиции. Должен разбираться в мотивах. Он сказал: «Да, знаю». И показал мне фотографию твоей подружки. — Лонго было тяжело это слушать, и он уставился в пол. — Посмотри на меня, Пит.
Лонго поднял глаза на жену. Она выглядела так же, как во время той первой их встречи в колледже, когда ей было чуть за двадцать. Тогда он очень ее любил. И что же изменилось? Он? Она? Или просто все в мире так устроено?
— Она была красивой, — признала Синди.
Лонго показалось, что его ударили. Зачем она все это затеяла?
— Не надо, — попросил он.
Синди подошла ближе. И едва заметно улыбнулась. «Я не обижу тебя», — говорило ее лицо. Она потянулась к нему и обняла.
— Я посмотрела на фотографию и сказала себе: «Кажется, Пит нашел себе „пляжного мальчика“. Или, точнее, девочку».
Лонго заметил огонек в ее глазах. Как-то он притащил домой бутылку рома «Пляжный мальчик». На этикетке был нарисован красивый, хорошо сложенный парень в плавках. Синди целый вечер восхищалась им.
— Ты не сердишься? — спросил Лонго.
— Еще как сержусь, тупица. Я пытаюсь донести до тебя, что все понимаю. Да была б я мужиком, тоже трахнула бы такую.
Лонго не сдержал ухмылки. Уже при первой встрече она потрясла его своей манерой говорить. Синди прижалась к нему.
— Джимми сказал, эта женщина использовала тебя. Отмывала казиношные фишки, а ты был вроде защиты.
— Это Джимми так сказал?
— Да. И что ее поймали за этим в Лейк-Тахо. И впаяли два года условно. Она была плохим человеком, Пит.
Синди держала его, не давая упасть. Они были странной парой: в нем метр восемьдесят пять росту, она всего сантиметра на два ниже. Лонго положил подбородок ей на голову и почувствовал, как ее сердце бьется рядом.
— Я ничего… не мог с собой поделать, — прошептал он.
— Давай дадим нашему браку еще один шанс, — предложила она через секунду. — Сходи к психологу и облегчи душу. Я не стану держать на тебя зла.
— Не станешь?
— Нет. Но только ты пообещай мне одно.
— Что угодно.
— Больше никогда не поступать так со мной и с девочками.
Лонго поцеловал жену в светлую макушку. Он так сильно любил Синди, что даже представить не мог, что полюбит другую. Любил всем сердцем, всей душой. И теперь она дает ему шанс все восстановить.
— Больше никогда и ни за что, — ответил Лонго.
— Поклянись. И не вздумай скрестить пальцы.
Лонго расплылся в улыбке, так что лицо снова заболело. Прильнув к ее уху, он прошептал:
— Клянусь могилой моей матушки, больше никогда не изменю ни тебе, ни моей семье.
Синди посмотрела ему в глаза, словно ища чего-то. И нашла.
— Пошли уже из этого сортира.
43
По-прежнему связанный, Джерри сидел прямо, на заднем сиденье. Он убедил Амина, что не станет поднимать шум, и тот вытащил кляп.
Они отъехали от дома Барта Калхуна с час назад. Амин кружил по Лас-Вегасу, потом свернул на шоссе 1-15 и направился к калифорнийской границе. В миле от нее он затормозил на стоянке старого казино «Виски Пит». Припарковался сбоку, в сотне метров от других машин. Выйдя из дома Барта Калхуна, Амин не проронил ни слова. Джерри наблюдал за тем, как он идет к казино. «Сейчас или никогда», — пронеслось у него в голове.
— Знаешь, как это место называют?
— Как? — спросил Паш, разглядывая казино.
— Опилочная.
Паш поправил зеркало, чтобы он мог одновременно видеть и Джерри, и вход в «Виски Пит».
— Почему?
— В сороковых годах во всех казино на полу лежали опилки. И их называли «опилочными». Потом в город приехал гангстер Багси Сигел.
Паш оживился.
— А Уоррен Битти[35] не про него кино снял?
— Про него. А еще Багси Сигел — прототип Мо Грина в «Крестном отце».
— Мо Грин. Это бандит, которому в глаз выстрелили?
Джерри кивнул. Сработало: Паш опять становился человеком.
— Багси Сигел купил «Фламинго» и превратил его в шикарный клуб. Это было первое казино в городе без опилок на полу. И его назвали «ковровая».
Паш улыбнулся.
— Ковровая. Здорово.
— Слушай, ты вот от кино балдеешь. А вестерны смотрел?
— А то. Джона Уэйна[36] больше всего люблю.
— В вестернах приговоренному всегда дается право на последнюю просьбу. Моя последняя просьба: расскажи, что происходит.
Паш поджал губы. Джерри подался вперед и сунул голову между спинками сидений.
— Слушай, Паш. Неохота мне умирать, не узнав, какой счет. Понимаешь?
Паш тяжело вздохнул, не сводя глаз со входа в казино.
— Счет?
— Ну, правду, факты, как оно есть на самом деле. Давай, ведь ты мой должник.
— Точно хочешь знать?
— Угу.
Паш собрался с мыслями. И заговорил бесстрастным голосом:
— Ну хорошо, друг мой. Вот тебе правда. Слышал о событиях 11 сентября?
Джерри моргнул.
— Конечно.
