– Ладно, – я поднялся к двери, выставил букет перед собой и нажал кнопку звонка. – Если того требуют интересы команды...
Филин погасил фонарь.
Темно, как у...
Не успел додумать – вспыхнул яркий свет: под потолком зажглись сразу две лампы. Слепо жмурясь, я услышал легкие шаги – мои спутники перемещались по площадке между этажами, покидая зону видимости.
Дверь приоткрылась, над массивной граненой цепочкой возник квадратный подбородок с иссиня-черной недельной щетиной:
– Че надо?
– Люся Свиздрипуцкая здесь живет?
– Люся Сви... А, так ты к Люсе? Ща, погоди...
Дверь на секунду закрылась и вновь распахнулась – настежь. И сразу стало ясно, что в квартире засела целая банда: был слышен многоголосый хохот на фоне громкой музыки, кто-то орал, перекрикивая всех противным козлетоном, причем орал, сволочь, с вполне характерным акцентом.
Ну, епп... Да тут, судя по голосам, целая рота... По-моему, мы попали!
– Давай, я передам.
Небритый крепыш с пышной прической вырвал букет, меня отпихнул плечом и потянул дверь на себя:
– Все, свободен.
– Минутку! – я обеими руками ухватился за дверную ручку и тоже потянул ее на себя. – А как же Люся?
– Люся тебя не любит! Пш-шел!
– Дай-ка! – сбоку возник Федя, перехватил ручку, легко отжал дверь на себя и с маху долбанул своей чугунной башкой в переносицу крепыша:
– На-ка!
Это было похоже на удар тараном в ворота осажденной крепости: крепыш порхнул спиной вперед и замертво рухнул на пол.
– Он?!
– Нет.
– Давай – смотри!
Федя устремился в квартиру, ухватив меня под локоть и волоча за собой. Взгляд его горел как прожектор полуночного экспресса, на всех парах летящего к последней станции.
Навстречу нам из зала вывернулся еще один чернявый красавчик – в джинсах, по пояс голый, со стаканом в руке: наверное, выглянул посмотреть, почему там замешкался крепыш.
– Он?!
– Нет.
– На!
Федя ударил красавчика в лицо. Вроде бы без особого замаха, вполсилы – но парень стремительно влетел в зал, подбрасывая ноги выше головы и с хрустом что-то там снес.
Мы вбежали следом.
На диване сидел третий черноокий экземпляр, по обе стороны от него расположились две девицы сугубо славянского обличья. Экземпляр обнимал одну девицу за талию, в другой руке у него быль пульт от телевизора.
На стене висела плазменная панель, мощные колонки на стойках яростно изрыгали хохот и визг.
Ну, слава богу! А я-то грешным делом подумал...
Расслабьтесь, ребята – нет тут роты. И даже взвода.
Просто младые джигиты смотрят запись дико популярного в чабанских кругах кавказдюк-шоу «Хачмеди Шлак» и врубили громкость на полную.
– Он?!
– Нет, не он!
Федя с порога прыгнул к третьему экземпляру, выдернул его из девичьего окружения, как морковку из грядки, для разнообразия одел на колено, и – вот же мужлан! – чуть оттащив в сторону, с размаху прислонил лицом к стене.
А стены здесь бетонные.
– Аа-а-а!!! – истошно заорали девицы. – Убивают!!!
Мы метнулись в соседнюю комнату – пусто.
Кухня, туалет, ванная... Да нет, не висел никто на антресолях, не пускал пузыри в сливном бачке, клювиком за перила не цеплялся (балконы отсутствовали) – больше в квартире никого не было.
– За-би-есь... – растерянно пробормотал Федя. – Ну и где оно?
– Пошли, б...дей опросим, – предложил я. – Может, знают чего.
– Почему сразу – «б...дей»?
– Русские девки – с хачами – добровольно. Ну и кто они после этого?
– Ну, в общем – да, согласен...
Мы вернулись в зал.
Мизансцена была неприглядная, но вполне уже привычная: трое джигитов лежали в разных местах, не подавая признаков жизни, а девицы причитали и вопили, бросаясь то к одному, то к другому, и пытаясь привести их в чувство.
Я взял пульт и выключил телевизор.
– А-а-а-а! Вы кто?! Что вам надо?! Ау-ооа-а-аа!!!
По-моему, я напрасно это сделал: девичьи вопли сразу же приобрели особую пронзительность и остроту. Или просто так показалось...
– Эй, б...ди! А ну, заткнулись и быстро ответили на два вопроса, – прокашлявшись, сурово выступил Федя.
– А-а-а!!! Оууу!!!
– Я сказал – «б...ди»! – досадливо возвысил голос Федя. – По команде «б...ди!» – все б...ди квартиры номер... Эээ... Какая квартира?
– 275, – подсказал я, морщась от криков.
– ...Все б...ди квартиры № 275 принимают строевую стойку, поворачиваются сосками в сторону командира и ждут указаний!!!
– А-а-а!!! Ойе-ееу!!!
– Нет, не ждут они твоих указаний. Совсем не ждут. Давай, оттащим их на кухню.
– Думаешь?
– Ага. Там никто не валяется, крови нет. Ты выйдешь, может, удастся поговорить.
– Ладно, давай.
Мы быстро выдворили девиц на кухню. Я заметил, что данное деяние не вызвало особого недовольства – сопротивлялись они, скорее, по инерции, и вопили не громче, чем до сего момента.
Федя вышел и закрыл дверь, я нашарил в посудном шкафу два стакана, налил воды и доверительно сообщил:
– Кавалеры ваши в коме, здесь нас никто не слышит. Так что...
– Убийцы! – неуверенно воскликнула полногрудая пышка, скверно крашенная в «блонди». – Скоты!
– Да-да, и скоты – тоже, но вас, в натуре, никто не слышит. И в данный момент вам ничего не угрожает. Так что имитировать истерику не обязательно. Давайте так: два вопроса, два ответа – разбежались.
Вторая барышня – стройная, со злым взглядом, залпом осушила стакан воды и неожиданно выступила:
– Мы не б...ди! Мы студентки! Знаешь, как живется студенткам?
– Вот только не надо мне рассказывать, каково быть студентом – я сам учился.
– А ты в общаге жил?
– Вообще-то нет, но я примерно в курсе...
