это моя головная боль.
Зеркало легло в руку так, будто было сделано только для меня, каждый палец моей руки нашел на нем свое место, — будто сначала сделали слепок, а потом отлили его из металла. Некоторое время на нем светился по-прежнему только зеленый камень. Я взглянула на Клима, он понимающе кивнул головой:
— Жди.
Я опять перевела взгляд на зеркало, есть… засветился красный камень…
Может быть, эта штучка улавливает через мою руку всю ситуацию, оценивает ее… и еще решает, чем помочь?
— Просто Феликс тебя теперь знает, и если ты нуждаешься в помощи и ищешь его, зеркало тебе в этом поможет… — объяснил Клим.
Я покраснела, что, если он читает мои мысли? Или у меня был такой дурацкий вид, когда я разглядывала зеркало? Знакомый громоподобный чих прервал мои мысли, суровый черный глаз смотрел на меня из зеркальной глади.
— Феликс, Климу нужна твоя помощь… — черный глаз беспомощно закрутился в маленьком кусочке стекла. — Он здесь…
— Покажи ему меня… — устало произнес Клим.
Довольное фырканье возвестило о том, что Феликс увидел Клима… Он тут же пропал из поля зеркала. Надо было ждать. Мне хотелось посмотреть, что с рукой, я подошла ближе. Заботливый Филимон уже освободил руку от одежды. В месте выше локтя была дыра… насквозь… примерно в мой палец толщиной… скорее всего перебито сухожилие, раз рука как плеть…
— Чем же это так можно? — вырвался у меня вопрос, хотя я и понимала, что Климу не до разговоров — он потерял много крови.
— Плетеные… они проходят сквозь тебя, прорастают, к ним нельзя приближаться… если не знаешь как защитить себя…
— А ты знал? — Спросила я очень тихо, — если Клим не услышит, пусть не отвечает.
Он услышал, открыл глаза и даже попытался усмехнуться:
— Я — пограничный эльф… Это моя работа… И вообще, нам всегда удавалось загнать их обратно…
Шум приближающегося дракона заставил Клима встать.
— Где гном? — он огляделся, поморщившись от боли.
Вдруг я с ужасом почувствовала как по мне что-то… ползет. С отвращением дернув ногой, я поняла, что не тут-то было… это что-то по-прежнему висело на ней… О-о, ну конечно, как я могла забыть… на штанине болтался Филимон. Он лез в свой, вернее, в мой карман. Забравшись, наконец, туда не без моей помощи, он протянул мне руку…
— Клим, все в сборе… Ну что еще, Фил? — я взялась за его маленькую ручку и…пожала ее…
Как он заверещит, я не знаю на каком языке это было выдано, но мне кажется там было что-то обо мне… А потом в ладонь мне что-то скатилось…
Посмотрев, я увидела какой-то корень… Клим в это время подошел к приземлившемуся Феликсу и, одной рукой ухватившись за упряжь, взлетел на умного зверя. Дракон вновь пригнул шею, я поняла и повторила все как сделал Клим, думая, что сейчас взлечу так же легко и изящно… Плюхнувшись позади эльфа, и услышав хихиканье Филимона в кармане, я не удержалась:
— Ой, я кажется выронила корешок, Фил… А-а-й, — гном кусанул меня наверное изо всех сил.
— Ася, ты врешь, — гном так серьезно сказал, что мне стало не по себе. — Это для Клима, надо положить корень прямо в рану, только зачисти… И еще… Я же сказал — в редких случаях Фил…
Эльф уже даже не сидел, он полулежал и постанывал от боли. На спине Феликса было устроено большое седло, закрепленное где-то внизу под его огромной тушей. В седле мы все и разместились.
— Фил, закрепи ее ремнями… — просипел Клим.
Я быстро зачистила корешок, сзади обхватила эльфа, и, приподняв его, и, привалив к себе, придержала. Филимон в это время шустро вставил снадобье в рану, и, перемещаясь по дракону как по дивану, стал пристегивать нас с Климом. Я в это время с удивлением разглядывала руку, в которой только что держала очищенный корень, — на ней всю мою жизнь был шрам, в детстве я проткнула руку рогатиной, сейчас от него осталось большое розовое пятно…
Гном убежал к голове дракона, что-то сказал тому в ухо и побежал назад. Феликс расправил крылья, вытянул вперед шею и, сделав пару шагов, начал тяжело и мощно подниматься. Гном, пытаясь удержаться, и, подскальзываясь на блестящей чешуе, некоторое время балансировал, но когда толстенная ветка шваркнула его, он плюхнулся на четвереньки и побежал еще быстрее… Тут уж и я смогла дотянуться до него, наконец, и посадить в карман. И тут мне его стало жалко, Филимон, сидя в кармане, дрожал как осиновый лист. 'Маленький, как же тебе тяжело с нами, с большими…'
Дракон, распластав огромные крылья, быстро миновал болота. Вечер окутывал туманом землю. Стало холодно, но к холоду я привычна… Стоило мне об этом подумать, как Филимон буркнул:
— Вообще-то сбоку привязана медвежья шкура…
3
Когда Феликс начал снижаться, я почувствовала сразу. Уснуть мне так и не удалось. Я слышала, как перестал дрожать и успокоился Филимон, Клима еще долго лихорадило, но вскоре и он задышал ровнее.
Что меня ждет, там внизу? Совсем другой мир? Я не была уверена, что мне он нужен…феи, гоблины… с другой стороны, я узнала Филимона, Феликса, прошло всего два дня, а я уже не представляю, как я вообще жила без них…
Дракон дал пару кругов, снижаясь, и мягко сел, приподняв шею кверху, я мысленно порадовалась, что меня привязали ремнями. Темно. Я похлопала легонько по карману, там завозились. Возня закончилась тем, что, наконец, показался гном.
— Мы на месте? — Спросила я его всклокоченную голову.
— Да… Сейчас кто-нибудь подойдет… может быть… Сиди… Хотя нет… — похоже спросонья у него совсем бардак в голове. — Давай отвязываться, пойдем звать на помощь, а то можем так до утра просидеть… А Климу нужна помощь…
Ну, вот и первая здравая мысль за эти пятнадцать минут. Ладно. Отвязываемся. И…сходим…нет слазим…а-а-а сваливаемся…Черт…Махина трехметровая…
Феликс наклонился ко мне и сочувственно чихнул. И виновато уставился на меня одним глазом.
— Ничего….Ничего…Феликс… У тебя, наверное, аллергия… — сказала я, тут же вытираясь, знаю же — '…не стой под стрелой'.
Глубокая ночь, судя по всему около часа ночи. Туман стелется, — похоже, река рядом, воздух влажный и болотом не пахнет, роса…
— Куда двигаемся, Филимон? — тихо спросила я.
— Куда, куда… куда, куда… — тоже тихо кудахтал гном, — да не знаю я куда… где зеркало-то? — вдруг его осенило.
— А что зеркало-то… там ведь тоже темно. Ни мы их, ни они нас… — ворчала я, но зеркало все-таки достала.
Вот была картинка. Стоит в темном поле балда и пялится в темное зеркало…
Луч света, ударивший из зеркала спустя несколько секунд, был спасением для нас. Но это был всего- навсего фонарь, поднесенный к зеркалу на другом конце… потом выплыло опухшее лицо какого-то толстяка, который принялся выпучивать глаза и трехэтажно что-то кричать на непонятном мне языке, тут Филимон не выдержал, и что-то нахально прокричал в ответ…
Толстяк убрался… И появилось нежное светлое лицо женщины. Филимон вдруг проблеял:
— Фея…
Она, молча, некоторое время смотрела на меня, потом очень серьезно произнесла:
— Ася, ждите — скоро будет помощь… — потом еще помолчала, но не уходила…Потом кивнула головой, как будто своим мыслям в ответ, и добавила:
