сооружение локатора, который они с Тривом вмонтировали в наружную скалу у самой норы. В последний раз взглянув на шаттл и убедившись, что он искусно замаскирован, Кай и Вариан приказали всей команде вернуться в шаттл. Ланзи подлила в вечернюю порцию воды немного снотворного. Благодаря этой примитивной мере предосторожности ни у кого не осталось свободного времени для тоски или ссор — все быстро угомонились.
На следующий день Кай и Вариан послали за зеленью всех, кроме Тризейна, который был еще не совсем здоров. Они рассудили, что на второй день гравитанты ни за что не начнут поисков, поэтому надо запастись пропитанием именно сегодня, пока опасность не угрожает. На третий день рисковать не стоит.
На рассвете третьего дня они высунулись наружу, чтобы достать воды, а потом весь день просидели в пещере. У самого входа Портегин с Тривом соорудили из веток что-то вроде шалаша — для дозорного, который следил, не появится ли в небе поисковая группа гравитантов или, паче чаяния, ракета Тора. Из укрытия много не увидишь — поле зрения ограничено, но придется как-нибудь приспособиться.
Четвертый день они провели спокойно.
Но на пятый день появились первые признаки клаустрофобии. На шестое утро Ланзи поколдовала над похлебкой, и все, кроме нее самой, Трива и двух командиров, весь день продремали. А их четверка доставала воду на рассвете и в сумерках и посменно вела наблюдение.
К концу седьмого дня Кай вынужден был признаться самому себе, что Тор не торопится к ним на подмогу.
— Что будем делать? — спокойно спросил Трив, когда четверо дисциплов сошлись для тайной беседы.
— Анабиоз. Другого выхода не вижу, — сказала Ланзи. Кай и Вариан кивнули, и Ланзи повеселела.
— Очень разумное решение, — сказал Трив, отбрасывая в сторону циновку из сухой травы, которую он уже несколько дней плел от нечего делать. — Всем уже до смерти надоело это вынужденное заточение. Разумеется, как только с ИК поступит хоть какое-то сообщение, мы с радостью займемся делом. — Что-то в их лицах и в самом молчании насторожило Трива, и он окинул троицу удивленным взглядом. — Или ИК не собирается возвращаться за нами?
— Кроме домыслов Габера, никаких оснований так думать у нас нет, помедлив, ответил Кай. — Как только ИК заберет отчеты, за нами немедленно прилетят. Эта планета настолько богата самыми разными…
— Отчеты? — Трив понял, что Кай проговорился.
— Да, отчеты, — уныло ответила Вариан.
— И сколько же отчетов они не забрали? — Трив не мог справиться с охватившим его волнением.
— Они приняли только один сигнал — о благополучной высадке.
Как ни странно, как раз самое печальное известие Трив воспринял спокойно. Во всяком случае, не запаниковал.
— Значит, остается только анабиоз. — Он нахмурился и небрежным тоном спросил:
— Только о высадке? Что могло случиться? Кай, неужели это все-таки имплантация? Ну какой из нас генофонд!
— Мы тоже так думаем. Кроме того, с нами подростки, — сказал Кай. Наверное, ИК слишком увлекся космической бурей. Тхеки придерживаются того же мнения.
— Ах да, я и забыл про эту бурю, — обрадовался Трив. — Тогда вопросов нет. Давайте спать. Какая разница, когда мы проснемся — через неделю или через год!
— Хорошо, завтра скажем остальным и заляжем в спячку, — сказал Кай.
Ланзи покачала головой:
— Зачем им рассказывать? Олиа закатит истерику, Портегин начнет уговаривать послать сигнал SOS, и в конце концов они вынудят тебя признаться в потере связи с ИК…
— Сейчас они уже дремлют, — сказала Вариан, указывая на лежащие вповалку тела. — Так что не нужно спорить, половина дела уже сделана.
— Спрятались мы отлично, — сказал Трив. — А там, глядишь, за нами вернется ИК или прилетит подкрепление от Тхеков. Бодрствуя, мы постоянно находимся под угрозой. А если заляжем в спячку, гравитантам нас ни за что не найти.
Кай знал, что, несмотря на неограниченные полномочия, которыми наделили их с Вариан в надежде на то, что они всегда найдут лучший для всей экспедиции выход из любой критической ситуации, такие глобальные решения вообще-то полагалось принимать большинством голосов. И все-таки с доводами Ланзи нельзя не согласиться. Ничего не поделаешь. Он развел руками. Он и так дал Тхекам целую неделю. И если бы они собирались идти на помощь, даже с их медлительностью для перелета с планеты на планету недели вполне достаточно.
В том случае, если сигнал принял сам Тор. А что, если сообщение принял один из двух других Тхеков? Совсем необязательно, что он передал его Тору или вообще потрудился задуматься об ответе. Всякое могло случиться!
— Я бы не хотела еще раз встретиться с гравитантами, пока не срослась рука, — заметила Вариан. — Хорошо бы за время поисков они израсходовали всю оставшуюся энергию.
Трив невесело рассмеялся и, нетерпеливо глядя на Ланзи, привстал.
— Вообще-то я не злопамятна, — сказала докторша, поднимаясь на ноги, но в этом наши желания совпадают.
Ланзи принесла консервант и вколола его всем спящим. Трив, Вариан и Кай следили за их состоянием. Наконец кожа людей охладилась, а дыхание так замедлилось, что пульс почти перестал прощупываться. У Кая мелькнула было мысль отказаться от анабиоза, остаться подежурить или одному, или вместе с Вариан, подождать Тора или ИК. Но тогда им придется постоянно находиться снаружи, так как шаттл заполнится сонным газом. Нет, ему не хотелось отрываться от своей команды. И нельзя подвергать их риску быть обнаруженными гравитантами.
Скоро вся команда погрузилась в анабиоз.
— Знаешь, — устраиваясь поудобнее, заговорила удивленным голосом Вариан, — ведь старина Габер был прав; мы и в самом деле оказались на поселении, причем на неопределенное время!
Ланзи озадаченно посмотрела на нее, потом скорчила недовольную гримасу:
— Не хотелось бы засыпать с этой мыслью!
— А тем, кто в анабиозе, что-нибудь снится?
— Мне ни разу ничего не приснилось.
— Какая-то бессмысленная трата времени! Ланзи взболтала консервант, который им предстояло выпить.
— Вся теория криогенного сна основана на субъективности восприятия времени, — сказала она. — Заснул — проснулся.
— А пока спишь, проходят столетия, — добавил Трив.
— Ну ты сказанул — почище Вариан, — пробормотала Ланзи и залпом выпила свою порцию консерванта.
— Никаких столетий, — уверенно сказал Кай. — ИК нуждается в уране.
— Это утешает, — сказал Трив и выпил свою порцию. Вариан с Каем молча дожидались, пока эта пара погрузится в сон.
— Кай, — тихо сказала Вариан, — это я во всем виновата. Все указывало на то, что назревает мятеж…
— Вариан, — нежным поцелуем он прервал ее покаянную речь, — в этом никто не виноват. Простое стечение обстоятельств. Утешай себя тем, что и мы и они остались в живых. Габер погиб по собственной глупости. Давай-ка лучше растворимся во времени.
— И надолго?
Он снова поцеловал ее и бодро улыбнулся — со всей искренностью, на которую был способен в эту минуту.
— ИК обязательно вернется за нами. А когда — это не так важно. Кажется, он опять сказал что-то не
