хладнокровно целящейся в сердце его племяннику.
– Мэм, мой невоспитанный племянник вас чем-то обидел? Может, мы решим ваш спор за пуншем?
– Я не сдвинусь с места до тех пор, пока он не прочтет текст, написанный на карточке, – отчеканила Мэгги.
– Дэвид? – Генри посмотрел на племянника.
Тот не шелохнулся, но ответил упрямо:
– Не буду.
– Тогда, если позволите, прочту я, – улыбнулся Генри. – Он приблизился к Дэвиду и, протянув руку, вынул из его крепко сжатой ладони карточку.
– «Мэг, я буду ждать тебя, пока не увянут эти цветы. Прошу тебя, приезжай», – прочел он. – Какая чудесная фантазия!
– Романтическая чушь! – фыркнул Дэвид. – И не верь этим наивным глазкам, дядя Генри. А то она и тебя превратит в тупоголового осла.
Мэгги усмехнулась, чувствуя, что победа близка. Заметив ее усмешку, Дэвид зарычал, но ничего не сказал.
– Я вижу, вы хорошо знакомы, дети мои, – понимающе кивнул Генри и потер замерзшие руки. – А теперь, Дэвид, я на правах старшего приглашу в дом эту женщину, и мы наконец разрежем твой торт. Прошу вас, мэм.
Генри с легким поклоном взял под руку и галантно повел в дом. Когда они проходили мимо Дэвида, кипящего от злости, Мэгги слегка задела его правую руку. Она забыла о его ранении и, лишь когда глаза Дэвида вспыхнули болью, она испуганно прикусила губу – а если бы не его жесткий взгляд, тотчас разразилась бы извинениями.
– Ваш племянник сказал чистую правду, мне необходимо немедленно уехать, – обратилась Мэгги к Генри.
– Я готов принести свои извинения за поведение Дэвида, в последнее время он сам не свой. Но теперь я начинаю понимать, в чем дело. Итак, если вы останетесь, я обещаю вам кусок торта с шоколадным ангелочком.
Мэгги обожала шоколад и, услышав о торте, радостно улыбнулась Генри. Но за один этот кусок ей предстояло высидеть целый вечер за одним столом с Дэвидом! Еще неизвестно, как он будет себя вести.
Пожалуй, эти аргументы перевешивали один кусок торта… Мэгги аккуратно высвободила свою руку из- под руки Генри.
– Знаете, я немного погорячилась. Думаю, произошла ошибка, и Дэвид действительно не писал этой записки. Наверное, чья-то жестокая шутка. У вас какое-то торжество, я не член семьи и не хочу…
– Сегодня день рождения Дэвида.
Генри укоризненно взглянул на Мэгги и вновь вышел во двор. Мэгги видела, как он быстрыми шагами достиг того места, где застыл Дэвид, и что-то сказал ему. Не больше двух предложений. Но их оказалось довольно, чтобы сдвинуть Дэвида с места.
Видя приближающуюся фигуру Дэвида, Мэгги изобразила полное безразличие и стала стягивать перчатки.
– Можете переночевать в моем доме, – буркнул Дэвид. – Если вы говорите правду, мне жаль, что вам пришлось так горько разочароваться. Если лжете, тоже жаль, но ваших напрасных усилий. Во второй раз я вашим глазкам не поддамся!
Это была воинственная и вдохновенная речь. Произнося ее, Дэвид ненавидел себя больше, чем в тот день, когда позволил мужу Мэгги увезти ее без объяснений. Он не представлял, кто мог послать Мэгги цветы и эту глупую записку, но втайне был рад, что она отважилась приехать.
Мэгги принялась аккуратно стряхивать с волос растаявший снег. Дэвид, замерев, наблюдал за ней.
Он помнил только ее глаза, замечательно выразительные, которые блистали, как изумруды, когда она была счастлива, и темнели, как океан перед грозой, когда она тосковала или задумывалась. Как же он соскучился по этой женщине! Она неотступно преследовала его в ночных грезах… Подхватить ее на руки и закружить по комнате – вот чего Дэвиду захотелось сильнее всего, когда он увидел Мэгги после стольких дней разлуки. Но признаться в этом после всего, что случилось… Никогда!
В доме были гости. Кроме родителей Дэвида, которые с величайшим радушием встретили Мэгги, в гостиной пили кофе трое мужчин и две женщины.
– Позвольте представить вам новую гостью, – сказала Дороти Шелдон, выведя Мэгги на середину комнаты. – Мэгги… – О семейном положении Мэгги, как и ее фамилии, она не знала, потому оглянулась к Мэгги за поддержкой.
– Миссис Маргарет Слейд, – представилась Мэгги.
Ей совсем не льстила возможность стать предметом пересудов гостей о ее отношениях с Дэвидом. К замужней женщине всегда меньше внимания, меньше подозрений и вопросов.
– А мистер Слейд приедет позже? – спросила одна из восседающих на диване дам.
Мэгги картинно вздохнула и напустила тоски в глаза:
– Мой муж на гастролях.
Дороти усадила Мэгги в кресло как раз напротив беседующих дам, и у Мэгги появилась возможность ненавязчиво их рассмотреть.
Первая производила впечатление женщины средних лет, но, присмотревшись к ее лицу, Мэгги по нескольким слоям макияжа мгновенно вычислила ее возраст. Ей было никак не меньше семидесяти. Пластические операции и новейшие стоматологические технологии поистине творят чудеса, отметила про себя Мэгги.
Голливудская улыбка второй гостьи Дэвида понравилась Мэгги куда меньше. Не без зависти она вынуждена была признать, что перед ней сидит юная богиня – девушка с идеальными пропорциями фигуры. Лицо, шея, грудь, талия – все было великолепно сбалансировано, и безупречный наряд поразительно подчеркивал плавные изгибы и манящие округлости.
Наконец Мэгги поняла, кого напоминает ей девушка с кукольной внешностью. Она похожа на Барби.
– Вы давно дружите с Дэйвом? – спросила девушка и хорошо рассчитанным картинным жестом отбросила прядь со своего лица.
– Каждая наша встреча – это маленький шажок в сторону дружбы.
– И много шажков позади?
– Бездна! – заверила Мэгги. – Сегодня как раз делаем второй.
Девушка не поняла, где нужно смеяться, и на всякий случай окинула Мэгги надменным взором. Впрочем, Мэгги не очень-то интересовала красавицу, и вскоре она переключилась на вошедшего Дэвида.
– Кто это? – вполголоса спросила Мэгги у Дороти, когда они переходили в столовую, где был накрыт ужин.
– Это Кристин Торн. – Дороти невольно поморщилась. – Та еще штучка. Дэвид познакомился с ней пару лет назад на какой-то вечеринке. Ей было семнадцать, не больше. С тех пор они перезваниваются, иногда она приезжает сюда покататься на лыжах.
Услышав фамилию Торн, Мэгги вздрогнула. И здесь Торны норовят выхватить кусок у нее из-под носа!
– А ее отца зовут Мейсен?
Дороти только махнула рукой.
– Слизняк и невежа.
– Браво! – Мэгги от души рассмеялась. – Еще никто из моих знакомых не определял сущность Торна так емко.
К ужину Мэгги приступила с хорошим настроением. По одну сторону от нее сидел приятный молодой человек, с первой минуты взявшийся ее опекать, предупреждая каждое желание. С другого бока пристроилась Дороти и без умолку болтала о нюансах приготовления праздничного торта. Но стоило войти Дэвиду и Кристин, как радостное возбуждение Мэгги сменилось болезненной тоской.
Они вошли рука об руку и уселись рядышком. И хотя Дэвид почти все время молчал и поглядывал на
