— А почему бы не полететь на самолете? У нас ведь ничего подозрительного при себе не будет.
— Не люблю самолеты, — сказал Кразич. — Надо предъявлять паспорт, оставлять следы.
— Ладно, а как насчет поезда? В поезде удобнее, чем в машине.
— Слишком много народу вертится кругом. Не поговоришь. Слишком много любопытных старух едет к своим внукам.
— Господи, ну и настроение у тебя сегодня. В чем дело?
Кразич не знал, стоит ли говорить Тадеушу о Кэролин Джексон и Энтони Хилле. Лучше подождать, пока появится новая информация, решил он. Трудно найти невинное объяснение тому, что он видел накануне, однако, если учесть отношение босса к таинственной женщине, стоит хорошенько вооружиться, прежде чем ее в чем-то обвинять.
— Просто терпеть не могу дождь, — сказал Кразич.
Некоторое время оба молчали. Тадеуш вновь занялся своим журналом. Когда прошло три часа, то есть они одолели примерно две трети пути, зазвонил телефон Кразича. Он полез в карман и вытащил трубку, а Тадеуш тем временем ворчал, что его помощнику пора бы научиться пользоваться гарнитурой.
— Алло.
— Я закончил, — произнес голос, измененный с помощью электроники.
— И?
— Сами посмотрите. Я не могу по телефону.
Кразичу это не понравилось. Он знал, что все хакеры в той или иной мере параноики, однако это не значило, что у них нет на то оснований.
— Сейчас я не могу приехать, потому что нахожусь в четырехстах километрах от Берлина.
Уголком глаза он заметил, что Тадеуш заинтересовался его разговором.
— Может быть, заедете в Интернет-кафе?
— Что?
— В Интернет-кафе. Там стоят компьютеры, присоединенные к Интернету.
— Я знаю, что такое Интернет-кафе. А мне-то оно зачем?
— Я пошлю информацию. Использую hotmail. com. Наберите www.hotmail.com. Потом ваш адрес. Пошлю все на ваше имя. Пароль — название улицы, на которой я живу. Поняли? Мне повторить?
— Да запомнил я: www.hotmail.com. Потом мое имя, твоя улица. Ты уверен, что это надежно?
— Намного надежнее, чем телефон. И на вашем месте я бы не медлил. Вам надо это увидеть, и побыстрее.
Телефон отключился.
— Дерьмо, — произнес Кразич, бросая телефон на приборную доску. — Где мне, черт его побери, искать Интернет-кафе?
— Дарко, что происходит? Кто это?
Кразич тихо выругался на родном языке.
— Ханси-хакер. Он кое-что искал для меня и теперь говорит, дело срочное. Надо заехать в Интернет- кафе.
— Ладно. Первый же поворот — наш. Сейчас во всех городках и деревнях есть Интернет. А в чем все-таки дело?
Кразич нахмурился:
— Тебе не понравится.
— Не понравится, если мне придется ждать.
— Уйдя от тебя, Кэролин Джексон встретилась с другим мужчиной.
Тадеуш растерялся:
— Ты не снял слежку?
— Нет. Неужели ты думал, что я доверюсь незнакомой женщине? С тех пор как ты рассказал о ней, у нее все время кто-нибудь висел на хвосте. И вчера она в первый раз позволила себе кое-что, кроме покупок и работы.
— Кто же этот мужчина? Где она встретилась с ним?
Тадеуш старался говорить спокойно, однако от Кразича не ускользнуло то, что у него изменился голос, который теперь звучал более напряженно.
— У него квартира в том же доме. Войдя в дверь, она направилась сразу к нему. Радо увидел их в окне. Они целовались.
Тадеуш покачал головой:
— Он ошибся. Ты же знаешь Радо. Не самый большой умник в твоей команде. Может быть, они просто здоровались или прощались.
Кразич покачал головой:
— Нет. Я тоже видел. Они целовались по-настоящему. И похоже, не в первый раз. В его квартире она пробыла примерно полтора часа.
Тадеуш сжал кулаки:
— Не всю ночь?
— Нет. Не настолько же она глупа. Ты ведь мог ей позвонить. Босс, она играет тобой, — напрямик высказался Кразич.
— И чем занимался твой хакер?
— Когда мужчина вышел утром, я обыскал его квартиру. Нашел имя и кое-что еще. Велел Ханси поискать, где только можно. Скорее всего, он что-то нашел.
— Кто он?
— Доктор Энтони Хилл. Работает в университете Сент-Эндрюса. Это в Англии, точно?
— В Шотландии, если точнее. — Голос Тадеуша звучал вяло, невыразительно. — Вот съезд с автобана. Что ж, давай посмотрим, что Ханси-хакер напишет нам о докторе Энтони Хилле. А потом решим, как нам быть с мисс Джексон.
Кразич поглядел на Радецкого. Тот крепко сжал зубы, весь напрягся. Не хотелось бы Кразичу быть на месте Кэролин Джексон, когда они встретятся в следующий раз. «Поделом суке», — подумал он самодовольно, включая сигнал поворота. Нельзя доверять бабам.
Всю ночь он крутился в горячке, так что койка стала мокрой от его пота. Голова гудела, накатывала чернота. Вечером баржа казалась ему капканом, в котором он застрял. Невозможность действовать сводила его с ума. Ему было нечем занять себя, кроме чисто физической работы, которая не отвлекала его мысли от главного. Даже Гюнтер и Манфред заметили неладное. И когда они в энный раз выразили беспокойство, он наорал на них и потребовал, чтобы его оставили в покое. На их лицах он увидел растерянность, и до него дошло, какими ужасными последствиями грозит ему потеря контроля над собой.
Он не мог позволить себе оступиться, иначе будет потеряно все, чего он с таким трудом достиг. Впереди долгий путь, прежде чем он удостоверится, что мир понял его, и его обязанность — помнить об этом каждую минуту.
Однако ему было трудно держать себя в руках, когда его голова раскалывалась от противоречивых импульсов. Каждый раз, стоило ему подумать, что все утряслось, как в его мысли вторгалось что-то еще и вносило в них смуту. Сначала он убедил себя, что предал свою идею, прислушавшись к голосу деда и овладев проклятой Кальве. Потом решил, что поступил с ней как надо, взяв над ней полную власть. А через некоторое время маятник качнулся обратно, и он опять потерял почву под ногами.
А кроме всего этого было то, что он с ужасом прочитал в газетах статьи о себе, в которых рассказывалось о его деяниях. Хотя он знал, что рано или поздно такое случится, и воображал, будто готов к этому, тем не менее реальность выбила его из колеи. Его называли чудовищем — правда, это его не удивило. Хотя он надеялся, что отыщется кто-нибудь, кто поймет настоящую причину происшедшего с самонадеянными ублюдками. И вот, никто слова худого не сказал об убитых. О них писали как о невинных жертвах, и ни одному человеку не пришло в голову, что они заслужили свою смерть от его рук.
Естественно, журналисты напридумывали разного о мотивах. В паре газет было сделано предположение, что он обезумевший защитник прав животных, воюющий с вивисекцией. Невероятно.
