– Ну почему ты так решила? Это же легко объяснить. Лео любит тебя, вот и все.
Эти слова повергли Тимотию в смятение, она несколько мгновений ловила ртом воздух, пытаясь глубоко вздохнуть и успокоить разбушевавшееся сердце. В голове царила полная сумятица. Когда же ей наконец удалось собраться с мыслями, нелепость утверждения Сюзан вырисовалась совершенно отчетливо. Если она правильно помнит смысл того, что говорил Лео, то, уж во всяком случае, это была не любовь. Надо смотреть правде в глаза. Похоть – вот что владело привидевшимся ей Лео.
– Ты ошибаешься, – выдавила Тимотия. Сюзан уже открыла рот, собираясь, наверное, возразить, но в этот миг раздался стук в дверь. Тимотия обрадовалась, увидев свою компаньонку. Та быстро окинула взглядом комнату и, убедившись, что все в порядке, впустила доктора Пресли.
Боль, которая снова возникла, как только врач дотронулся до ноги, была только кстати. Теперь никому, ну разве что Сюзан, не пришло бы в голову удивиться, почему Тимотия так бледна. Да и какая боль может сравниться с душевными страданиями?
– Опухоль спадает, – довольно заметил Пресли, – хотя воспаление пока не прошло. А вот тут появился небольшой кровоподтек. Это очень хорошо, он означает, что застоя крови нет. Должен вам сказать, – он с улыбкой посмотрел на Тимотию, – это прекрасный признак.
– Почему? – спросила Эдит, увидев, что Тимотия смотрит на врача остановившимся взглядом и никак не реагирует.
– Потому что это означает, что исключается опасность гангрены. Вот, взгляните сами на это покраснение вокруг воспаленной области.
Доктор снова посмотрел на Тимотию, та с усилием стряхнула оцепенение.
– Вы говорили вчера, что, возможно, у меня перелом.
Доктор Пресли ободряюще улыбнулся.
– Да, говорил, этого нельзя исключить полностью, но все же я склоняюсь к мысли, что перелома нет. Однако на всякий случай я наложу вам лубок. Он не помешает, да и ходить будет легче, когда вы начнете вставать.
Тимотия оживилась.
– Вы хотите сказать, что я скоро встану?
– Возможно, через несколько дней.
– Значит, я могу уехать домой!
Пресли обошел кровать и приблизился к Тимотии.
– Я думал, мы договорились, мисс Далвертон, что вы некоторое время побудете здесь.
– Нет, это вы так распорядились. – Даже если она и договаривалась, так это было вчера, а сегодня уже не имеет никакого значения. После прошедшей, ночи единственное, чего ей хочется, так это уехать отсюда как можно скорее. – Но мне… но я хотела бы уехать домой как можно скорее.
Врач сочувственно вздохнул.
– Вы напрасно так беспокоитесь из-за этого, мисс Далвертон. Мне жаль, но я вам не советую. – Он поднял ладонь, увидев, что Тимотия собирается заговорить. – Выслушайте меня до конца.
– Помолчи, девочка! – раздался голос Эдит. Тимотия сжала губы, с трудом удерживаясь, чтобы не сказать что-нибудь грубое. Она понимала, что ведет себя неразумно. Но остаться – выше ее сил.
Доктор Пресли, весь сочувствие и понимание, заговорил снова:
– Я осознаю неловкость вашего положения, моя дорогая, но не допускаю и мысли о том, что вы по собственной воле хотите отдалить свое выздоровление.
– Конечно не хочу, но…
– Моя дорогая мисс Далвертон, доверьтесь мне! Вы умная, деятельная девушка. Вы, наверное, не понимаете, но вам будет затруднительно передвигаться, даже когда вы сможете поставить ногу на пол. Разумнее будет начать ходить в просторном помещении. Ваш кузен…
– Не говорите мне о моем кузене! – возмущенно закричала Тимотия. – Если вы собираетесь держать меня здесь ради Лео, то я…
– Тимотия!
Тимотия умолкла, и вовремя. Бог знает что еще могло сорваться у нее с языка. Что же это такое? Стоит только кому-то упомянуть о Лео, как она тут же взвивается. Будто какая-то сила подхватывает ее и несет. Доктор Пресли ни в чем не виноват, он тревожится о ней.
– Прошу прощения, – сказала Тимотия. – Я веду себя неподобающе.
Пресли улыбнулся.
– Ничего, я привык выслушивать всякое от своих пациентов. – Он кашлянул, прочищая горло. – И вы извините меня, моя дорогая. Я не хочу выглядеть бесцеремонным, но, по словам мистера Виттерала, комнаты в Фенни-Хаусе такие… такие…
– Каморки, одним словом! – закончила за него Тимотия. Она была убита. Лео сделал все, чтобы не выпустить ее.
– Я не хотел произносить это слово, но, мне кажется, именно так он и выразился, – со смешком согласился Пресли. – И поскольку дело обстоит так…
Его прервали, и кто же? Эдит Хонби.
– Ни слова больше, доктор! Фенни-Хаус исключается, могу заявить это со всей ответственностью. Не беспокойтесь, мистер Пресли, я прослежу за тем, чтобы она не уехала, пока вы не позволите.
