должны спросить себя сами: что принесло нам это чудовищное десятилетие, нам всем и каждому? И попытаться честно ответить на этот вопрос.
Много ли человеку надо? Работа, семья, жилье. Образование, доступное здравоохранение, возможность отдыхать и путешествовать, нормально питаться и одеваться, верить в то, что его права и свободы обеспечены и защищены, надежда на власть, которую он избрал, и понимание ее действий, справедливый беспристрастный закон, чувство собственного достоинства, возможность гордиться страной, где он живет, уверенность в завтрашнем дне… Оказывается, немало. Но и не так уж много. Часть из перечисленного мы имели раньше, кое о чем мечтали, чему-то завидовали, на что-то не смели и надеяться. Жизнь была, честно говоря, нелегкой и небогатой, да и других «не» в ней хватало.
Поэтому граждане России, в первую очередь ее самая образованная, творческая часть — интеллигенция, с таким открытым сердцем приняли начало ельцинских реформ, даже понимая, что они не обойдутся без потерь. Ничего, нам не привыкать, потерпим, зато потом заживем. Тем более что кто-то обещал даже на рельсы лечь, если не заживем. В 1996 году этот кто-то конкретизировал свои обещания, правда, отодвигая их, как строительство коммунизма, все дальше, в будущее: «К 2000 году экономическая реформа в России будет завершена. Признаками этого станут ежегодный темп роста производства 3–4 процента, реальное повышение доходов занятых в производстве и работающих в социальной сфере… К 2000 году будут созданы все предпосылки для преодоления сырьевой ориентации хозяйства страны, для становления постиндустриальной экономики России XXI века на основе высоких технологий и наукоемких производств».[83]
Прекрасное будущее! В 2001 году, когда все уже должно быть достигнуто, можно, наверное, и итоги подвести.
Процентов 7 — 10 населения России (боюсь, цифра завышена) могут сказать, что все их ожидания и надежды оправдались — тут тебе и большие доходы, и путешествия, и контакт с властью, и благосклонность закона, а уж права свои они собственной охраной защитят, хотя и их иногда постреливают. А остальные 90 процентов — что принесло разрушительное реформаторство Бориса Ельцина им?
Если до 1991 года даже пьяница и прогульщик, уволенный за это с работы, мог перейти на соседнюю улицу и снова получить работу, то теперь даже зарегистрироваться на бирже труда — проблема. Около 10 процентов безработных как-то не плюсуются к 10 процентам богатых. «Дорогие россияне» практически впервые за 80 лет осваиваются с безработицей. Не могут освоиться.
Наше здравоохранение, конечно же, было далеко не блестящим, лекарства уступали западным, врачи не отличались воспитанием и вежливостью. Какая вам еще вежливость при бесплатном здравоохранении! Сегодня вы можете выбрать самую шикарную поликлинику и лучших врачей. Если у вас есть деньги. Если же вы из тех 90 процентов, то вы получите ту же бесплатную медицинскую помощь, но только в куда как ухудшенном варианте. А можете и вообще не получить, если живете подальше от Москвы, транспорт там отсутствует, электроэнергию Чубайс отключает, все прежние хозяйственные структуры развалились, а фермерство легко возникает только в речах политиков.
Наше образование тоже вызывало нарекания. Но оно тоже было бесплатным и совершенно доступным — если не МГИМО, то уж строительный вуз — пожалуйста, мы здесь и будущих президентов готовим. Кроме того, как образование массовое оно оценивалось во всем мире исключительно высоко. Ведь именно оно подготовило специалистов, сумевших решить сложнейшие научно-технические проблемы с затратами, на порядки меньшими, чем в странах с гораздо более обеспеченным образованием. Сегодня, конечно, вы можете послать сына, скажем, в Англию, чтобы он там получил какое-то исключительное образование в компании с внуком Бориса Николаевича, но много ли таких, кому это по средствам? А если вы вообще «не при деньгах», то вашим детям податься просто некуда. Россия уверенно идет к платному образованию и дойдет туда раньше, чем вы успеете перейти хотя бы в «средний класс».
И жилье было в Советском Союзе плохое, и ждать его приходилось очень долго. Сегодня жилье стало гораздо лучше, это бесспорно. Только ждать его не надо. Хотите — покупайте, не хотите или не можете — ваши проблемы. Кое-где еще строится муниципальное жилье, но скоро сойдет на нет. Придет, уже пришло другое: последовательное и неукротимое повышение платы за уже имеющиеся квартиры и коммунальные услуги. Доказывать, что это несправедливо, что советские города, их инфраструктура созданы не только вашим трудом, но и той частью вашей зарплаты, которую государство вам не доплачивало, вкладывая в эти города, бесполезно и смешно. Новая реформа жилищно-коммунального хозяйства заставит нас всех «смеяться» еще больше.
О возможности нормально питаться и одеваться спросите у своих учителей, библиотекарей, врачей за границей Московской кольцевой автодороги, у пенсионеров с трудовым стажем лет по 40–50.
Чувство собственного достоинства — да, когда вас мчит «мерседес» последней модели, вы, уверен, испытываете это чувство. Но когда вам нечем кормить семью, нет средств, чтобы учить детей и поддержать родителей, когда вас могут лишить работы в любой момент, ибо хозяину вы перестали нравиться, то тут вряд ли. Нищему, бедному, зависимому человеку трудновато сохранять чувство собственного достоинства, конечно, если он не Диоген, добровольно живущий в бочке. И закон к такому человеку не спешит на помощь, зато не опаздывает с наказанием, и права его правозащитники почему-то тоже не защищают. Конечно, сам виноват, надо было успеть пристроиться сразу за Березовским. Только вот как же всем-то народом там пристроиться — каждый бы и остался «при своих», делить и грабить в таком случае не получается.
Надежда на власть и понимание ее действий… Ну, этого у нас никогда не было. Сейчас тем более нет, утверждаю это со всей определенностью. Ельцин в одном из своих посланий Федеральному Собранию сообщил, что в России происходит взаимное отчуждение народа и власти. Не отчуждение, философ вы наш, и не взаимное. Власть, которую вы взяли как бы от имени народа, не просто дистанцировалась от него — ушла в другое измерение, где действуют иные правила жизни, иные точки отсчета. Но это еще полбеды. Российская власть почти все последнее десятилетие выступала как враждебная народу сила, обращалась с ним как с покоренной нацией, постоянно обманывала его и отбирала последнее. Выходит, за это боролись, один обман сменили на другой, ложь на еще большую ложь? Какая уж тут надежда на власть и понимание!
Конечно, Отечеством, в котором свирепствует такая власть, в упор не видящая гражданина, охраняющая его частную жизнь так, что он предпочитает обращаться за защитой к криминальным авторитетам, таким Отечеством гордиться невозможно. Впрочем, как раз про то, какое у нас плохое Отечество, власть нам сообщает со всех трибун вот уже более десяти лет, удивительно плотно смыкаясь в этом с «правыми» и «левыми» своими критиками.
Но зато уж, когда что-то коснется интересов самой власти, оказывается, что и государство у нас дееспособное, и правоохранительная система работает, и даже закон не дремлет. Тут уж под флагом защиты демократии и наших свобод она сделает с нами то же, что немцы со Сталинградом или Ельцин с Грозным, то есть разнесет вдребезги.
Упомяну также о путешествиях, о свободе передвижения людей, как это определено в Хельсинском акте, под которым стоит подпись Советского Союза, напомнив читателю, что автор, как это сказано в одной из первых глав книги, имел к данному вопросу некоторое отношение. Пока не было такой свободы, россияне почти везде были желанными гостями. Бедность нашу все понимали, но относились к нам с уважением и радушием. Теперь, пожалуйста, — в любую сторону твоей души. Но уж что-то очень скоро процесс пошел в обратную сторону: только и слышишь, что эта страна установила визовый режим для наших соотечественников, та даже транзитный проезд без виз не разрешает, а кое-кто ввел регулирование числа виз либо периодически совсем прекращает их выдачу. Конечно, это не затрагивает тех, кто летает по миру на своих самолетах, имеет несколько гражданств и паспорта от зеленого, дипломатического, до красного, общегражданского, между которыми еще и синий, служебный, завалялся. Не о них речь. Перед теми из нас, кто смог сэкономить на двухнедельную поездку, скажем, в Брюссель или Вену, чтобы посмотреть на красивые веселые города, погулять по их безопасным улицам, довольствуясь трехзвездными отелями и закусками в «Макдональдсах», медленно, но верно опускается «золотой занавес» взамен советского «железного». Милая Кэтрин Лялюмьер оказалась, к сожалению, права. Нам и тут не повезло, и родная наша ельцинская власть не сумела предотвратить подобное развитие событий, сколько бы наш первый президент ни проводил встреч «без галстуков» с друзьями Жаком, Гельмутом, Биллом, Рю и другими руководителями зарубежных стран, сколько бы соглашений о партнерстве ни подписывал, как бы под Совет Европы ни
