вашего коллегу?»
Он и тогда пришел в замешательство, а теперь понимал еще меньше. Что им известно? Какой неведомой ему информацией о Микаеле они располагали?
Микаелю он не рассказал ни о визите полицейских из Службы безопасности, ни о разрыве с Широй. Просидел целый день в кабинете, чувствуя себя полной развалиной, и старался придумать, что предпринять.
Через пятнадцать минут после ухода Микаеля Томми отправился к нему в кабинет. Дверь была закрыта, но не заперта. Они вообще не имели обыкновения запирать кабинеты.
Томми стал посреди комнаты, огляделся. Неужели он в самом деле способен обыскать кабинет коллеги? Вдруг кто-нибудь вернется? Вдруг придет Микаель и увидит, как Томми роется в его личных вещах?
Думать нечего — надо действовать. Если кто объявится, он что-нибудь придумает. Сейчас не время.
Томми бросил взгляд на дверь. Закрыть ее или нет? Если закроется, он, конечно, меньше рискует быть обнаруженным — дверь в кабинет Микаеля видна сразу, едва войдешь в офис. С другой стороны, если его обнаружат за закрытой дверью чужого кабинета, все будет выглядеть еще более подозрительно.
Он оставил дверь приоткрытой. Подошел к письменному столу, сел и выдвинул верхний ящик.
Вы хорошо знаете вашего коллегу?
Он понятия не имел, что искать. В верхнем ящике лежали только ручки, скрепки и фотография его жены-португалки. Томми взял снимок, всмотрелся. Он видел ее один-единственный раз, когда она случайно заходила в офис. Насколько он понял, в Осло ей не нравилось, и она часто уезжала домой в Лиссабон. А Микаель, похоже, особенно не расстраивался. Сам он никогда не заговаривал о своей жене. Томми положил фотографию на место и закрыл ящик.
В следующих трех ящиках тоже ничего интересного не нашлось: какие-то брошюры, пустые блокноты, зарядники для мобильного, мотки провода, коробки от телефонов, инструкции, дыроколы, степлеры и прочая офисная мелочь.
Томми поднял глаза. Ему послышался какой-то звук. Вроде бы стукнула входная дверь. Секунду-другую он прислушивался, но ничего больше не услышал. Осторожно задвинул ящик, который собирался осмотреть, встал, подошел к двери, выглянул в коридор.
Никого. Только шум уличного движения доносился снаружи. Рев автобусных дизелей.
Он опять прикрыл дверь, оставив щелку сантиметров в десять, и вернулся к столу. Быстро осмотрел то, что лежало на столешнице. Ничего интересного — папки, стопка счетов и незаконченный отчет за последний месяц.
У стены стоял шкафчик из светлого дерева с выдвижной застекленной дверцей. Запертый. На полках внутри стояли подставки с папками. Томми подошел к шкафчику, взялся за ручку, потянул. Потом ухватился покрепче и рванул дверцу.
Услышав треск, Томми вздрогнул и в испуге выпустил ручку. Стоял и смотрел на шкаф. В дверце появилась длинная трещина — от замка до края. Следовало бы как следует нажать на кнопку в ручке дверцы. Вдобавок тут, вероятно, и раньше была трещинка.
Томми скривился и тихо выругался. Как он это объяснит? Наклонился рассмотреть трещину. Замок висел теперь на честном слове. Ладно, до завтра что-нибудь придумается.
Он открыл дверцу, снова чертыхнулся, присел на корточки и стал изучать содержимое шкафа. Сначала папки на полках, потом скоросшиватели. Методично просматривал их одну за другой.
И в одной из папок у самой стенки он кое-что обнаружил. Взял ее, раскрыл, положил на пол рядом с собой.
Целая пачка счетов, которых он раньше не видел. Судя по датам, документы поступали с того времени, когда они только что открылись, вплоть до прошлой недели. Суммы разные — от нескольких тысяч до нескольких сотен тысяч крон. Он насчитал больше тридцати документов от разных фирм, о которых прежде не слыхом не слыхал. Адресатами платежей были частные лица, преимущественно иностранцы. Некоторые счета помечены карандашом: «не оплачено». Томми перелистал их, пытаясь найти хоть какой-то общий знаменатель. Несколько имен встречались неоднократно, а четыре счета поступили от одной фирмы — «Тёйен. Торговля подержанными автомобилями».
Томми вздрогнул — кто-то открывал входную дверь, звенел ключами. Потом хлопок. Входная дверь, это точно. Шаги. Кто-то вошел в офис.
Томми затаил дыхание и принялся стремительно и бесшумно собирать счета, которые разложил по полу.
Шаги приближались.
Направлялись прямо сюда.
Томми едва успел собрать все счета в папку, когда дверь кабинета распахнулась.
На пороге стоял Микаель.
Стоял и с изумлением смотрел на Томми, на папку, которую тот держал в руке, на открытый шкаф со сломанной дверцей и на архивный ящик, впопыхах задвинутый не до конца.
— Что ты здесь делаешь? — процедил он. — Томми, какого черта ты здесь делаешь?
60
Шира тихонько постучала в комнату Саида, подождала, пока он, помедлив, сказал «да?», и заглянула внутрь.
Саид стоял у кровати. Складывал одежду в сумку, стоявшую на покрывале. На Ширу пахнуло холодом — окно было приоткрыто.
— Что ты делаешь? — спросила она.
Он выпрямился.
— Мне пора, Шира. Больше не буду тебе тут надоедать.
— Когда?
— Сейчас.
Она задумчиво кивнула:
— Куда ты теперь?
Саид посмотрел на нее. Очень серьезно. Он словно намного постарел за те шесть недель, что прожил у нее. Складки на лице сделались резче и глубже. Кожа под глазами приобрела землистый оттенок, волосы безжизненно падали на уши.
— Мне пора на войну, Шира, — прошептал он.
— На какую войну?
Он покачал головой.
— Где ты был ночью?
— Ты не спала? — Он удивленно посмотрел на нее.
— Я слышала, как ты ушел и как вернулся. Где ты был?
Он не ответил, отвернулся и опять принялся складывать вещи в синюю сумку.
Шира прислонилась к дверному косяку.
— Сегодня я порвала с Томми, — сказала она.
— Хорошо.
— Он сказал, к нему приходила полиция… сегодня рано утром. Два следователя. Прямо домой.
Саид вздрогнул и обернулся к ней.
— Они назвали ему мое имя.
Впервые она увидела на его лице новое, совсем другое выражение — что-то вроде недоверчивого удивления:
— Твое имя?
— Да.
