трое типов в кожанках и с «калашами» наготове. Они рассредоточились и отрезали путь к отступлению. Еще четверо переступили через «ежа» и направились к моему джипу. Они держали автоматы стволами в землю, но этот как бы знак миролюбия ничего не значил. Некому тут было устраивать заставы, кроме людей Комода. А Комод и его люди… Знал я, кто они такие.
В десятке метров за «ежом» на спущенных колесах стояла изрешеченная пулями легковушка. Крышка багажника была поднята, по земле разбросаны инструменты и какое-то тряпье. Я присмотрелся. Из-за машины торчали чьи-то ноги в десантных ботинках. Их обладатель лежал неподвижно.
Я открыл бардачок, достал из него сотовый телефон, помедлил для фасону и полез из кабины. Мобильники давным-давно не работали, но я возил с собой один как раз для таких случаев. И аккумулятор держал всегда заряженным.
Трое, приближавшиеся с тыла, застыли в отдалении. Те, что шли от «ежа», так и шли себе, не спеша и не останавливаясь.
– Кому едем, когда везем? – издали осведомился лысоватый верзила, похоже, главный среди отморозков.- Зачем по чужой земле?
– Я бы на твоем месте ближе не подходил сказал я и помахал в воздухе телефонном А чо будет? – Верзила и его спутники и не думали останавливаться В «Скорую помощь» позвонишь? – Они дружно заржали.
– У меня в багажнике три кило мыла с гвоздями и радио взрыватель. Нажму кнопочку – и всем абзац.
Комодовцы замедлили шаг.
– Кому ты впариваешь?! – сурово осведомился верзила.- Соты давно сдохли.
– Молодец, здорово соображаешь похвалил я.- На хрен соты, чтобы послать сигнал на два метра? – Я поднял телефон и показал светящееся табло.
Отморозки замерли на месте.
– А себя, любимого, тебе не жалко? – с некоторой растерянностью спросил предводитель.
– О себе я сам позабочусь, не утруждайся.
– Гонит он, Жека,- встрял другой комодовец.- Какое, к свиньям, мыло?!
– Заткнись! – Жека сверлил меня взглядом. После короткой паузы спросил: -
Ты, случаем, не Серый?
– Узнал, что ли?
– Да вроде того.
– И как думаешь, нажму я кнопочку или нет? Предводитель растянул толстые губы в ухмылке. Зубов у него оставалось через один.
– С тебя станется. Чего к нам-то?
– Ты Кошек давить пробовал?
– Чего?
– К ушнику давно ходил?
– Какие Кошки днем?
– Такие. Сидят поперек улицы и не уходят. Не хуже, чем твои ухари.
– Кошки днем гасятся,- опять не поверил Жека.
– Сходи, глянь. Можешь у них спросить, чего они в неурочный час вылезли.
Предводитель помрачнел.
– Ты тоже в курсе?
– Насчет чего?
– Насчет… Кошек спросить.
Я навострил уши.
– Смотря про что базар.
Жека забросил автомат за спину, вразвалку приблизился. Я демонстративно поиграл мобильником.
– Убери ты эту штуку. Мы тебя знаем. Комод тебя уважает, хоть ты и двух наших шлепнул.
– Они меня на гоп-стоп решили взять объяснил я.- Но стреляешь плохо – сиди дома.
– Ладно. – Жека махнул рукой.- Комод, когда узнал, сперва напрягся. А когда разобрался, что они на тебя залупнулись, только плюнул. Знать должны, с кем связываются. И тут ты Муштая от дерева спас. Муштай сказал, чтоб ни одна падла тебя не трогала.
– А одна все-таки тронула вставил я. Но Жека пропустил обидный намек мимо ушей. Не хотел он лезть на рожон. И не только потому, что Муштай запретил.
– Дак насчет Кошек, если ты не в курсе…
– Излагай разрешил я.
– Мы тут в одной лавке заторчали. В ней пойло еще осталось. Одни на «еже» дежурят, другие в лавке отдыхают. А там Кошка с котенком была. Котенок уже большенький. Мы их шуганули. А ночью появляется целая стая. Сколько их, черт знает. Только глаза светятся. И глаз этих до хрена и больше. Мы за волыны, вышли, кричим: брысь, короче! Колян шмалять хотел, но я ему не дал. Я-то в курсе… А потом, понимаешь, они вдруг как завоют все вместе. Такой звук, что аж волосы дыбом. Но воем-то меня не проймешь. А только почудилось, что выводят они какое-то слово. Будто поют по- дикому.
И не только мне почудилось, пацаны тоже врубились. А они все воют. И отчетливо так слышно: убирайся, убир-райся!
– Ты подожди перебил я- По-твоему, они разговаривать умеют? После пойла в лавке с воробьями беседовать не пробовал?
– Коней придержи! – обиделся Жека.- Они в отдельности разговаривать не могут. Но когда хором… Я реально не бухой был, и пацаны при памяти. Все слыхали. Они воют, как обычные коты, а слово, в натуре, слышно.
– И что вы им ответили?
– Сам с ними разговаривай. А мы собрались и из той лавки реально свалили.
Сейчас другую базу оборудовали Он неопределенно мотнул головой в сторону ближних домов.
– Больше не приходили?
– Не, отстали.
– Ну так должен понимать, почему я вокруг поехал через вашу территорию.
Давай-ка ежа убери, некогда мне.
Жека обернулся, подал знак своим. Двое сноровисто убрали шипастую ленту с мостовой.
– Ну бывай. Он протянул мне руку.
Я звонко хлопнул ладонью об его ладонь и изобразил салют. Что бы он там ни плел про свое дружелюбие, но не исключалось, что рукопожатие – уловка, чтобы выбить у меня телефон, которым я их пугал. А потом можно было вообще ждать чего угодно, судя по расстрелянной машине.
Жека понял, ухмыльнулся:
– Ладно, езжай.
Не сводя с него глаз, я забрался в кабину, тронул с места и миновал
