— Не сейчас, крошка. Пожалуйста, не сейчас…
На столике Карен нащупала пульт дистанционного управления. Включила телевизор. Ситуация только ухудшалась. На экране появился Мэтт Лоер на пару с Брайаном Уильямсом, и они говорили о десятках жертв, о пожаре, который распространялся, захватывая все новые территории, о неудачных попытках остановить огонь. Потом на экране рухнула часть здания, появился какой-то эксперт по Аль-Каиде и терроризму, черное облако над Манхэттеном все увеличивалось в размерах.
Он бы обязательно позвонил, если бы с ним все было в порядке. Карен это знала. По крайней мере позвонил бы Хизер. Может, даже до того, как позвонил бы ей. И это напугало ее больше всего. Она закрыла глаза.
«Лишь бы ты остался жив и невредим, Чарли, где бы ты ни был. Лишь бы остался жив и невредим».
На улице хлопнула дверца автомобиля. Карен услышала трель дверного звонка. Кто-то позвал ее по имени, торопливо вошел в дом.
Пола. Увидела Карен, сидящую на полу, растерянную, какой никогда раньше ее не видела, плюхнулась рядом, они обнялись, у обеих щеки блестели от слез.
— С ним все будет хорошо. — Пола гладила Карен по волосам. — Я знаю, что будет. Там наверняка сотни людей. Возможно, мобильники не работают. Может, ему нужна медицинская помощь. Чарли из тех, кто выживает. Если кто-то и сумеет оттуда выбраться, так это он. Вот увидишь, дорогая. Все будет хорошо.
Карен кивала и повторяла:
— Я знаю, знаю… — вытирая слезы рукавом.
Они звонили и звонили. А что еще оставалось делать? На мобильник Чарли. В его офис. Тридцать раз, может, сорок.
В какой-то момент Карен заставила себя улыбнуться.
— Ты знаешь, как злится Чарли, когда я звоню ему на работу?
В 9.45 они уже сидели на диване в гостиной. Именно тогда услышали, как к дому подъехал автомобиль, захлопали дверцы. Алекс и Саманта ворвались на кухню с радостным криком: «Занятия отменили!»
Заглянули в гостиную.
— Вы знаете, что случилось? — спросил Алекс.
Карен сразу ответить не смогла. Когда увидела детей, ужас сдавил сердце. Потом велела им сесть. Они заметили слезы на ее лице. Поняли: произошло что-то ужасное.
Саманта села напротив.
— Мама, что такое?
— Папа этим утром оставил автомобиль на техобслуживание, — ответила Карен.
— И что?
Карен проглотила комок, застрявший в горле, и точно знала, что по щекам вновь покатились слезы.
— А потом… — пауза, — поехал в город на поезде.
Глаза детей округлились, и оба как по команде посмотрели на широкий экран.
— Он там? — спросил ее сын. — На Центральном вокзале?
— Не знаю. Мы не можем с ним связаться. Это и тревожит. Он позвонил и сказал, что он в поезде. В восемь тридцать четыре. А случилось все в восемь сорок одну. Я не знаю…
Карен пыталась демонстрировать уверенность и положительный настрой, делала все, чтобы не испугать их, потому что понимала: в любой момент Чарли мог позвонить, сказать им, что он выкарабкался, что у него все тип-топ. Она даже не чувствовала слез, которые текли по щекам и капали на колени, а Саманта смотрела на нее, приоткрыв рот, готовая расплакаться. И Алекс, ее бедный мачо Алекс, белый как полотно, во все глаза смотрел на черное облако, все расширяющееся в небе над Манхэттеном.
Какое-то время все молчали, просто смотрели, разрываясь между отчаянием и надеждой. Сэм обняла брата за шею, оперлась подбородком на его плечо. Алекс, впервые за многие годы взяв Карен за руку, смотрел на экран, словно ожидая, что на нем вот-вот покажут отца. И Пола смотрела на экран, напрягшись, готовая в любую секунду вскочить с криком: «Смотрите, вон он!» И конечно же, они ждали, что вот-вот зазвонит телефон.
Алекс повернулся к Карен:
— Папа сможет оттуда выбраться? Как думаешь?
— Разумеется, малыш. — Карен сжала его руку. — Ты знаешь своего отца. Если кто-то сможет, так это он. Он выберется.
Вот тут они услышали грохот. Камеру тряхнуло от одного его приглушенного взрыва. Зеваки ахнули и закричали. Новое облако черного дыма вырвалось из здания Центрального вокзала.
— Ох, Господи… — заголосила Саманта.
Карен почувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Она крепко сжала руку Алекса.
— Чарли, Чарли, Чарли…
— Повторные взрывы… — пробормотал начальник полиции, выходя из здания, обреченно качая головой. — Там много, очень много тел. А мы даже не можем приблизиться к огню.
ГЛАВА 7
Когда поступил звонок, Хоук разговаривал по телефону с департаментом чрезвычайных ситуаций Управления полиции Нью-Йорка.
— Возможно, шесть три четыре. Виновный скрылся с места преступления. Пересечение Уэст-стрит и Пост-роуд.
Все утро Тай следил за тем, что происходит в большом городе. Постоянно звонили охваченные паникой люди, которые не могли связаться со своими близкими, не знающие, что им делать. Когда угнанные террористами самолеты поразили башни Торгового центра, он работал в департаменте информации и многие последующие недели ему пришлось отслеживать судьбы пропавших без вести людей — собирать крупицы информации в больницах, у выживших. В этом департаменте у Хоука остались друзья. Он посмотрел на список тех, кто уехал из Гринвича на этом злополучном поезде: Поумрой, Бэштар, Грейс, О'Коннор.
В тот раз им удалось найти только двоих.
— Возможно, шесть три четыре, Тай. — Дежурный сержант позвонила второй раз. — Водитель скрылся с места преступления. На Пост-роуд, рядом с Уэст-стрит, там, где рестораны быстрого обслуживания и автомобильные салоны.
— Не могу, — ответил ей Хоук. — Отправь туда Муньоса. Я занят.
— Муньос уже там, лейтенант. Это убийство. Похоже, там вас ждет труп.
Хоуку потребовалось несколько минут, чтобы выскочить из полицейского участка, прыгнуть в «гранд- корону», промчаться по авеню Мейсона с включенными мигалками, потом по Пост-роуд до Уэст-стрит и остановиться напротив автосалона, торгующего «акурами».
Он возглавлял группу расследования насильственных преступлений, так что сержант все сделала правильно. Его группа занималась в основном разбором драк в средней школе, иногда — расследованием грабежей и семейных ссор. А уж трупы появлялись в Гринвиче крайне редко.
Жители города предпочитали мошенничества на бирже.
Четыре сине-белых патрульных автомобиля перекрыли Уэст-стрит, поблескивая мигалками. Хоук вылез из машины, кивнул двум патрульным. К нему направился Фредди Муньос, его детектив.
— Ты, должно быть, пошутил, Фредди. — Хоук покачал головой. — Чтобы именно в такой день…
Муньос мрачно указал на прикрытый черным мешком холмик посреди Уэст-стрит, которая пересекала Пост-роуд и уходила к Рэйлроад-авеню и А-95.
