персонал.
Он направил в ее адрес поток французских ругательств, а она, не оставшись в долгу, ответила ему серией отборных английских оскорблений. Но тут в это состязание вмешался третий голос, который был достаточно громким, чтобы перекрыть их голоса.
- Что, черт возьми, здесь происходит?
Она и Бушар одновременно повернулись и увидели Филиппа, стоящего в дверях кухни, одетого по- домашнему - в белую сорочку, винно-красного цвета халат и черные брюки. Он нахмурился, словно предгрозовое небо.
- Милорд, слава Богу, что вы пришли. - Бушар повернулся к хозяину, умоляюще сложив руки. - Кто эта девочка, которая приходит ко мне и заявляет, что она кондитер? Но ведь не может быть, чтобы такая…
- Какая это «такая»? - прервала его она и тоже шагнула в сторону Филиппа. - Этот ваш человек, который называет себя шеф-поваром, только и делает, что всячески унижает и оскорбляет меня с того самого момента, как я вошла сюда!
- Это меня оскорбляют! - заверил Бушар. - Меня унижают!
Филипп поднял вверх руки.
- Довольно, я выслушал вас обоих, - сказал он, переводя взгляд с нее на Бушара и обратно. - Месье Бушар, насколько я понимаю, вы не хотите, чтобы мисс Мартингейл была кондитером для бала, - сказал он тоном человека, пытающегося урегулировать конфликт мирным, разумным путем. - Чем именно вызваны ваши возражения?
- Кухня, милорд, должна быть французской. А мне присылают английскую девочку для приготовления кондитерских изделий? Но это невозможно! Ведь мы не собираемся подавать к столу простой хлебный пудинг. Мадемуазель англичанка. Она не сможет приготовить настоящее пирожное. К тому же, - добавил он, бросая насмешливый взгляд в ее сторону, - она слишком молода. Мне нужен кондитер опытный. - Он перешел на французский, хлопая тыльной стороной одной руки о ладонь другой, словно подчеркивая каждый слог. - Чтобы он знал, как надо обращаться с тестом.
- Смею доложить, что я это делала с трех лет, когда пекла куличи из песка! - воскликнула она. - И вот уже двенадцать лет, как я являюсь профессиональным кондитером. Я работала с лучшими поварами Европы.
- Ишь, удивила! - язвительно воскликнул Бушар. - Всего двенадцать лет? Этого недостаточно, чтобы работать под моим руководством.
- Вот и хорошо, - ответила она, - потому что я не собираюсь работать под вашим руководством!
Француз хотел было что-то сказать, но Филипп остановил его.
- Довольно, месье Бушар, - сказал он, и Мария взглянула на повара победоносным взглядом. - А теперь, мисс Мартингейл, потрудитесь объяснить мне, чем вы так рассердили моего шеф-повара?
- Он разозлился потому, что ему не позволили самому выбрать кондитера. Я имею в виду, такого, которого он мог бы третировать.
- Это невыносимо! - завопил Бушар. - Я главный повар. Она никогда не будет работать под моим руководством. Она должна уйти!
- Месье… - начал было Филипп, но Мария его остановила.
- Я никуда не уйду, пока не урегулирую вопрос относительно меню кондитерских изделий, - заявила она, сложив на груди руки. - Относительно меню изделий, которые будет готовить мой персонал под моим руководством, по моим рецептам и с использованием моих методов.
- Ваших методов? - эхом отозвался Бушар. - У английского кондитера нет никаких методов.
- Что, черт возьми…
- Довольно! - прикрикнул Филипп, останавливая ее. Он наклонился и взял ее за предплечье. - Идем со мной.
- Но почему? - Она попыталась вырваться, однако силы были неравные. - Куда ты меня ведешь?
- Отсюда. Пока не взбунтовался весь кухонный персонал. - Он вывел ее, и, уходя, она увидела через плечо, как Бушар с улыбкой триумфатора помахал ей рукой.
- Смотри, что ты наделал! - воскликнула она, когда Филипп повел ее вверх по лестнице. - Я держала ситуацию под контролем.
- Оно и видно.
- Держала. Пока не явился ты.
Он не стал с нею спорить. Они поднялись по лестнице в его гостиную.
- Из-за чего разгорелся весь этот скандал?
- Ты сказал, чтобы я встретилась с месье Бушаром и обсудила детали меню для бала. Я так и сделала.
- Это состязание в оскорблениях ты называешь обсуждением?
- Да. И все закончилось бы великолепно, если бы не вмешался ты.
- Ну да, великолепно. А как же иначе?
- Ты не понимаешь. Бушар и его персонал не могут обслужить весь ужин, на котором будут присутствовать четыре сотни гостей. Именно поэтому твой брат и нанял меня. Бушару необходима помощь кондитера, но его самолюбие было задето тем, что ему не позволили самому выбрать для себя кондитера. А когда он увидел, что я молодая да еще женщина, это нанесло еще один удар его гордости. Перед своим персоналом он должен был поважничать и показать свою власть как главного повара.
- Так почему, черт возьми, ты не позволила ему просто сделать это?
- Потому что в результате я бы пострадала первая! Если бы я ему это позволила, то мы готовили бы по его рецептам и его методами, и мое заведение превратилось бы в продолжение его кухни и снабжало бы его батонами хлеба и подносами «дамских пальчиков», а я стала бы чуть ли не служанкой у него на побегушках. Нет, чтобы мы с ним могли работать вместе, как коллеги, я должна настоять на своем.
- Но только не тогда, когда я завтракаю прямо над вашими головами!
- Я не могу позволить этому напыщенному французишке хоть на мгновение подумать, что он руководит мною и моим персоналом.
- Кстати, этот напыщенный французишка является одним из лучших поваров в Лондоне.
- Как и я. Это и послужило причиной нашей схватки. Он бросил мне перчатку, оскорбив меня, и я ответила ему тем же. Я понимаю, что это противоречит всем твоим понятиям о приличном поведении, Филипп, но если бы я повела себя по-другому, он был бы сильно разочарован.
Ушам своим не веря, Филипп уставился на нее:
- Ты имеешь в виду, что он сам хотел, чтобы ты ругала его и орала на него?
- Конечно. Иначе он перестал бы меня уважать. Мое театральное представление показало ему, что я артист в кулинарии и что я достойна того, чтобы работать вместе с поваром его таланта и способностей. У меня есть темперамент. Я горжусь моей работой. Я не стану готовить по его рецептам, а только по моим собственным. Я дерзкая. Все эти вещи Бушар понимает и восхищается ими. Разве ты не видишь?
Он не видел.
- Я вижу лишь то, что ты получаешь огромное удовольствие, демонстрируя твой сценический талант при каждом удобном случае. Тебе следовало бы пойти на сцену.
- Дело в том, что я уже почти убедила его в моих способностях, когда ты уволок меня оттуда! - Она досадливо поморщилась и посмотрела на него так, словно это он совершил какой-то проступок.
- Нынче утром я спокойно, мирно завтракал, - сказал он, чувствуя раздражение, - когда внизу, под лестницей, разразилась война. - Он окинул ее взглядом и покачал головой. - Мне следовало бы догадаться, что ты станешь причиной чего-либо подобного. Мне еще повезет, если до конца дня я не получу от своего шеф-повара заявления об уходе.
- Не будь глупым, - сказала она и направилась к двери. - Никуда он не уйдет.
- Куда ты идешь?
- Закончить то, что начала, - сказала она через плечо.
- Э-э нет, - сказал он и схватил ее за руку. - Ты туда не вернешься.
Нетерпеливо вздохнув, она остановилась.
- Ради Бога, Филипп, отпусти меня, - сказала она. - Я иду в свой магазин, чтобы приготовить
