– Каждый сходит с ума по-своему, – отозвался я. – Ладно, я тебя отвезу.
– Да не стоит. Зачем тебе куда-то ехать на ночь глядя? Тем более, под газом. Я как-нибудь на С- бане…
– Ну вот еще! – Я извлек из кармана автомобильные ключи. – Нет на свете силы, которая помешала бы мне отвезти однокашника.
Грязную посуду я свалил в рукомойник.
Когда мы вышли из подъезда, я остановился, как вкопанный, и замотал головой, поскольку напротив дома стояли два 'Твинго' цвета морской волны. Вроде бы я еще не настолько набрался…
Однако дверца открылась только в одном из них. Оттуда выпорхнула Мариночка Косых и направилась ко мне.
– Пожалуй, тебе все же придется проехаться на С-бане, – сказал я Бобо и развел руками.
– Как хорошо, что ты дал мне свой адрес! – воскликнула Марина. – Дома одной так тоскливо! Так невыносимо!
Я вспомнил про Малышку.
– Может, поедем к тебе? – предложил я. – У меня здесь достаточно убого.
– Ни за что! Меня уже тошнит от этой тотальной роскоши. Господи! Как я раньше ко всему этому стремилась! А теперь… глаза бы не видели!
– Похоже, у тебя начинается ностальгия по родине.
– Вполне возможно.
– Ну, с этим легко совладать. Пожертвуй свое состояние в пользу беженцев из Руанды и…
– Хорошая идея.
Она прижалась ко мне всем телом, и я забыл про Малышку да и вообще обо всем на свете забыл. Мы пошли наверх.
Стоило нам показаться в комнате, как Малышка тут же устремилась прочь. За ней последовал Тролль, на прощанье пригрозив мне кулаком.
– Кто был этот парень? – поинтересовалась Марина.
– Кого ты имеешь ввиду? – Я насторожился. Неужели и она обнаружила Тролля?
– Ну, вы ведь вдвоем вышли из подъезда.
– А, это мой старинный приятель. Случайно встретил его в Берлине.
– Случайно встретил в Берлине своего старого приятеля? Так не бывает.
– Как выяснилось, бывает.
Я налил в рюмки коньяк, и мы выпили.
– Кофе?
– С удовольствием.
Я вышел на кухню. Там столкнулся с Малышкой, ожесточенно теревшей воображаемой тряпкой посуду. На меня она даже не взглянула. А когда я попытался поцеловать ее в щеку, решительно отвернулась.
В дверях появилась Марина и застыла в эффектной позе.
– Где она?
Я оглянулся на Малышку.
– Кто, она?
– Та, кто делит с тобой ложе. Ведь ты живешь здесь не один, верно?
– В принципе, я живу здесь с Джаичем, своим напарником. Который допрашивал всех у Шрико, помнишь? Но ложе с ним я не делю, можешь не беспокоиться. А ты что, надумала ревновать?
– А почему же тогда вы живете вместе?
– Мне это нравится! Какая милая у этих русских набобов амнезия! – Я принялся яростно помешивать кофе в турке. – Из соображений экономии, разумеется! Не у всех ведь под рукой оказываются мужья с наследством.
– А где он сейчас?
– Кто?
– Джаич.
– Ты задаешь слишком много вопросов.
– Это потому, что я нервничаю.
Кофе был готов.
– Пойдем в комнату.
Вот как бывает, – думал я. – Разом – пусто, разом – густо. То – никого кроме Малышки, то – Изабель и Марина в один и тот же день. Марина, конечно, значительно моложе, но Изабель – француженка. У меня раньше никогда не было любовниц-француженок.
– Хороший кофе, – оценила мое искусство Марина. – После такого кофе хочется принять душ.
– Душ тоже очень хороший, – с энтузиазмом отозвался я. – Недавно я прочистил в нем все дырочки.
Когда в ванной зашумела вода, я мигом постелил нам в большой комнате. Все же в том, что Джаич исчез, были и свои преимущества.
Между софой и стенкой я понапрятал презервативов. Ничего не забыл? Я придирчиво осмотрел ложе. Последние дни я спал с пистолетом под подушкой. На сей раз я положил его на стул и прикрыть брюками.
Появилась Марина, совсем без одежды. И ноздри мои раздулись, будто у коня перед долгой скачкой. Все-таки Б-г – парень что надо. Какой дизайн!
Утром, когда она уже собиралась вставать, я нашарил под стенкой чудом сохранившийся презерватив, так что ей пришлось немного задержаться. Конечно, она была права, когда утверждала, что не умеет 'медленно и печально'.
– Кофе? – предложил я.
– С удовольствием.
На прощанье она чмокнула меня в нос.
– Пока, мой мужчинка.
Чем мигом все и испортила. Аладдин – еще куда ни шло, но мужчинка! Я хмуро посмотрел на себя в зеркало. Куда приятнее было бы услышать 'мой капитан', 'мой генерал', 'мой повелитель', или что-то в этом духе.
Появился Тролль, что тоже не способствовало поднятию настроения.
– Ты думаешь заниматься делом или собираешься продолжать это… это блядство?
– Конечно, думаю. – Я открыл книжку 'Лучшие сказки из 'Тысячи и одной ночи' и принялся за чтение. Покончив с 'Аладдином' из толстой книжки, перечитал затем тонкую.
– Черт его знает! – рявкнул я. – Зачем она подарила мне ее в двух экземплярах?
– Может, просто так? Обе подвернулись под руку?
– Не похоже, Изабель относится к тем людям, у которых все делается с задним умыслом.
– Хорошо, – согласился Тролль, – давай сверим тексты. Тексты оказались практически идентичными, только в одном
случае отрицательный персонаж назывался Дервишем, а в другом – просто злым волшебником из далекой страны Маргиб.
– Ну и что? – пробормотал я.
– Давай подумаем, что она тебе сказала. – Тролль принялся ходить по комнате. – Ты – это Аладдин. Верно?
– Верно.
– Барри Амарандов – это Дервиш. Верно?
– Верно.
– Аладдин должен убить Дервиша.
– Ну и что? – повторил я. – Пойти его и убить? Только потому, что этого хочется Изабель?
– Нужно решить эту задачку, – сказал Тролль. – Нужно во что бы то ни стало ее решить. Что такое волшебная лампа, и кто такой джин?
– Джин – раб лампы, – подал я голос.
