– Твое дело, – пожал плечами Войцеховский и покосился на спящего Сергея. – Смотри, как бы чего не вышло… Лучше, если нам Сергей расскажет, что почувствовал, чем самим на его месте оказаться. Верно?
Он немного расчистил дно и начало тоннеля. Опыт – вот что делает мага сильным. Когда Армен, уже в ластах и маске нырнул, Михаил Петрович снова перенесся в район улицы Народного Ополчения. Сириусяне не оправдали возлагавшихся на них надежд, следовало кончать с этим дурацким Вторжением.
От объема нахлынувшей информации, а также от нескольких глотков из фляги Белки Пашей овладела сонливость. Вагон покачивался, за окном пролетали редкие огоньки человеческих поселений… Но спать было нельзя – когда в другой раз получится так поговорить?
– Значит, атлантов уничтожили?
– На нулевом плане – да. А потом и на первом, на втором и так далее, – подтвердил Белка.
– И когда же эта война кончилась?
– Да с чего ты взял, что она кончилась? Война идет, где-то там, наверху… – захмелевший Белка потыкал пальцем куда-то в сторону лба свесившейся с верхней полки Гали. – Ведь когда атланты оказались на первом плане и стали его помаленьку заселять, они и там догадались сделать зеркала Грохашша. Отразились – и попали на второй план, стало у каждого атланта на по два, а по три тела. Потом четвертый план образовался, потом пятый… А уж когда их стали гнать, то им и деваться больше было некуда. Хозы умирать не умеют, боятся. Чем больше бессмертия, тем страшнее смерть, так Максимович про них сказал. Хорошо сказал!
– Только непонятно, – уточнил Павел. – Бессмертие… Если отражаться все время дальше и выше – это разве бессмертие?
– Конечно! – фыркнул Белка. – Атланты ведь живы до сих пор, где-то там бьются с другими хозами на сотых планах. А сами хозы? Ведь магия позволяет омолаживать себя, оздоровлять – да что хочешь! Был бы опыт. Поэтому они так и боятся смерти – потому что бессмертные. Ну и бездушные. Мне кажется, с хозами после смерти ничего хорошего не происходит.
– А что там, после смерти? – спросила Галя.
Белка смутился.
– Ну откуда ему знать? – пришел на выручку Павел. – Это у хозов надо спрашивать, раз они по несколько раз умирают. Так?
– Они не скажут, – помотал головой бродник. – Хозы никогда о таких вещах не говорят. И еще никогда не говорят о том, как высоко по планам прошел кто-нибудь из них, это неприлично. То есть нарваться можно, если спросить. Еще никогда не говорят о том, что происходит на нижних планах, если только по делу, а так – ни-ни. Это закон.
– Почему?
– Ну как – почему? Потому что если скажем хоза на нулевом плане убили, то нечего ему уже туда соваться. Зачем там его влияние? А он может, с первого-то плана! Вот они и не разговаривают про нижние, чтобы значит этот хоз не мог толком знать, что делать. Вслепую-то много не наколдуешь!
– Но влияние ведь все равно есть?
– Есть, но оно – расплывчатое… – Белка поводил перед собой руками, изображая какое-то облако. – Все от всего зависит. Вот когда все хозы вместе начинают что-то делать, тогда да, тогда катастрофа. Так Атлантиду и погубили, и вышел потом, и сами хозы не обрадовались. Теперь на нулевом плане Атлантиды нет, и вообще география другая немного.
Галя заерзала, едва не свалившись вниз.
– Значит, на первом плане Атлантида есть?!
– Есть, только называется как-то иначе. Не помню. Остров такой, между Африкой и Америкой. Но атлантов там, конечно, давно нет – а то бы они такие дела творили, что здесь, на нулевом плане, мало кто выжил. С атлантами воевали долго, потихоньку… Сами посудите: легко ли убить хозы, мага? Нужно на каждого группу таких же натравить, числом и весом взять. А для этого надо сперва на верхний план проникнуть, а там атланты бьют всех, кто высунется, потому что они всегда выше… Были. Но чтобы с ними воевать, хозы тоже стали отражаться все дальше, наперегонки, возникали все новые планы… Может, их и не сотни, а тысячи – я не знаю. Не интересуюсь.
– И все планы одинаковые… – протянула Галя. – И везде живут люди, только они – маги, знают, как устроен мир… Бессмертные…
– Я это говорил? – вдруг обиделся Белка. – Говорил я такое?
Павел сделал девушке знак, чтобы помолчала. Галя отодвинулась к стене.
– Я такого не говорил. На первом плане про хозов знают не больше, чем здесь. Хозы пришли, расплодились, а потом решили, что ни к чему их потомкам поголовно отражаться в зеркалах. Путаница только получается, контроля нет. Тем более, города воюют между собой на нижних планах, раз атлантов больше нет. Воевать-то хозам всегда с кем-то нужно, они, бездушные твари, другого интереса в жизни не знают, как только отразиться самим и другим не дать. Так что и на первом, и на втором, и на десятом планах живут обычные люди, где меньше, где больше, где так, где эдак, а про хозов и планы ничего не знают.
– Зачем же делать из зеркал Грохашша секрет? – засомневался Павел. – Раз все это так просто?
– Сделать зеркало Грохашша – не просто, – уточнил Чуй. – Ну, а чтобы отразиться, большого ума конечно не нужно. Хоть миллион в день! Только что получится? Ты скажем хочешь курить – раз, и у тебя в зубах сигарета. А Галька не хочет, чтобы ты курил – раз, и нет у тебя в зубах сигареты. Начинаете вы бороться, ссориться… Лучше ограничить число хозов, тогда им раздольно и спокойно. Атланты потому войну за нижние планы и проиграли, что отразились сразу все. Путаница, неразбериха, одни магические воздействия мешают другим…
– Хозы все могут? – опять подала голос Галя.
– Утопить остров – только сообща. Один хоз не сможет даже вот этот поезд в воздух поднять, потому что сильные магические вмешательства противоречат множеству других. И не срабатывают… Механика тонкая, а до конца ее, может, только атланты и знают.
– А на Луну полететь может хоз? – не унималась девушка. – Или к звездам?
– Нет, – уверенно отрезал Белка. – Хозы по настоящему сильны только в пределах Границ Власти городов. Там как бы поле образуется… Плотное. А на Луне – откуда это поле? Да и не нужна хозам Луна, хозы хотят только одного: отражаться и жить вечно. Ненасытные они.
– Но много раз умирают…
– Ну, это же не по-настоящему. Душа ведь у хоза одна, и она в зеркале не отражается. Зато ей приходится следить за двумя, тремя, десятью телами – вот и стирается душа в порошок. Хозам верить нельзя, они – не люди.
Павел и Галя опять переглянулись. Прокашлявшись и еще раз отхлебнув из дружелюбно протянутой Белкой фляги, Паша решил перейти от теории к практическим вопросам.
– Белка, Ник-Ник и Лена – хозы, так? Что им от нас нужно?
– Чтобы ты этот рюкзак в Москву отвез. Кстати, что там? – бродник, тоже оживился.
– Портрет такой, мозаичный… – Павел похлопал рукой по рюкзаку, но открыть его не решился. Все же Белка человек довольно странный, доверять ему тяжело. – С одной стороны президент, и с другой тоже.
– Артефакт какой-то, – уверенно сказал Чуй. – Питер последнее время очень здорово на Москву насел, практически уже раздавил на нижних планах. Теперь им надо в город побольше своих артефактов натащить – это такие штуки, которые не поддаются магическим воздействиям. Ну, почти, только очень сильными их можно разрушить. Делают артефакты эти специальные мастера, такие же полоумные, как Грохашш.
– А зачем они нужны?
– Мало ли… Скажем, спрячешь в этот портрет что-нибудь – никто не найдет. Магия не поможет. А вообще Я в этом не разбираюсь, – зевнул Белка. – И не интересуюсь. Мне важно одно: Ник-Ник боится, что если они использует магию вблизи артефакта, то его заметят, не дадут протащить в Москву. Хотя, учитывая, что заказ ему сделала Алекса, то, может, это и не питерский артефакт… – бродник почесал бровь. – А, наплевать. Главное, что Ник-Ник меня достать не может, а то ваны в Архиве это отметят и след
