монархов.
Когда сегодня вспоминаешь о событиях 1990 года, не покидает ощущение, что люди, кому судьбой было предназначено тогда возглавлять СССР, не принимали происходящее всерьез. Как и в случае с Прибалтикой, Центр не сделал никаких шагов, чтобы перехватить у Ельцина инициативу, упредить его действия. Да, 15 марта 1990 года М. С. Горбачев был избран президентом СССР. Да, он встретился с депутатами-коммунистами, участниками 1-го Съезда народных депутатов РСФСР, кстати, составлявшими абсолютное большинство на этом съезде. Да, он выступил перед голосованием, когда избирали Председателя Верховного Совета РСФСР. Но — и все! Всех других советских и партийных вождей как будто не было, не существовало тогда в природе!
Попытки же самого Горбачева следует признать крайне неудачными. Его встреча с российскими депутатами — я на ней тоже присутствовал — прошла так, как проходят научные конгрессы: поговорили — и каждый остался при своем мнении. Его речь перед голосованием принесла, как об этом уже многие писали, совершенно обратный эффект. Она не убавила, а прибавила голосов за Ельцина.
Может быть, самым необъяснимым было то, что Кремль не смог выставить Б. Н. Ельцину реального конкурента на этом голосовании. Такого человека просто не оказалось! Воротников, Власов, Полозков — это были фигуры вчерашнего дня. Депутат Цой — полная неизвестность. С Руцким никто не работал и не объяснялся. Вспомнили о Н. И. Рыжкове, но поздно: он не избирался в народные депутаты РСФСР и, следовательно, не мог выдвигаться руководителем парламента республики. Все шло через пень-колоду.
На мой взгляд, все это в значительной степени определялось тем, что параллельно шел еще один процесс борьбы за власть. За власть, которая считалась — и тогда еще была — самой главной, самой престижной и могучей, — за власть над партией. Под кремлевскими коврами разворачивалась невидимая миру настоящая война за создание Коммунистической партии РСФСР. Инициировали и вели эту войну самые ярые противники политики Горбачева. Для них Ельцин, который потом небрежно смахнет их с исторической сцены, представлялся меньшим злом, чем президент СССР. Они воспринимали Ельцина как своего в значительно большей степени, чем Горбачева, в борьбе против которого были способны объединиться хоть с чертом, что и продемонстрирует И. К. Полозков на 3-м Съезде народных депутатов РСФСР. Рассчитывая опрокинуть наметившиеся демократические реформы, самая консервативная и реакционная часть КПСС настойчиво требовала «уравнять» Россию с другими республиками, ибо только она не имеет своей компартии. Если сопоставить партийное и государственное строительство, то придется признать: лидеры российской компартии первыми сделали в своей сфере то, что потом сделает в своей Ельцин. 19 июня 1990 года Российская партийная конференция состоялась, Компартия РСФСР была учреждена. Только в президиуме этой конференции вместе с М. С. Горбачевым, Н. И. Рыжковым уже восседал Председатель Верховного Совета РСФСР Б. Н. Ельцин. И пусть это покажется парадоксальным, но я убежден, что своим избранием он обязан не столько агитационной деятельности сторонников, сколько антигорбачевским усилиям консерваторов из родной КПСС.
Но это будет позже. А пока М. С. Горбачев, выступив на Съезде российских народных депутатов, отправляется с официальным визитом в Канаду и США. 30 мая 1990 года там он и узнал, что теперь будет иметь дело с новым Председателем Верховного Совета РСФСР.
Горбачев не смог скрыть раздражения, когда в Канаде получил известие об избрании Ельцина. Но только в этом и выразилась его тревога. Вернувшись из поездки, он выступает с пространным докладом о результатах визита на заседании Верховного Совета СССР, приковывает внимание страны к проведенным переговорам. Как всегда в таких случаях, послушать его выступление пришло все руководство СССР. Все выражают удовлетворение поступательным развитием отношений с США, все спокойны. А в это время на Съезде народных депутатов РСФСР готовятся к голосованию за Декларацию о государственном суверенитете РСФСР, идет невероятная по интенсивности обработка участников Съезда.
12 июня 1990 года М. С. Горбачев созывает в Кремле Совет Федерации, в составе которого тогда были главы союзных и автономных республик. А. И. Лукьянов, Н. И. Рыжков, мы с Р. Н. Нишановым тоже всегда участвовали в таких заседаниях. Предполагалось рассмотреть вопрос о национально- государственном устройстве СССР.
Заседание было назначено на 14 часов. А в полдень пришла информация: 1-й Съезд народных депутатов РСФСР принял декларацию о суверенитете. Законы России были провозглашены главенствующими над законами СССР.
Б. Н. Ельцин опоздал к открытию съезда на 2–3 минуты, впрочем, это был его несколько наивный, но обычный прием — заставить всех подождать. Но Горбачев ждать не стал, открыл заседание. Едва появился Ельцин, Горбачев начал его упрекать: что вы делаете, какая еще декларация, от кого хотите стать независимыми… До сих пор помню прищур глаз и тонкую улыбку Ельцина. Он спокойно дождался, когда Горбачев остановится, и как-то лениво, словно речь шла о пустяках, проронил всего два слова:
— Депутаты проголосовали…
Чего, дескать, сотрясать воздух теперь, когда решение принято. Депутаты проголосовали — что вы с этим можете сделать? Тем не менее он не возражал против решения Совета Федерации, наоборот, активно поддержал это решение: безотлагательно приступить к разработке нового Союзного договора. С этого момента события понеслись вскачь, а политика Б. Н. Ельцина по вопросам национально-государственного устройства СССР и России приобрела своеобразное двойное измерение: заявлять одно, делать другое.
И опять российские коммунисты, точнее — инициативная группа, ратующая за создание Компартии РСФСР, вольно или невольно играют на его поле. По сути дела, они не дают Горбачеву заняться серьезным анализом новой ситуации. Вместо этого ему приходится готовить выступление на открывающейся 19 июня 1990 года Российской партконференции. Спешка и нервозность сказываются и здесь — речь получается сумбурной, неубедительной. Горбачев, вынужденный переступить через себя — он два года яростно сопротивлялся созданию КП РСФСР, — призывает новую партию стать опорой КПСС и выражает надежду, что она послужит укреплению российского суверенитета.
Но конференция не принимает протянутую ей пальмовую ветвь, вся дискуссия идет по линии критики генсека КПСС, президента СССР. Это была всецело антигорбачевская конференция.
Пока идет эта внутрипартийная разборка, 1-й Съезд российских народных депутатов продолжает работу. 21 июня он принимает постановление «О средствах массовой информации на территории РСФСР», которым предусматривается создание республиканской сети СМИ. Россия начинает обретать собственный политический инструментарий. Именно это постановление позволит в недалеком будущем М. Н. Полторанину организовать по всей России сотни и сотни новых газет, а главное — Российское телевидение, которое сразу же станет настоящей школой новой тележурналистики, чего, к сожалению, нельзя сказать о нем сегодня. Ориентация всех новых СМИ однозначна — за новую Россию, за Ельцина, против Центра и Горбачева. Они становятся, как назвал одну из своих статей в «Известиях» Валерий Выжутович, «рёвтребуналом», беспощадно громящим любую попытку не только замолвить слово за историю СССР и Президента СССР, но и просто призвать к благоразумию.
На следующий день, 22 июня 1990 года, 1-й Съезд народных депутатов РСФСР закрывался. Он проработал больше месяца, с 16 мая по 22 июня, как непрерывно идущий митинг, на котором все участники, вне зависимости от их подготовки, вдруг стали большими политиками и с энтузиазмом творили историю, направляемые твердой рукой к неведомой им цели. В непрекращающихся криках, беготне, совещаниях, голосованиях за документы, юридический смысл которых они не успевали рассмотреть, депутаты измотались, устали и с нетерпением ожидали завершения бесконечного съезда. В последний день им и был представлен на утверждение проект постановления, которое я считаю даже более важным, чем декларация о суверенитете, хотя оно могло быть выработано и принято только на ее основе.
Вот как описывает историю рождения этого документа В. Б. Исаков, тогда Председатель Совета Республики Верховного Совета РСФСР: «Съезд шел к концу. В один из последних дней меня вновь вызвал Ельцин и вручил несколько густо написанных листков: «Вот написал ночью. Надо успеть принять». Это был написанный лично им проект постановления «О разграничении функций управления организациями на территории РСФСР». С трудом разбирая ломаный почерк, я переписал проект на машинке, исправив в нем неточности терминологии и явные погрешности стиля.
С первого взгляда было видно, что проект носил конфронтационный характер. Совет Министров РСФСР выводился из подчинения союзного правительства и передавался в ведение Съезда народных депутатов, Верховного Совета РСФСР. Тем самым рушилась единая вертикаль исполнительной власти. В
