лагере.
Это особенно злило Вальку. Он наблюдал за Жмуркиным, упорно искал случая, чтобы свести с ним счеты, показать свое превосходство. Но вот уже вторая смена подходит к концу, а случая все не представлялось. Теперь единственная надежда — показать себя в военной игре.
ДАВНИЙ СПОР
Когда в лагерь «Металлист» прибыла вторая смена, ребята прежде всего увидели у линейки яркий плакат: «ПИОНЕР! ГОТОВЬСЯ К СДАЧЕ НОРМ КОМПЛЕКСА «ГОТОВ К ТРУДУ И ОБОРОНЕ СССР!» и рядом с ним большущий, в рост человека, план работы лагеря с крупной желтой надписью по всему тексту наискосок: «ПРОЕКТ».
Младшие, узнав, что нормы на значок «Будь готов к труду и обороне» можно сдавать только с четырнадцати лет, зашумели:
— Неправильно! Почему с четырнадцати?! Мы тоже хотим!..
— Так вы тренируйтесь пока. В соревнованиях участвуйте. А стукнет четырнадцать — значок получите, — утешал их старожил лагеря «Металлист» горнист Сергей Синицын…
Но уже через пару минут, прочтя план работы лагеря, обиженные успокоились. Ближних и дальних походов с ночевками, экскурсий в горы, по берегу моря, к рыбакам, соревнований по бегу, плаванию, стрельбе, преодолению препятствий и всяких других интересных дел в плане было столько, что обрадовались даже самые придирчивые:
— Вот мирово! Живем, ребята!
Только один дотошный мальчишка из младшего отряда досмотрелся и, шмыгнув носом, спросил Сергея:
— А это чевой-то «проект» написано? Понарошке, значит? Это неправильный план, да?
Ребята вокруг заволновались.
— Запомни, пацан, вранья у нас в лагере не любят, — ответил Сергей. — Андрей Андреевич знаешь какой? Что угодно, только не ври! Понял? А написано там «проект» потому, что только когда ты и другие на общем лагерном сборе утвердят его, вот тогда план законный будет, как приказ.
— И я утверждать буду? — удивился малыш.
— Конечно! Как все!
— Женька! Женька! Слыхал? — выскальзывая из толпы, окружившей Сергея, закричал мальчишка: — Мы с тобой план всего лагеря утверждать будем! Понял?..
— Ты это всерьез, Андрей Андреевич? — спросил начальник лагеря «Пищевик» Иван Сидорович, прочитав плакат и план работы.
— А что? — удивился начальник лагеря «Металлист».
— А то, дорогой мой, что это перегиб! И за это тебя взгреют, а то и вовсе по шапке дадут!
— Что ты, Ваня! Разве готовить пионеров к труду и обороне не нужно?
— Чудак-человек! Кто говорит «не нужно»?! Нужно. Но пускай это делают в городе. Там у них стадионы, школы. Всякие там тренеры и учителя за это отвечают. А наше дело так все предусмотреть, чтобы никто себе шею не свернул или не утонул. А главное — прибавка в весе!
— Да брось ты, Иван Сидорович! У нас же пионерский лагерь, а не свиноферма.
— И бросать нечего. В прошлом году была в лагере средняя прибавка в весе 600 граммов, так меня разделали под орех. Все плохо! А в этом году сам председатель союза со мной носился как с писаной торбой. «Крепко, — говорит, — поработали, Иван Сидорович. Учли критику. Такой лагерь на весь край один. Ни одного ЧП, и средняя прибавка в весе на одного пионера два кило четыреста!.. Мы посылаем детей в лагерь, чтоб поправились. В здоровом теле — здоровый дух!..»
— Ну и прохвост же твой председатель союза! — окончательно рассердился Андрей Андреевич. — Я бы его вытащил в райком и разнес в клочья!
— Больно ты горячий, Андрей. Наживешь себе лихо… А насчет труда и обороны, так мы тоже не лыком шиты. Игру-то военную мы у тебя в первом потоке выиграли! А почему? Да у меня же хлопцы во! Здоровые. Кровь с молоком! А твои чижики, по горам лазая, последние силы растеряли…
— Ну, насчет игры ты не прав. Не потому проиграли… Да и как же я удержу пацанов, если для них походы — лучшее удовольствие?
— Мало ли чего они хотят. Пусть на территории культурно отдыхают. Зато я спокоен — шею свернуть негде. И начальство довольно, потому как поправятся…
— Нет, Иван! Я не согласен. Не для того мы с тобой гражданскую войну прошли, чтобы наши дети, как буржуи, себе брюхо отращивали…
НА «БАЛКОНЕ»
Иван Жмуркин очень любил поесть. Не было дня, когда бы он не просил добавки, а то и второй порции. Ребята удивлялись:
— И куда в него лезет? Сам, как селедка, а жрет за троих!
Но Иван только посмеивался и, поглаживая себя по животу, говорил:
— Соображать надо! Кладу в пузо… а соки идут вот куда! — и показывал на голову.
— Может, и правда, — соглашались мальчишки. — Если еда в тело не идет, то куда ж? Вон как язык у него ловко подвешен…
Несмотря на плотный завтрак, Жмуркин вышел из столовой хмурый. Купанья не будет — на море шторм. На небе тучи. Вот-вот дождь пойдет. А тут еще вспомнился вчерашний разговор с начальником.
Застав его полк спящим в тени под кустами, командарм рассердился:
— Дрыхнете! Времени вам мало?!
— Да мы только что… Пять минут назад перерыв сделали, — оправдывался Жмуркин.
— Оно и видно! Полчаса по кустам рыскал, пока на твои ноги не наткнулся. Безобразие!.. Пойди у Гака поучись! Вот это командир. Сам учит. Конкретно!..
Худшего оскорбления Иван Сидорович и выдумать не мог. Сравнил его с этим рыжим болваном! Ему учиться у Гака?! Да никогда этому не бывать!..
«Раз на море все равно нельзя, пойду в разведку! — решил Жмуркин. — Вызнаю все и преподнесу начальнику на блюдечке…»
Пять старших отрядов «Металлиста» с песнями вышли из ворот и направились по дороге к ущелью между горами Три Сестры.
Жмуркин, порядочно поотстав, крадучись, следовал за ними. Когда отряды остановились в ущелье, Жмуркин в поисках наблюдательного пункта, отдуваясь, взобрался по утоптанной тропке на южный склон. Тропка кончилась на удобной площадке. Красота! Сверху над головой — сосна. Внизу — «металлисты». Чего лучше? Иван натаскал побольше травы и улегся на краю площадки. Все видно как на ладони.
Постояв немного, два отряда пошли в северный отрог ущелья, два — в восточный. А один остался как раз под Жмуркиным. Пионеры разделились на группы и стали разучивать азбуку Морзе… Ушел один отряд и тотчас ему на смену прибыл второй.
От мельканья флажков у Жмуркина рябило в глазах. Иван перевернулся на спину, прикрыл широкополой соломенной шляпой лицо и стал думать, как он будет дурачить «металлистов» в военной игре.
