поражать воображение наблюдателей; в нынешнее время, когда Москву строят турки и таджики, в это даже трудно поверить). Всего, за столь короткий срок, на площади 150 га было извлечено 3 тысячи кубометров земли, израсходовано 20 тысяч кубометров бревен.
Свияжск быстро внес новую лепту в русско-казанскую игру — горные черемисы при виде внезапно возникшего в их краях русского города, стали бить челом Шиг-Алею и воеводам, прося о мире и обещая всяческое содействие. Государь милостиво освободил черемисов от ясака на следующие три года.
Как указывает «Степенная книга» в современных тому периоду записях, строительство свияжской крепости не встречало противодействия местных жителей: «и никто не супротивился им, ни вопреки глаголя. Наипаче же окрест живущии ту горнии людие начаша присягати и
Горные черемисы (чуваши) и мордва вскоре показали свою верность Москве в состоявшемся походе на казанское Арское поле. Как сообщает летопись, касимовский хан Шиг-Алей и русские воеводы сказали собравшимся в Сияжске черемисским и мордовским воинам: «Правду есте государю учинили, поидите же, покажите правду государю, воюйте его недруга!» и направили их к Казани. «И горние люди, събрався много, да пошли».
Чувашско-мордовские отряды сопровождались детьми боярскими Петром Туровым и Алексеем Ершовым. Через Арское поле отряды подошли к Казани.
«И вышли къ нимъ все Казаньскые люди, Крымцы и Казаньцы, да
Казанцы и находившиеся в городе крымские воины применили артиллерию и ручное огнестрельное оружие, обратив горных черемисов в бегство. Однако московские воеводы Туров и Ершов убедились, что новые подданные «служат прямо». В эпоху Ивана IV бегство от превосходящих сил противника не считалось зазорным, так что доклад с места событий царя порадовал. Новые подданные стали массами появляться в Москве, где получали от государя угощения и подарки — шубы, доспехи, коней, деньги.
А в Казани началась борьба между казанцами и крымцами, обосновавшимися в городе при хане Сафа-Гирее. Группа арских чувашей, со словами: «Отчего не бить челом государю?», пришли с оружием в ханский дворец, но была уничтожена крымской стражей.
Казанские мурзы стали перебегать к русским. Крымцы, почувствовав шаткость своего положения, ограбили Казань и, бросив своих казанских жен и детей (вот это и есть настоящие джигиты), двинулись вверх по Каме, однако на Вятке были разгромлены местным воеводой по фамилии Зюзин.
В 1550 состоялся поход на Москву крымского «царевича» с 15–20 тысячным войском. Крым ясно показал, что не будет пассивным наблюдателем взаимоотношений Казани и Москвы.
Казанцы прислали послов к Ивану с просьбой дать им нового государя и тот согласился, но потребовал освободить русских рабов. Согласно договору, казанцы обязались освободить всех русских пленных. Рабовладельцев, не выдавших пленников, надлежало «казнити смертию».
14 августа Шиг-Алей прибыл в Казань с небольшим отрядом московских воинов. Он воцарился в Казанском ханстве, от которого была отделена Горная Сторона, то есть чувашские земли, и начал освобождать русских рабов.
«Царь Шигалей и вся земля каазанская на томъ государю правду дали, что имъ въ
То, что Горная Сторона перестала быть частью Казанского ханства, вызвало большое неудовольствие казанской аристократии, лишившихся и ясачных земель, и чувашской пехоты. А освобождение русских рабов — огромной массы бесплатных работников — сильно пошатнуло казанскую экономику, ударило и по богатым ремесленников и по мелким землевладельцам. Раздражение было направлено, в первую очередь, на нового хана.
В сентябре 1550 Иван получил сообщение боярина Хабарова и дьяка Выродкова, оставшихся при Шиг-Алее, что значительная часть русских рабов все еще удерживается казанскими владельцами. Посланцы царя упорно требовали от хана освобождения всех пленников, местные жители не менее упорно прятали свою частную собственность, то есть рабов, по ямам.
В октябре 1551 г. к Ивану прибыли послы от хана Шиг-Алея, большой карачий (глава) рода Ширин Муралей Булатов, князь Шибас Шамов, Абдула-Бакшей с просьбой, что государь передал Казани Горную Сторону или, по меньше мере, собранный там ясак.
Царь отверг это челобитье, и напомнил, что казанцы «и ныне еще многой полон у себя държат», а потому послы будут отпущены назад лишь после того, как казанцы освободят «весь полон Руской».
Как все-таки отличается принципиальное поведение Ивана Васильевича от того, что делали правители России в нашем недавнем прошлом — последние легко забывали, из-за сиюминутных политических выгод, о русских пленниках, что томятся во вражеской неволе. Достаточно вспомнить зинданы Ичкерии в первой половине 1990-х.
Поздней осенью в Москву прибывают из Казани Хабаров и Выродков и докладывают: «полону Казанцы мало освобождают, куют и по ямом полон хоронят», а хан виновных рабовладельцев не казнит, потому что боится мятежа. Было также сообщено о контактах казанских мурз с Ногайской ордой.
1551 год завершился в Казани заговором против промосковского хана, поднятым феодалами-мурзами при поддержке кочевых ногаев. Шиг-Алей успешно перебил заговорщиков, но казанская знать окончательно встала в оппозицию к хану и потребовала от царя «прямого правления» через присланных московских бояр.
В марте 1552 г. Шиг-Алею всё надоело, и он перебрался из Казани в Свияжск вместе с московскими стрельцами.
Казанцы стали приходить в Свияжск, чтобы присягать князю Семену Микулинскому, который был назначен московским наместником в казанских землях. И в самой Казани Иван Черемисинов вместе с татарским князем Кулалеем приводили людей к присяге царю. Вскоре Микулинский с боярами двинулся к месту своего наместничества, в Казань. Перед тем в город уже прибыли московские дети боярские — видимо, чиновники.
Но двое казанских князей, Ислам и Кебяк, находившихся на московской службе, приехали из Свияжска в Казань и объявили жителям, что русские хотят истребить их всех поголовно. Этим двум наглым врунам мы, во многом, обязаны последующей вспышкой военных действий.
Впрочем, существовали и объективные обстоятельства для военного развития конфликта. В Казани имелась партия ордынской знати, чьи привычки были сформированы в условиях многовекового господства над русскими княжествами. Да и благополучие казанской верхушки во многом зависело от постоянных набегов. Захват рабов и добычи, работорговля, использование рабского труда в хозяйстве — все это было неотъемлемыми чертами казанского ханства.
Но даже на завершающем этапе казанско-московского противостояния антирусским силам в Казани не удалось задействовать религиозный фактор.
Тысячи татар-мусульман уже более ста лет находились на московской службе. Целое татарско- мусульманское ханство — Касимовское — уже около ста лет пребывало в составе Московского государства. Это непреложно свидетельствовало о религиозной терпимости, царящей в царстве Ивана Грозного…
Антимосковская агитация Ислама и Кебяка переменила настроение казанских феодалов, союзников у России там больше не было. Подъезжающих к Казани московских бояр встречал растерянный Черемисинов. Бояре не осмелились войти в Казань и вернулись в Свияжск. Те московские дети боярские, что находились в Казани, были арестованы.
Казань вошла в союз в Ногайской ордой и начала войну против Москвы. Первым делом казанское войско совершило поход к горным черемисам, но те решительно выступили против казанцев и нанесли им поражение, взяв в плен двух князей.
24 марта 1552 Иван принимает решение о возвращении злополучного Шиг-Алея в Касимов, а в апреле созывает совет по планированию дальнейших действий на Волге.
На совете высказывалось мнение, что если начинать войну с Казанью, то царю лучше остаться в Москве. Ведь военные действия будут идти и на других фронтах, против Ногайской орды и Крымского ханства. Однако молодой царь, которому были хорошо известны малоуспешные боярские походы на Казань, объявил, что лично возглавит войско.
