пляжи, другие острова, лежащие в дымке, несколько белоснежных яхт, плывущих под парусами.
Но Хоук не любовался тем, что видел. Злился на себя, потому что позволил Карен встретиться с Чарльзом. Пошел ей навстречу. Мышцы бедер начали болеть. Он снял футболку, завязал на талии. «Давай, Карен, позвони…»
Наконец он добрался до вершины холма. Остановился, согнулся пополам, жадно хватая ртом воздух.
— Черт побери! — крикнул он непонятно кому.
Облился водой из бутылки, которую взял с собой. Похоже, он находился на самой высокой точке острова. Посмотрел в том направлении, откуда прибежал, далеко внизу увидел отель.
А потом кое-что еще, уже в море. По другую сторону острова.
Хоук прикрыл глаза ладонью, пряча их от солнца.
Гигантский черный корабль. Под парусами. Раньше такие ему видеть не доводилось. Длиной не меньше футбольного поля. С тремя сверкающими на солнце металлическим блеском мачтами. Завораживающее зрелище!
Хоук сунул руку в сумку на поясе, достал бинокль. Навел на яхту.
Необычная. Черная. На корме разглядел название — «Черный медведь».
Почему-то возникла тревога. И ощущение, что где-то он уже видел эту яхту.
Он достал мобильник и сфотографировал ее.
Он точно видел эту яхту, только никак не мог вспомнить где.
ГЛАВА 87
— Послушай, Чарльз, это важно. — Карен наклонилась к нему, коснулась его руки. — Мы не единственные, кто знает, что ты жив.
Он изогнул бровь.
— Мы?
Она кивнула:
— Да, мы. — Она рассказана ему про Хоука. — Он детектив из Гринвича. Расследовал наезд на Раймонда, случившийся в тот самый день. У парня в кармане лежал листок с твоим именем и номером телефона. Лейтенант помогал мне, когда началось все это безумие.
— Какое безумие?
— Какие-то люди пытались тебя найти. Если не тебя, то хотя бы деньги. Они говорили о миллионах. Приходили в дом. Угрожали Саманте. В школе. Я не знала, к кому еще мне обратиться.
— Какие люди? — озабоченно спросил Чарльз.
— Я не знаю. Мы не смогли этого выяснить. Ни полиция, ни Сол. Но теперь это не имеет значения. Важно другое — детектив Хоук узнал, что тебя ищут, Чарльз. Не только деньги. Тебя! Они ищут тебя через твои банковские счета в этом регионе. Этот человек, его фамилия Дайц… Ты его знаешь?
— Дайц? — переспросил Чарльз и покачал головой.
— Он попал в поле зрения Хоука при расследовании наезда на Раймонда. Проходил как свидетель. Но при этом оказался свидетелем и гибели Лауэра. Это были убийства, Чарльз. Не несчастные случаи. Но ты это знаешь, не так ли? Ты знаешь, кого и что они пытались защитить. А теперь, Чарльз, я думаю, что они где-то здесь, ищут тебя. Каким-то образом они знают, что ты жив. И тебе грозит опасность.
Чарльз надел бейсболку, потер лоб, словно восстанавливая в памяти цепь каких-то событий, и пришел к выводу, который встревожил его.
— Они знают насчет вознаграждений, — мрачно изрек он.
— Каких вознаграждений, Чарльз?
— Это большие деньги, Карен. Деньги, которые я заработал. Я не воровал их. Это один с четвертью процента от двух миллиардов долларов. Я аккумулировал их в течение восьми лет. Всегда держал деньги в офшорах. Копил на наш остров. Помнишь? Мы говорим о шестидесяти миллионах долларов, Карен.
Глаза Карен широко раскрылись.
— Я никогда не ставила во главу угла деньги, Чарли. И не стремилась на этот остров. Это все твои идиотские грезы! — Она посмотрела на него. — Для меня важнее всего был ты, Чарли. И дети. Наша семья. Эти люди ищут тебя. И могут найти, как нашла я. Что ты собираешься делать, Чарли? Бегать от них до конца жизни?
Он поник головой. А потом серые глаза озорно блеснули.
— Знаешь, один раз я возвращался. На выпускной вечер Сэм. Нашел дату на школьном сайте.
— Ты побывал в Гринвиче?!
Он кивнул:
— Да. Взял машину, наблюдал, как вы выходили после церемонии с другой стороны улицы. На тебе было желтое короткое платье. Сэм заложила цветок за ухо. Я видел твоих родителей, мою мать. Алекс… он так вытянулся…
— Ты там был? — Карен почувствовала укол в сердце. — Ох, Чарли, и как долго все это будет продолжаться?
— Не знаю, не знаю. — Пауза. Потом глаза Чарли сверкнули. — Скажи мне, как его лакросс?
— Его лакросс? Я не знаю, Чарли. Он играет в нападении. Чаще сидит на скамейке запасных. У Сэм выдался хороший год. Не только в учебе, но и в спорте. Она… — Карен замолчала. — Чарли, о чем мы говорим? Ты хочешь знать, каково нам было? Чертовски тяжело. Знаешь, что они почувствовали бы, если б увидели тебя? Они бы умерли, Чарли. Сэм, Алекс… они бы умерли, Чарли.
— Карен…
Какая-то сила заставила ее наклониться к нему — испуганному, запутавшемуся, — и они обнялись. И прикосновения, его рук показались ей весьма странными. Вроде бы и знакомыми, но очень неловкими. Будто ее обнимал призрак.
— Это был ад, Чарли. И когда ты ушел, и потом, когда… Ты так жестоко обидел меня, Чарли! — Она отпрянула, раздираемая душевной болью и яростью. — Я не могу тебя простить, Чарли. Не уверена, что когда-нибудь смогу. Ты загубил нашу жизнь, Чарльз!
— Я знаю, вам было трудно. — Он кивнул. — Я знаю, что сделал.
Карен всхлипнула, вытерла ладонью глаза.
— Нет, нет. Ты не знаешь. Ты даже в малой степени не представляешь себе, что ты сделал.
Он посмотрел на нее. Впервые посмотрел оценивающим взглядом. Налицо, фигуру. И улыбнулся:
— Отлично выглядишь, Карен.
— Да? А ты больше не носишь очки?
— Пошел на лазерную хирургию. — Он пожал плечами. — Жизнь заставила.
Карен улыбнулась:
— Собрался с духом?
— Вроде того.
Улыбка Карен стала шире, солнечный луч высветил ее веснушки.
— Я хочу, чтобы ты была счастлива Карен. Хочу, чтобы жизнь для тебя продолжалась. Надеюсь, что ты кого-нибудь полюбишь. Ты имеешь право на счастье.
— Да, конечно, удачное ты выбрал время, чтобы вдруг позаботиться о моем благополучии, Чарли. — Он печально улыбнулся в ответ, а Карен продолжила: — Послушай, Чарли, тебе совсем не обязательно и дальше бегать от них. Ты можешь сдаться властям. Этот детектив, Хоук, он прилетел сюда со мной. Ты можешь доверять ему, Чарли. Он мой друг. И он прилетел не для того, чтобы арестовать тебя. Ты сможешь объяснить, что сделал. Ведь ты никого не убивал. Фальсифицировал бухгалтерские документы. Лгал. Заплатишь штраф. Может, отсидишь в тюрьме, но потом вернешься к нормальной жизни. Детям нужен отец, Чарли. Даже если мы уже не сможем жить как прежде, они тебя простят. Обязательно. Ты можешь это сделать, Чарли.
— Нет. — Он покачал головой. — Не могу.
