кремлевскими стенами. Биографов Путина особенно интересуют его отношения с людьми из окружения Чубайса. Если, согласно довольно распространенной версии, он перебрался в столицу при содействии демократов первого призыва, то тогда он им многим обязан. Если же, наоборот, либеральные силы противились переезду Путина в Москву, то нынешний российский президент им ничего не должен.
Кому Чубайс действительно помог, так это Евгению Савостьянову. Он родился в 1952 году в Москве, в молодости освоил профессию геолога и был одним из тех, кто после прихода к власти в России Бориса Ельцина и распада вместе с СССР всей советской системы выплыл на волне социальных перемен. В 1989 году Савостьянов стал одним из активистов зарождающегося демократического движения, часто появлялся рядом с Андреем Сахаровым, после смерти знаменитого диссидента примкнул к Гавриилу Попову и встретил августовский путч 1991 года в должности помощника этого видного деятеля демократической оппозиции, двумя месяцами ранее избранного первым мэром Москвы. Сразу же после провала попытки государственного переворота он был назначен начальником московского управления КГБ. Этот импозантный мужчина с умным, интеллигентным лицом, обрамленным аккуратно подстриженной черной бородой, ни внешне, ни по складу характера не походил на традиционный тип высокопоставленного сотрудника советских и российских спецслужб, но даже не скрывал, что прислан демократами «надзирать» за деятельностью традиционно враждебного им ведомства. Тем не менее он ухитрился пробыть в должности руководителя органов государственной безопасности Москвы и Московской области целых три года и даже получил звание генерал-майора, будучи всего лишь лейтенантом запаса. Савостьянов не порвал отношений с демократами, открыто симпатизировал Лужкову и уже поэтому сделался одним из самых злейших врагов тогдашних кремлевских фаворитов. В конце 1994 года он оказался втянутым в конфликт между ними и Гусинским, был по настоянию Коржакова разжалован за участие в нашумевшем инциденте на Новом Арбате и около двух лет проработал в «Группе «Мост». После увольнения в отставку пресловутого трио Савостьянов был немедленно назначен заместителем руководителя кремлевской администрации по кадрам.
Почему Чубайс не предложил эту должность Путину? После долгих уговоров Кудрин сумел убедить «всесильного регента» согласиться на назначение Путина начальником Управления по связям с общественностью, однако амбициозному соратнику Собчака этого было явно недостаточно. Очевидно Чубайс, справедливо считавшийся одним из наиболее влиятельных демократических лидеров, больше доверял Савостьянову, случайно попавшему в систему КГБ и бывшему там инородным телом. По странному стечению обстоятельств жизненные пути Савостьянова и Путина через четыре года вновь пересеклись, однако во время президентских выборов в марте 2000 года ситуация была уже совершенно иной.
После разговора с Чубайсом, достаточно неприятного для Путина, Кудрин посадил его в свою служебную машину и, желая хоть как-то помочь бывшему коллеге, по дороге в аэропорт позвонил Алексею Большакову, сразу же захотеть лично поговорить с земляком. «Все еще безработный?» — прямо спросил первый вице-премьер, на собственном горьком опыте убедившийся, что значит долго оставаться без работы. Ведь сам он лишь сравнительно недавно получил предложение занять руководящий пост в высшем органе исполнительной власти. Большаков попросил Путина перезвонить ему и через час приказал немедленно явиться к «Пал Палычу».
Так кремлевские чиновники несколько фамильярно называли управляющего делами президентской администрации Павла Бородина. Ранее он был председателем горисполкома Якутска — в этом регионе находятся богатейшие залежи алмазов — и после перевода в 1993 году в Москву стал одним из наиболее влиятельных лиц в ближайшем окружении Ельцина. Бородин выполнил просьбу Большакова и предложил Путину пост своего заместителя. Так закончился санкт-петербургский период жизни будущего президента. С Ельциным, в дальнейшем обеспечившим ему блистательную политическую карьеру, он тогда почти не встречался. Путин постарался как можно скорее войти в курс дела и был просто поражен масштабами деловой активности управления делами кремлевской администрации. В частности, Бородин поручил ему разработать проект создания холдинга по управлению российской заграничной собственностью.
Путин еще в бытность свою председателем Комитета по внешним связям администрации Санкт- Петербурга привык оперировать огромными суммами. Теперь он должен был вместе с Бородиным наладить учет государственной собственности Российской Федерации, которая на территории страны оценивалась в 600 миллиардов долларов, а за ее пределами — в 50 миллиардов. После краха коммунистического режима под юрисдикцию Управления делами помимо зданий, принадлежавших ЦК КПСС и союзным бюрократическим структурам и переданных в пользование президентской администрации, правительству и обоим палатам парламента, перешло еще около 300 административных зданий. Кроме того, на его балансе числились государственная авиакомпания «Русь», занятая перевозками высших должностных лицо, в том числе членов кабинета министров, издательский комплекс «Пресса», несколько оснащенных самым современным оборудованием и роскошно обставленных больниц и санаториев и ранее принадлежавшее СССР недвижимое имущество в 78 странах. В некоторые из них Бородин выезжал в качестве президента футбольного клуба «Торпедо». Его новый заместитель курировал также предприятия бытового обслуживания, предназначенные для удовлетворения потребностей обитателей высоких кабинетов. В эту систему входили как медицинские учреждения, так и строительные и транспортные фирмы. «Будете сотрудничать с моей конторой, — заявил как-то Бородин нескольким иностранным инвесторам, попытавшимся утвердиться на российском рынке, - никакие государственные гарантии вам не понадобятся».
Пал Палыч выполнял в Москве при Ельцине те же функции, что и Путин в Санкт-Петербурге при Собчаке. Поэтому они легко нашли общий язык. Путин быстро понял, как нужно вести себя на новом месте. Неизменно вежливый, немногословный чиновник, казалось, полностью удовлетворенный своим нынешним положением и даже не помышляющий о дальнейшей карьере, но умеющий добиваться нужных результатов — за эти качества Путина всегда ценили сослуживцы. Но у него было еще одно немаловажное, с точки зрения Бородина, свойство. Он не принадлежал ни к одному из московских кланов, отчаянно боровшихся между собой за власть и влияние и пытавшихся повсюду расставить своих людей. У Бородина и Путина был один и тот же враг. Если раньше Пал Палычу противостояли прежние кремлевские фавориты — Коржаков, Барсуков и Сосковец, то теперь их сменил новый политический соперник, не скрывавший резко отрицательного отношения к «семье». Могущественный мэр Москвы прощупывал почву для объединения с губернатором Санкт-Петербурга. В Кремле не без оснований полагали, что для борьбы с Лужковым, в 1996 году на выборах в городе на Неве поддержавшим Яковлева, им вряд ли удастся найти лучшего союзника, чем Путин. Ведь бывший вице-мэр понимал, что он и его шеф потерпели тогда поражение, в первую очередь, из-за промахов высокопоставленных московских интриганов.
Все последующие месяцы Путин находился в постоянном напряжении, поскольку окончательно убедился, что позволил втянуть себя в очень опасную игру, где неверный ход может стоить не только должности, но и головы. Ее участники разительно отличались друг от друга. Представители партийно- государственной номенклатуры, - этой родовой аристократии советской эпохи — перекрасившиеся в сторонников реформ, но в душе по-прежнему мечтающие о реванше и возвращении к старым порядкам, соседствовали с быстро формирующейся новой элитной группой — так называемыми олигархами, о которых подробно будет рассказано ниже. Время от времени на горизонте появлялся очередной претендент на «царскую корону». Достаточно назвать Лужкова, Лебедя и Черномырдина. Даже Чубайс порой был не против присоединиться к ним. Путину потребовалось время, чтобы разобраться в хитросплетениях придворных интриг, замешанных на лжи, клевете, крови и непомерной жажде власти и денег. К счастью, он нигде не «запачкался», и, когда через несколько лет Кремль начали сотрясать громкие коррупционные скандалы, на него, в отличие от Бородина, не пала даже тень подозрения. С момента появления Путина на территории комплекса зданий бывшего ЦК КПСС, переданного в распоряжение президентской администрации, никто ни разу не обвинил его в хищении государственных средств, хотя находившаяся в ведении заместителя начальника Управления делами рубежная российская собственность сулила баснословные барыши.
За становлением новых структур исполнительной власти, отрешением Лебедя от должности и усилением влияния «семьи» Путин наблюдал, уже войдя в узкий круг лиц, причастных к принятию важных политических решений. В 1991-1996 годах, в период первого пребывания Ельцина на посту президента правительство обладало всей полнотой исполнительной власти, а два других «оплота державы» — президентская администрация и Совет безопасности — играли хотя и важную, но далеко не первостепенную роль. После избрания Ельцина на второй срок положение в корне изменилось. Отставка Лебедя положила начало превращению аппарата президента во «второе правительство». Многие полагали, что он станет
