— Восемнадцатилетними? — тихо засмеялся Тео. — Вам, приятель, остается только уповать на это.
— Может, перестанете быть задницей и насмехаться? Неужели вы не понимаете, что это может положить конец моей карьере?
— А чем вы зарабатываете на жизнь?
Мужчина не ответил, но Тео продолжал развивать эту тему:
— Послушайте, я, кажется, знаю, кто вы. Случайно, не тот парень, который рассуждает о погоде в программе «Актуальные новости»?
— О погоде? — переспросил мужчина, стараясь скрыть смущение. — Должно быть, вы имеете в виду кого-то другого.
— Нет, приятель. Я вижу вас по телевизору каждый вечер в одиннадцать. Если не ошибаюсь, в программе вас именуют Уолт-Предсказатель.
— Это не я.
— Не вы? Как бы не так! Если вам прилизать волосы гелем и напялить модный пиджак от Армани, то вы просто вылитый Уолт-Предсказатель. Но я, признаться, думал, что вы гей.
— Нет, что вы. Я состою в браке.
— Хотите сказать, состояли?
Предсказатель погоды на секунду прикрыл глаза, словно страдая от невыносимой боли.
— О Господи! Я пропал. Как говорится, меня поимели…
— Вот уж точно, — согласился Тео. — Самое подходящее при данных обстоятельствах выражение.
— Даже не верится, что такое могло случиться со мной. А ведь все произошло из-за той проклятой хозяйственной сумки.
— Что такое?
Тео неоднократно слышал анекдотическую историю про хозяйственную сумку, когда работал в баре, но никак не ожидал, что она может иметь под собой реальную основу. Как выяснилось, юной дочери предсказателя потребовалось вернуть джинсы, взятые на время у школьной подруги, каковую миссию она возложила на своего папашу. Глупый отец семейства засунул джинсы в старую сумку, с которой домашние ходили в бакалею. Когда его супруга увидела это, ее чуть удар не хватил. «Да как тебе только взбрело в голову класть хорошую вещь в сумку из „Винн-Дикси“?!» Она выхватила сумку у него из рук и упаковала пресловутые джинсы в дорогую оберточную бумагу и фирменный пластиковый пакет из магазина «Тиффани».
— Она готова была убить меня из-за этой проклятой сумки, — покачал головой предсказатель. — А все потому, что богатая мамаша подруги дочери могла подумать, будто мы отовариваемся в магазине «Винн-Дикси». Ну, я посмотрел на нее и сказал: «И когда только веселая и сексуальная девушка, на которой я женился, превратилась в такую претенциозную сучку?»
— Круто…
— Неужели я был не прав?
— Что бы вы ни сделали и ни сказали, вы всегда будете не правы, — заверил Тео. — Перечитайте внимательно, что напечатано мелким шрифтом в вашем брачном контракте.
— Полагаете, я должен был перед ней извиниться?
— Хм… Уж и не знаю, что лучше при таком раскладе — извиняться или бежать в мотель, чтобы снять двух несовершеннолетних проституток. Думаю, надо позвонить доктору Филу из программы «Популярная психология» и спросить его об этом.
Предсказатель горестно вздохнул, словно услышанное от Тео придало его жизненным неурядицам еще большую безнадежность.
— Ну и что мне теперь делать?
— Все, чтобы выбраться отсюда живым и невредимым.
— Но что потом?
— Потом? То, что должен сделать всякий благородный человек при подобных обстоятельствах.
— Это что же?
— Застрелиться — вот что.
— Застрелиться?
— Да. Но только не на ее пуховом покрывале. Она вас за это возненавидит. Нельзя портить любимое пуховое покрывало жены.
Парень согласно кивнул, будто бы все сказанное Тео имело для него некий смысл.
— Спасибо за совет.
— Не стоит благодарности.
Из ванной комнаты послышался звук спускаемой из бачка воды. Это, помимо всего прочего, означало, что Фэлкон использовал последние запасы влаги, имевшиеся в номере.
— Ну вот, умники, — сказал Фэлкон, выходя из ванной, — теперь можно и звонить. — И ткнул пальцем в Тео: — Ты первый.
Предсказатель прошептал:
— Идите, прошу вас, я не могу разговаривать с полицейскими.
— Не беспокойтесь, — ответил Тео. — До вас очередь не дойдет.
Фэлкон набрал номер, подождал, пока на противоположном конце провода снимут трубку, и заговорил с абонентом. Тео не смог определить, с кем именно — с Джеком или полицейскими.
— Сейчас состоится обещанный разговор с одним из находящихся здесь людей, — провозгласил Фэлкон. В правой руке он держал пистолет, а в левой мобильник. — Десять секунд, — кивнул он Тео. — Назовешь свое имя и номер телефона знакомого или родственника.
Получив телефон, Тео застрочил, как пулемет, выпаливая все, что знал о секретах Фэлкона.
— Он весь обмотан под пальто взрывчаткой и…
— Задница! — вскричал Фэлкон, вырывая у него телефон, и ударил ногой в живот с силой разъяренного мула.
Тео рухнул на пол, на какое-то время лишившись способности дышать. Он не был уверен на все сто, что Фэлкон носит под пальто взрывчатку, но что-то такое почувствовал, когда тот его связывал. Кроме того, ему казалось подозрительным, что Фэлкон отказывался снять пальто, несмотря на растущую жару и духоту.
Фэлкон снова ударил его ногой. Поскольку он при этом страшно ругался, Тео сделал вывод, что его догадка верна. Похоже, парень и в самом деле имел под пальто взрывчатку.
— Торжественно заявляю, — сказал Фэлкон, приставив пистолет к голове Тео, — что чем бы эта заварушка ни кончилась, ты живым отсюда не выйдешь.
ГЛАВА 34
Наличие взрывчатки меняло все — особенно для Винса Пауло.
Лишившись зрения, он выслушал от разных людей множество удивительных историй по этому поводу. О парне, который так сильно сморкался в платок, что у него в прямом смысле глаза вылезли из орбит. О пожарном, у которого от удара водяной струей из брандспойта глаза выскочили из глазниц и повисли на глазных нервах. О ребенке, который, подпрыгивая на матрасике, выбил себе глаз, ударившись о спинку своей кроватки. О металлургах, которым попали в глаза заостренные кусочки стали, пронизавшие хрусталик, или капли расплавленного свинца, прожегшие глазное яблоко. О солдате, которому при выстреле в упор пуля попала в угол правой глазницы и застряла под кожей на выходе с противоположной стороны. Во всех этих историях прежде всего отмечались два обстоятельства: уникальность случая и ювелирная работа хирургов-офтальмологов, сумевших, несмотря на тяжелую травму, сохранить пациенту зрение. Рассказывали также истории и совсем иного рода, повествовавшие о незначительных, казалось бы, повреждениях глаз, приводивших тем не менее к полной слепоте. Это были рассказы о неудачниках, к которым относил себя и
