флиппера.
Как только кончился утренний ливень, флиппер поднялся в воздух. Айрета себе не изменяла: как всегда после дождя облака нехотя расступились и выглянуло бледно-желтое жаркое солнце. Со сменой освещения защитная маска Вариан потемнела, и девушка перестал щуриться. Иногда ей казалось, что диковинное желтое марево пасмурного дня режет глаза больнее, чем прямые солнечные лучи.
Телтейл ожил, когда они находились в десяти километрах от лагеря. За редким исключением, все зафиксированные телтейлом живые существа уже были помечены раньше. После их высадки на Айрету «мертвая» зона вокруг лагеря с каждым днем понемногу расширялась, словно дикие обитатели этой земли по цепочке передавали друг другу весть о прибытии незваных гостей.
Эта планета очень неповоротлива, подумала Вариан, на более цивилизованных… Верное ли слово она нашла? Точнее сказать — развитых. Так вот, на более развитых планетах весть о пришельцах распространялась со скоростью ветра — дикие животные моментально разбегались и прятались. Другое дело — разумные миры: там, наоборот, все, кто мог, сбегались поглазеть на пришельцев! Правда, иногда новичков приветствовали издалека, не| обороняясь и не наступая, а просто держали на почтительном расстоянии.
Вариан вспомнила о защитном куполе вокруг их поселка и насмешливо фыркнула. Зачем он нужен? Разве что для отпугивания насекомых… Тем более что все дикие звери разбежались кто куда.
Ей снова вспомнились отснятые Каем кадры. Ох уж этот Клыкастый! Как же тряслись кроны деревьев от его могучей поступи! Правда, мощное силовое поле может сжечь его или хотя бы отпугнуть… Ведь недаром в этих местах, вблизи от действующих вулканов, так редко встречаются животные: на Айрете все, от мала до велика, должны хорошо знать, чем грозит огонь и лесные пожары.
Загвоздка в том, что энергии запасных силовых установок может не хватить для отражения атаки Клыкастого — особенно если он испуган или голоден… а в чудовищном аппетите хищников сомневаться не приходится.
Вариан уже осмотрела и засняла большую часть северо-восточных земель.
Впереди было обширное горное плато, окруженное исполинскими горами. Габер назвал их Подлунными. Плато находилось гораздо дальше того места, где обрывалась цепочка таинственных датчиков. Вариан не могла понять, почему Кай так из-за них разволновался. Она, напротив, только порадовалась, когда их обнаружили. Ведь не станут же КРВ ставить крест на дважды исследованной планете! Кроме того, жизненный цикл Тхеков так длителен, что, если бы они и совершили какую-то оплошность, у них было достаточно времени, чтобы ее исправить. Причем исправить так, чтобы все по-прежнему верили в их непогрешимость.
Плато покрывал голый твердый грунт — ни травы, ни кустарника, ни колючек. А сейчас внизу простиралась широкая полоса влажного леса, где в тот раз паслись сородичи Мейбл и где прятался в засаде Клыкастый. Далеко на востоке курились неугомонные вулканы, откуда доносились раскаты грома.
Заметив стаю стервятников, они приземлились, чтобы оказать помощь, но не обнаружили там ни животного, ни трупа — только обглоданный полуразрушенный скелет. Падаль на Айрете не залеживалась. Животное погибало, и уже на следующий день разлагалось настолько, что наружу показывались кости. Довершая работу, по скелету ползали скользкие насекомые с подвижными клещеобразными лапками. Более прочный череп еще сохранял свою форму, и Вариан, опрыскав его антисептиком, принялась за детальный осмотр.
— Такое же, как Мейбл? — спросил Паскутти, когда Вариан носком ботинка перевернула череп с боку на бок.
— Холка такая же. Видишь, какие длинные носовые пути… У Мейбл и ее сородичей нюх развит гораздо сильнее, чем зрение… Помнишь, как странно она вела себя сегодня утром? Все время принюхивалась…
— На этой планете только нюхать — так все воняет, — отозвался Паскутти с таким жаром, что Вариан подумала, что он шутит. Но, взглянув на него, она увидела, что он серьезен как никогда.
— Да, ароматная планетка, ничего не скажешь, — согласилась Вариан, — но ведь для Мейбл эта вонь привычна, вот она и строит свое поведение, ориентируясь на разные запахи. Поэтому обоняние для нее — самое главное средство обороны.
Она нагнулась к черепу, покопалась в нем и с трудом отломила частичку носового хряща и кусочек кости, чтобы изучить их попозже под микроскопом.
Сам череп бы слишком громоздким для транспортировки.
Стервятники держались в отдалении, но как только флиппер взлетел, они снова опустились на землю, словно| надеялись, что чужаки нашли что-то съедобное, чего она не заметили.
— Хочешь жить — умей вертеться, — пробормотала себе под нос Вариан.
Жизнь и смерть на Айрете идут рука об руку. Неудивительно, что, несмотря на жестокие раны, Мейбл так старалась удержаться на ногах. Если ты ранен и упал, то вряд ли поднимешься. Может, оказав Мейбл ветеринарную помощь, Вариан только навредила ей? Может, только продлила мучения, только отсрочила час преждевременной смерти? Да нет, рана хорошо заживает. Страшные зубы хищника не раздробили костей, а мышцы обязательно окрепнут. Она выживет, а со временем поправится окончательно.
Теперь флиппер приближался к тому пастбищу, где они нашли Мейбл. Вариан заглушила основной двигатель, и флиппер завис над лесом. Стадо было на том же месте. Под широкими влажными листьями деревьев Вариан заметила знакомые пятнистые шкуры. Сейчас флиппер находится с подветренной стороны от животных. В тот раз они опускались почти отвесно и спугнули все стадо — за исключением Мейбл, которая не могла бегать быстро.
Вариан было интересно, на какой стадии развития находится интеллект этих ящеров. Сначала она думала, что они, как и многие другие дикие звери, живущие во враждебных мирах, додумались до того, чтобы выставлять своеобразную охрану, которая, учуяв опасность, предупреждала все стадо о приближении хищника. Нет, в найденном ими черепе травоядного места для мозга было слишком мало, чтобы управлять такими огромными животными. Может, их мозг находился в хвосте? Давным-давно очень далеко отсюда она слышала о подобных явлениях. У крупного зверя вполне может быть дублирующее контрольно-двигательное устройство. Возможно, со временем оно стало главным, тогда как носовые пути, удлиняясь и расширяясь, наконец прижали головной мозг к самой стенке черепа. Зачем думать, если можно принюхиваться, — вот что такое Мейбл!
— Вижу одного с разорванным боком! — сказала Тардма, перегнувшись через левый борт. — Рана совсем свежая!
Вариан посмотрела налево и содрогнулась. Бок бедолаги был сплошным кровавым месивом. Ее поразило мужество зверя, который брел вместе со стадом, на ходу обрывая листву. «Голод сильнее боли, — подумала она. — Самая главная страсть этой планеты — утоление голода».
— А вот еще один. Рана почти затянулась, — сказал Паскутти, дотронувшись до плеча Вариан. Она обернулась.
Рану второго зверя покрывали засохшие струпья, но когда Вариан увеличила изображение, стали видны копошившиеся в ране черви. Вдруг животное перестало жевать и почесало бок — тысячи паразитов посыпались на землю.
Медленно плывя в воздухе с подветренной стороны, они продолжали наблюдение. Почти у всех ящеров бока хранили следы укусов. Исключение, составляли более мелкие особи, детеныши.
— Они быстрее бегают, что ли? — спросила Тардма.
— Скорее их мясо не такое сочное, — ответила Вариан.
— А может, их защищают взрослые? — предположил Паскутти. — Помните, когда мы в первый раз натолкнулись на этих животных, самые мелкие сразу же побежали в середину стада.
— И все-таки мне бы хотелось узнать, почему…
— Сейчас все узнаем, — сказал Паскутти, махнув рукой вниз.
В самом дальнем конце лиственного леса одно из травоядных прекратило жевать и встало на задние лапы, повернув увенчанную гребнем голову на север.
Потом зверь упал на четыре лапы, покрутился на месте, зафыркал, зашипел и сломя голову ринулся на юг. Бегство первого зверя не насторожило пасущегося неподалеку второго, но потом и он посмотрел на север, и сцена повторилась: он свалился на четыре лапы, зашипел, зафыркал и покатился на юг. И так,
