Единственным приемлемым выходом стало создание в России собственных финансовых институтов, полностью зависимых от заокеанских хозяев. Названия этих банков и холдингов известны всем, даже если это не самые крупные структуры. Ведь их главная задача — влиять на общественное мнение, создавать и финансировать политические партии, фракции, группы, занятые защитой исключительно определенных интересов. Вторая, не менее важная их задача — обеспечивать личное обогащение некоторых граждан США, занятых на государственной службе и в силу этого не имеющих права легально получать дивиденды от коммерческой деятельности. Но секретность их профессии, да вдобавок заграничное происхождение денег, дает им неограниченные возможности нарушать уже собственные, американские законы.
Возьмем, к примеру, движение “Яблоко” или “Демократический выбор России”. Россия свой выбор сделала и остановила его не на Гайдаре со товарищи, а что до фруктового движения, то уже само его название — “Явлинский-Болдырев-Лукин” — говорит, что интерес в нем имеют три лица, из которых один, Болдырев, уже не в деле. Но зато “Мост-банк” и ряд других структур активно продавливают через многочисленные собственные СМИ идеи этих образований. Получив некоторое количество мест в парламенте, они могут теперь защищать позицию США по Ираку, отторжение Курильских островов от России, введение привязки рубля к доллару, закон о СРП — все, что угодно. Что выгодно. Они, если захотят, могут обвинить в коррупции членов правительства, не согласных идти по “Мосту” между НТВ, пятым управлением КГБ и зарубежными спецслужбами. Могут долго бороться с несуществующим антисемитизмом. И на всем этом делаются неплохие деньги по обе стороны океана, поскольку и та, и другая сторона выделяют средства на агентурную разработку многократно вспаханной и удобренной почвы. Западные корпорации продолжают через агентов американского правительства “подкупать” их партнеров из российских псевдодвижений, которые сосут деньги из российских банков и холдингов, многократно заложенных и перезаложенных Западу. В России создана иллюзия влиятельности разных “груш”, “помидоров” и прочих фруктов, которыми потом до одурения обкармливают западных бизнесменов, вкладывающих деньги “в Россию” — на самом деле, эти американские средства зачастую даже не пересекают Атлантику.
Тем временем ФБР и Интерпол тщетно ищут деньги “русской мафии”, не догадываясь пошарить по счетам недавно вышедших в отставку офицеров собственных спецслужб, а также изучить счета жен и родственников “чистых и незапятнанных” российских политиков.
Валерий ЛУНЕВ
Капитан Владислав Шурыгин УМНОЖЕННЫЕ НА НОЛЬ
Приказано уничтожить
…Иногда мне тяжело признаваться самому себе в том, что история последних лет — это история потерь. Я много лет отдал Вооруженным Cилам. Память хранит восторг преклонения перед огромной отлаженной военной машиной, к которой я имел честь принадлежать. Я помню ощущение смятения, когда на учениях ПВО я, находясь на одном из подмосковных КП, впервые увидел на экранах локаторов и плексигласе планшетов бой истребителей, которые они вели в эти минуты за Полярным кругом, в районе Северного полюса. Я видел, как после больших учений в Белоруссии танковые дивизии выстраивались в гигантские, стальные каре на пустых, рыжих осенних полях, и сердце холодело перед невообразимой советской военной мощью, когда вертолет, казалось, целую вечность летит над этими бронированными армадами, которым несть числа. Я помню аэродром 'Чкаловское' в дни после землетрясения в Армении, когда десятки огромных транспортных 'Илов', как в гигантском улье, выстраивались перед бетонным 'летком' и стартовали в хмурое декабрьское небо, унося в себе за тысячи километров сотни тонн продовольствия, медикаментов, бульдозеров, кранов, самосвалов. Великая империя жила, творила, боролась…
А потом начался другой отсчет.
Я помню ощущение горького стыда, когда в июне 1992 года на границе Украины и Приднестровья люди в советской военной форме со звездами на кокардах, пряча глаза, что-то мямлили о том, что прославленная 'Железная' дивизия теперь переименована в 'национальную гвардию', и вот теперь 'ненадолго поставлена' здесь заслоном, чтобы ловить добровольцев, пробирающихся в Приднестровье.
Я помню растерянность и пустоту в душе, когда в Нижних Эшерах при очередном грузинском артналете меня, офицера, выставил за ворота части испуганный российский майор, у которого я попросил укрытия от огня.
Я помню бессильную ненависть к своей армии, когда я наблюдал, как российские танки с русскими экипажами расстреливали в центре Москвы Российский парламент.
И все же я верил в армию. Я искал и находил в ней тех самых героев, которые столетиями составляли ее честь и славу. Я жил в батальонах и ротах, штурмовавших чеченские твердыни, защищавших Цхинвали и Бендеры, Сухуми и Душанбе. И мне хотелось верить, что именно они, доказавшие в самое страшное, смутное время свою верность Родине и присяге, станут тем самым костяком, на котором возродится и окрепнет
