умел хорошо считать.
– Какое имущество у него осталось? Квартира на проспекте Сахарова, квартира на Профсоюзной. Что еще?
– Небольшая дача. Он построил ее три года назад. Двухэтажный домик на берегу речки. Ничего особенного. Может потянуть тысяч на сто пятьдесят, двести, не больше.
– И все? Акций других компаний у него не было?
– Насколько я знаю, не было. Для него смыслом существования была их компания «Ростан». А когда там начались неприятности, он очень переживал. Даже ездил в Австрию, в Германию, пытался найти там кредиторов, но каждый раз возвращался ни с чем.
– А счета в банках?
– Не думаю, что у него оставались большие деньги. Они вместе с генеральным директором «Ростана» пытались спасти свою компанию, отдавая туда все, что имели. Я просто отдаю должное его мужеству, – взволнованно произнес Дмитрий Сутеев, – он уже понимал, что обречен.
– Если он знал, что неизлечимо болен, то неудивительно, что он решил все предусмотреть. Значит, его первый брак был бездетным и там не могло остаться наследников, способных претендовать на его имущество.
– Никаких. У него единственный наследник – его дочь, которой сейчас пять лет.
– Не совсем. Адвокат вам правильно все объяснил. Согласно российскому законодательству, супруга вашего мужа может претендовать на половину его имущества и денег, нажитых в период совместной жизни. А остальная половина делится между наследниками. Между ней и его дочерью.
– Получается, что она возьмет все деньги Коли? – разозлился Дмитрий Романович. – Это несправедливо.
– Как раз очень справедливо. Формально она его супруга, ведь развода не было. Вернее, его вдова. По любой логике половина имущества должна отходить супругу или супруге, а остальная половина делится между наследниками первой очереди. Это дети и родители.
– А его братья и сестры?
– Двоюродные братья и сестры наследники четвертой степени, – пояснил Дронго, – если нет специального завещания, оговаривающего ваши права, как с наследованием дома в Нижнем Новгороде. Наследники второй очереди – это внуки, дедушки, бабушки. Третья очередь за дядями и тетями. И только потом двоюродные братья и сестры. А жены и мужья идут вне категории. Им в любом случае должна отходить половина имущества и наследство из второй половины.
– Несправедливо, – вздохнул Сутеев.
– А мне кажется, наоборот. Очень справедливо и логично. Ведь супруги совместно наживают имущество, значит, его нужно сначала поделить пополам и уже потом из оставшейся половины выдавать наследство супругу. А если нет несовершеннолетних детей и родителей, то вообще все имущество отходит супруге.
– Теперь буду знать, – кивнул Сутеев, – моим детям уже за восемнадцать. Значит, в случае моей смерти все останется моей жене. И только ей одной?
– Если вы не оставите завещания, то только ей одной. Сколько лет вашим детям?
– Сыну двадцать три, а дочери двадцать. Они оба еще учатся.
– Они уже совершеннолетние. Значит, главный наследник ваша супруга. Как и вы главный наследник своей супруги.
– Но это нечестно, – нахмурился Сутеев, – мой брат всю жизнь работал, пахал как проклятый. И деньги зарабатывал большие, новую квартиру купил, дачу построил, две машины приобрел. А Лариса все время дома сидела. Но деньги, значит, нужно делить пополам?
– В вас говорит глупый мужской шовинизм. А разве женский труд дома не менее важен, чем мужское пребывание на работе? Разве они мало работают дома? И это не должно засчитываться как их совместное проживание, ведь жена должна заботиться о доме, детях, своем муже, а это тоже нелегкий труд.
– Бросьте меня убеждать. У Ларисы была няня, кухарка, горничная, домработница, водитель. И все на деньги моего брата. Тоже мне работа. Она не вылезала из салонов красоты и фитнес-центров. Если вы ее увидите, то все сразу поймете. Она думала только о своей фигуре и макияже, – зло произнес Сутеев, – а когда она действительно была нужна моему двоюродному брату, то бросила его.
– Тем не менее закон будет на ее стороне, если ваш брат не оставил специального завещания. Но даже в этом случае он мог распоряжаться только половиной своего имущества и денег. Вторая половина гарантированно отходит к его вдвое. Таков закон.
– Тогда получается, что больше всех она и была заинтересована в его убийстве, – мрачно сказал Сутеев. – Иначе он мог бы с ней развестись и найти себе другую жену, более покладистую и с меньшими амбициями.
– Возможно, – согласился Дронго, – но это пока только ваши предположения.
– Бедный Коля. Значит, вы согласны нам помочь? Я готов продать дом в Нижнем Новгороде, как только мне оформят его в собственность, и расплатиться с вами. Только найдите убийцу. Я не хочу, чтобы Коля ушел на тот свет неотомщенным. Это у какого гниды рука поднялась на больного человека? Я хочу все знать.
Дронго взглянул на Вейдеманиса. Тот усмехнулся. Он уже знал, как ответит его друг.
– Хорошо, – сказал Дронго, – про деньги мы говорить не будем. Вы оплатите наши текущие расходы, которые могут возникнуть в процессе расследования. Небольшие расходы на передвижение по городу и телефонные разговоры. Я постараюсь вам помочь. Сделаю все, что смогу. Но вы должны мне помогать. Договорились?
– Да, – обрадовался Сутеев, – спасибо большое. Вы знаете, что мне сказал один мой знакомый? Он бывший сотрудник уголовного розыска, сейчас начальник службы безопасности в крупном супермаркете. Когда он услышал, что в кармане моего брата была ваша визитка, он мне даже не поверил. А потом сказал, что нам всем очень повезло. Если сам Дронго знал моего погибшего брата и согласится провести свое расследование. Считай, что убийца уже в тюрьме, сказал мне мой знакомый.
– Он слишком категоричен, – вздохнул Дронго, – убийцу еще нужно найти.
Глава третья
Трудно было предположить, как именно развернутся последующие события. Но они начали разворачиваться непредсказуемо. Рано утром в его городской квартире раздался телефонный звонок. Он открыл глаза и посмотрел на часы. Было только двадцать минут десятого. Интересно, кто из знакомых может звонить в такое раннее время? Он услышал щелчок громкоговорителя. Записанный на магнитофон автоответчик сообщил, что хозяина нет дома, и попросил оставить сообщение. Сразу раздался незнакомый молодой голос.
– С вами говорят из прокуратуры. Следователь Талганов. Мне нужно с вами увидеться. По моим сведениям, вы уже вернулись в Москву. Срочно перезвоните в прокуратуру. Я сейчас продиктую свой номер телефона. Иначе нам придется вызывать вас повесткой.
Следователь продиктовал номер телефона и положил трубку. Дронго нахмурился. Только этого ему не хватало для полного счастья. Интересно, зачем он понадобился следователю прокуратуры? Или это дело связано с погибшим Сутеевым? Скорее всего, именно так. Наверно, следователь тоже узнал о найденной визитной карточке и захотел познакомиться с экспертом по расследованию тяжких преступлений, который оказался знакомым погибшего бизнесмена. Дронго поднялся с кровати. Заснуть он уже все равно не сможет.
По привычке приняв душ и тщательно побрившись, он подошел к городскому аппарату, поднял трубку, набрал номер телефона следователя прокуратуры. Когда раздался его голос, Дронго вежливо уточнил:
– Господин Талганов? Вы звонили мне сегодня утром. Я как раз был в душе. Могу я узнать, чем вызван ваш ранний звонок?
– Можете. Если сегодня приедете ко мне, – жестко сказал следователь. – И уточним ваши инициалы. Фамилию, имя, отчество. Я не совсем понимаю, что такое Дранко, хотя мне говорят, что вы достаточно известный человек в определенных кругах.
– Это только слухи. И не Дранко, а Дронго. Меня обычно так называют.
– У нас в прокуратуре не приняты клички, – сразу заявил следователь, – мы привыкли обращаться к
