доставил его в Лондон. Но там его приняли, как и подобает в случае с предателем, — плохо. Через несколько лет Касадо вернулся во франкистскую Испанию, и суд освободил его от наказания. До самой своей смерти в 1968 году Касадо добивался восстановления своего воинского звания, но так и не преуспел в этом.
А Франко принимал 27 марта первого французского посла — маршала Петэна, который вскоре станет главой марионеточного прогерманского правительства вишистской Франции. Чтобы унизить французов, именно в этот день испанский диктатор объявил о присоединении к Антикоминтерновскому пакту.
Пока Касадо с комфортом плыл в Лондон, в порту Аликанте надеялись на спасение от 20 до 30 тысяч республиканцев. Коммунисту Виламону Торалю была поручена защита порта. На французском корабле действительно удалось вывести 400 человек, среди которых находились представители всех партий Народного фронта. Люди ждали новых судов, но вскоре, к своему ужасу, увидели, что выход из порта заблокирован кораблями франкистов.
30 марта жители Аликанте услышали из десятков громкоговорителей итальянскую фашистскую песню «Джиовинеза»: это входила в город моторизованная «добровольческая» дивизия «Литторио». Консулы Аргентины и Кубы, поддержанные представителями международного комитета содействия эвакуации, попросили разрешения создать в порту нейтральную зону на несколько суток для организованного проведения эвакуации. Французское правительство даже направило в Аликанте военный корабль, чтобы вывести тех, кто подвергался наибольшей опасности. Итальянцы сначала согласились на создание нейтральной зоны и специально зафрахтованное международным комитетом транспортное судно «Виннипег» было готово принять на борт 6000 человек, если французские и английские военные корабли прикроют его от возможного нападения ВМС Франко. Но ни Париж, ни Лондон не хотели обострения отношений с победителями, а Франко запретил вывоз людей из Аликанте.
В это время итальянцы и подошедшие части франкистов окружили порт пушками и пулеметами. Многие из попавших в западню людей истерически рыдали, другие кончали жизнь самоубийством (таких было 136, из них только один коммунист). 1 апреля колонны преданных уже во второй раз республиканцев вышли из Аликанте под конвоем победителей. Впереди их ждали смерть, пытки или, в лучшем случае, долгие годы тюрьмы. Итальянцы и франкисты соперничали между собой в ограблении беззащитных людей.
Остатки республиканской авиации сдавались на аэродроме Барахос под Мадридом, причем капитуляцию принимал не только главком франкистских ВВС Кинделан, но и последний командующий легионом «Кондор» Вольфрам фон Рихтхофен. Немцы прилетели на «мессершмиттах» и по-хозяйски осматривали самолеты своих недавних врагов. А франкисты выворачивали карманы республиканских летчиков, отбирая все ценные вещи. Потом с пилотов даже сняли кожаные куртки. Почти все летчики республиканских ВВС были приговорены к смертной казни и только немногим повезло: смертный приговор был заменен на 30 лет заключения.
1 апреля 1939 года Франко собственноручно написал последнюю военную сводку: «Сегодня, когда Красная Армия захвачена в плен и разоружена, национальные войска выполнили свои главные военные задачи. Война закончена» Хотя обычно военные сводки франкистов не отличались большой правдивостью, на этот раз «генералиссимус» не грешил против истины.
Так закончилась продолжавшаяся 986 дней гражданская война в Испании. Не будучи побеждена в бою, республика пала от удара в спину. Малодушие единиц всего лишь на какой-то миг оказалось сильнее героизма миллионов. Над Испанией вместо объявленного 17 июля 1936 года безоблачного неба, на долгие десятилетия опустилась страшная ночь варварской диктатуры.
Приложение
«Товарищу Кабальеро.
Нам передал наш полпред тов. Розенберг выражение Ваших братских чувств. Он нам передал также, что Вы неизменно воодушевлены верой в победу. Разрешите братски благодарить Вас за выраженные чувства и заявить Вам, что мы разделяем Вашу веру в победу испанского народа.
Мы считали и считаем своим долгом, в пределах имеющихся у нас возможностей, прийти на помощь испанскому правительству, возглавляющему борьбу всех трудящихся, всей испанской демократии против военно-фашистской клики, являющейся агентурой международных фашистских сил.
Испанская революция прокладывает себе свои пути, отличные во многих отношениях от пути, пройденного Россией. Это определяется разницей предпосылок социального, исторического и географического порядка, иными требованиями международной обстановки, чем те, с которыми имела дело русская революция. Вполне возможно, что парламентский путь окажется более действенным средством революционного развития в Испании, чем в России.
При всем том мы думаем, что наш опыт, в особенности опыт нашей гражданской войны, соответственно примененный к особым условиям испанской революционной борьбы, может иметь для Испании определенное значение. Исходя из этого, мы, по Вашим многократным просьбам, переданным нам в свое время через тов. Розенберга, согласились на отправку в Ваше распоряжение ряда военных работников. Эти работники получили от нас указания давать советы в военной области тем испанским военачальникам, в помощь которым они должны были быть переданы Вами.
Им категорически было предложено не упускать из виду, что при всем сознании солидарности, которым проникнуты в настоящее время испанский народ и народы СССР, советский работник, будучи иностранцем в Испании, может принести действительную пользу лишь при условии, если он будет строго придерживаться рамок советника и только советника.
Мы полагаем, что именно таким образом используются Вами наши военные товарищи.
Мы просим Вас дружески сообщить нам, насколько наши военные товарищи успешно выполняют возлагаемые Вами на них задачи, ибо, разумеется, лишь при положительном отношении к их работе с Вашей стороны их дальнейшее оставление на работе в Испании явится целесообразным.
Мы просим также сообщить нам прямо и без обиняков Ваше мнение о тов. Розенберге: удовлетворяет ли он испанское правительство, или следует его заменить другим уполномоченным.
Четыре наших дружеских совета на Ваше усмотрение:
1) Следовало бы обратить внимание на крестьян, имеющих большое значение для такой аграрной страны, как Испания. Хорошо было бы дать декреты аграрного и налогового характера, идущие навстречу интересам крестьян. Хорошо было бы также привлечь крестьян в армию или составить партизанские отряды из крестьян в тылу фашистских армий. Декреты в пользу крестьян могли бы облегчить это дело.
2) Следовало бы привлечь на сторону правительства мелкую и среднюю городскую буржуазию или, во всяком случае, дать им возможность занять позицию благоприятного для правительства нейтралитета, оградив их от попыток конфискаций и обеспечив, по возможности, свободу торговли. В противном случае эти слои пойдут за фашистами.
3) Не следует отталкивать руководителей партии республиканцев, а, наоборот, надо их привлечь, приблизить и втянуть в общую упряжку правительства. Особенно необходимо обеспечить поддержку правительству со стороны Асапьи и его группы, делая все возможное для того, чтобы помочь им изжить свои колебания. Это необходимо для того, чтобы помешать врагам Испании рассматривать ее как коммунистическую республику и тем предотвратить открытую их интервенцию, являющуюся самой большой опасностью для республиканской Испании.
4) Можно было бы найти случаи заявить в печати, что правительство Испании не даст кому бы то ни было посягать на собственность и законные интересы иностранцев в Испании, граждан стран, не поддерживающих мятежников. Братский привет.
Сталин, Молотов, Ворошилов
21 декабря 1936 год».
