свойственно ошибаться, мой мальчик. Поэтому примите ее за рабочую версию. Все равно большего мы пока не знаем. Итак… Есть на Земле некое племя. Очень древнее и при этом малочисленное. Некоторые считают, что оно скрывается в аравийских песках. Другие полагают, что место обитания племени - карстовые пещеры или даже доисторические ледники. Так или иначе, но племени этого никто не видел.
– И тем не менее о нем знают? - скептически поднял бровь Трифон.
– Именно. Что ж, это ведь легенда. Известно, что это самое древнее племя на земле. Они исповедуют единобожие и, по слухам, присутствовали при создании Адама.
– Но это-то уж полная чепуха. Адам и был первым человеком! Вроде.
– А я не сказал, что это племя - люди, - загадочно изрек майор Колосков, мерцая ониксовыми глазами.
– Bay, - изумился Трифон.
– Они узрили, как создан был из персти земной Адам, прародитель человечества. Они видели, как Адаму одиноко среди эдемской красоты. Но затем они стали свидетелями иного чуда, не вошедшего в канонические религиозные книги. Адам уснул. А когда проснулся, рядом с ним лежала рука. Прекрасная одушевленная рука, способная поддержать, утешить, помочь, развеселить… Однако змий, что был искусителем и хитрецом, нашептал первому человеку, что одной руки ему будет недостаточно и надо требовать от Создателя большего. Снова уснул Адам. И на сей раз после долгого сна он очнулся и увидел пред собою женщину. И дальше все развивалось по известному сценарию. А рука исчезла. Легенда говорит, что ее похитил сам змий. Но также легенда говорит и о том, что древнее племя вступило в борьбу со змием и, одолев его, получило право на владение райской рукой. Племя хранило руку, оберегало ее от посторонних глаз, но раз в пятьсот лет рука являла себя человечеству, ибо в ней заложен был великий инстинкт заботы и нежности. Говорят, она сама избирает того, к кому хочет явиться. Это должен быть самый несчастный, самый неудачливый человек на Земле, обделенный всеми радостями жизни…
– Интересное дело! - справедливо возмутился Трифон. - Это что же получается?! Я самый несчастный?! Неудачник?! Да ни фига подобного! Чушь какая!
– Ничего не знаю, - пожал плечами инкуб. - Так гласит легенда.
Трифон еще с минуту повозмущался, а потом уставился на инкуба, который предусмотрительно отхлебнул еще коньяку.
– И что теперь?
– Мм?
– Что теперь мне делать с нею?
– А ничего. Живите. Она сделает вас счастливым.
– Спасибо большое, но я как-нибудь сам, - хмыкнул Трифон. - Счастье - это, конечно, здорово. Но только сегодня эти прожоры… То есть пожиратели. Требовали у меня руку.
– На этот счет в легенде тоже есть комментарии,- вздохнул инкуб. - У счастливого подопечного руки обязательно появятся враги. Которые захотят сами обладать этим артефактом. Потому что у руки есть одно очень важное свойство…
– Она желания выполняет? - глупо хихикнул Трифон.
– Выполняет. Так что зря хихикаете. Правда, легенда гласит, что за рукой всегда остается выбор - выполнять то или иное желание или нет. Но некоторые полагают, что смогут ее убедить.
– Вы про темного мага?
– И про него тоже. Я предвижу, что вы, Трифон, скоро окажетесь в эпицентре таких событий, по сравнению с которыми сегодняшнее нашествие пожирателей - просто экскурсия в библиотеку. Но не бойтесь. Я по мере своих сил буду оберегать вас и этот артефакт от опасностей, предупреждать о заговорах, покушениях, возможно, приму участие в ликвидации некоторых оккультных бандитских группировок…
– Э-э…- протянул Трифон. - А отказаться от всего этого нельзя?
– Помилуйте! - искренне удивился инкуб Колосков. - Кто же от своего счастья отказывается?!
– Действительно. - Трифон сник. - Как я сразу не подумал?
Инкуб прелестно усмехнулся.
– Полноте печалиться, Трифон, - сказал он и спрыгнул с подоконника. - Все не так мрачно. Ступайте, помогите вашей заботливой руке навесить входную дверь. А я пока подумаю над тем, кому из ныне практикующих темных магов понадобилось посылать к вам пожирателей и притязать на право обладания этим уникальным созданием.
Молдеру плохо спалось в России.
Всю ночь он ворочался в постели без сна. Не давали покоя мрачные мысли о том, что они со Скалли втянуты в некую сомнительную игру. Судьба много раз учила Фокса, что нельзя доверять людям. И уже тем более нелюдям.
Хотя этот царевич из мифического Тридевятого царства говорил столь убедительно… А Скалли вообще в конце их беседы смотрела на монстра так, словно увидела мужчину своей мечты. Но, с другой стороны, если один аванс за их работу составил миллион долларов каждому… «Да я за такие деньги готов выдать секретную информацию о местонахождении Скиннерова барабана!» - сребролюбиво подумал Молдер. В Бюро платили мало и частенько задерживали зарплату. Спецагент иногда с ужасом думал о том, что так и не успеет внести очередной взнос за свой новенький вертолет… А тут такое везение! Раскрутить на приличные бабки представителя древней и, возможно, исчезающей царской династии! А если удастся действительно помочь ему, то это пахнет и солидным повышением по службе. И тогда уже не Скиннер будет разрисовывать бетонный пол своего кабинета цветными мелками, - тогда он, Молдер, устроится там с Тоникой Плевински и примется мастерить муравьиную ферму. А Скалли пусть учится лепить из пластилина…
Молдер лениво оглядел комнату. При свете небольшого ночника она выглядела почти скромной, но вчера, когда царевич Филимон привез их сюда, они со Скалли подумали, что этот тип все-таки решил провести экскурсию.
– Что вы! - весело отозвался Филимон на эти сомнения. - Это моя московская квартира. Понимаете, я подумал, что лучше вам не светиться в гостиницах. А здесь и охрана, и сигнализация, и решетки на окнах… Если какие-нибудь местные гангстеры опять задумают вас похищать, им проще будет расстаться со своей жизнью, чем сделать это.
Квартира была огромной и роскошной. Стены комнат украшала лепнина, позолота, лак и инкрустации. С потолка свисали редкостной красоты люстры. Картины школы барбизонцев красовались в небольшой гостиной. В мраморных каминах пылал огонь. Паркетные полы представляли собой произведение искусства. А какая мебель! Молдер подозревал, что американскому президенту будут не по карману такие буфеты, канапе и ломберные столики. По коридорам скользили вышколенные слуги, больше похожие на тени. Царевич предложил гостям перекусить, но те, памятуя обильную трапезу в «Жигулях», отказались. К тому же у Молдера побаливала печень. Русский yorsh сделал свое каверзное дело.
– В таком случае кофе! - сказал невидимый (снова) Филимон. - Кофе и сигары. Мистер Молдер, Чарли, как вы относитесь к сигарам?
– О, мы не курим, - отозвались они. - У нас в Бюро месячник «Скажи никотину нет!». Приходится соответствовать. Вот от чего бы мы не отказались, так это от мисочки с жареным арахисом.
И тут же перед носом Молдера оказалась здоровенная, литра на три, фарфоровая миска, до краев наполненная знаменитыми орехами для «Сникерсов». Молдер и Чарли устроились на софе, поставили между собой миску и принялись целеустремленно выуживать из нее еще теплые, ароматно пахнущие поджаренные орехи. Скалли презрительно посмотрела на такую вольность и в ответ на любезный вопрос царевича, что ей угодно, попросила стакан негазированной минеральной воды.
Молдер орехи-то грыз, но и от дела отлынивать не собирался, тем более что оно, похоже, намечалось быть небезынтересным.
– Филимон, вы говорите, что рука должна обнаружиться у самого несчастного человека. По вашим предположениям, кто в России претендует на это печальное звание? Нам со Скалли…
