Запах касторового масла Еремеев уловил еще на площадке. Фрау Ройфель готовила на ужин крахмальные оладьи. Она не удивилась, узнав, что молодой человек хочет выразить свое восхищение постельным бельем.
— О, да! — расцвела польщенная хозяйка. — Это настоящее фламандское полотно!
— Я бы хотел послать своей матери несколько таких наволочек. Не подскажете ли вы, где их можно достать?
— Эти наволочки и простыни я покупала на «шварцмаркете»[4] возле кладбища.
— Я бы хотел разыскать торговца, который продает такие чудесные вещи.
— Не знаю, чем вам помочь. Это была женщина моих лет… Поищите ее возле цветочного киоска, где продают венки.
— Спасибо. Пожалуй, я так и сделаю.
На «шварцмаркет» удалось выбраться на другой день после обеда. Тон торговле здесь задавали пожилые немки — альтхафенские старухи. Они откупались от призраков голода и нищеты вещами, нажитыми праведно и неправедно. Они откупались от них всем тем, что долгие годы украшало их гостиные и спальни, кабинеты и кухни, но так и не сделало счастливыми очаги…
У Еремеева разбегались глаза от выставки никогда не виданных им полотеров и картофелечисток, механических яйцерезок и электрических кофеварок. Были тут и «Зингеры» всех моделей — ручные, ножные, электроприводные, сверкали спицами и никелированными рулями «лендроверы» и «торпедо», наперебой голосили патефоны — польские, французские, немецкие, — демонстрируя мощность своих мембран. Продавались детские игрушки — заводные слоны и Санта-Клаусы, шагающие куклы в крахмальных чепцах и пластмассовые автоматы. Старик в зеленых очках и суконном кепи показывал остроту складной бритвы «золинген» тем, что сбривал посуху волосы с рук всех желающих испытать на себе превосходное качество лезвия.
У цветочного киоска, как Орест и ожидал, никаких старух с постельным бельем не оказалось. Это было бы слишком большой удачей. Зато там же, у каменного магазинчика с готическим верхом, Еремеев купил прекрасный костюм — серый в крупную клетку.
И еще одну покупку сделал Орест. Возле цветочного киоска он увидел бронзовые фигурки каких-то восточных божков, собак, быков, несколько затейливых подсвечников и пару узкогорлых вазочек с гравированными узорами. Выждав, когда плотный дядя в розовых подтяжках поверх водолазного свитера переправит к себе в вещмешок обе вазочки, Еремеев, не торгуясь, купил мельхиорового сеттера и божка, танцующего на подставке, увитой бронзовыми лотосами.
Едва он успел засунуть фигурки в сверток с костюмом, как гомон большого торжища разорвала длинная автоматная очередь.
Конец ее потонул в истошных женских визгах, воплях раненых, торопливой ругани мужчин. Еремеев укрылся за цветочным киоском.
Выпустив еще одну очередь, автомат — Орест безошибочно определил отечественный ППШ — смолк. Стреляли скорее всего из развалин старинной аптеки. Именно туда бросился патруль, а за ним и несколько офицеров, оказавшихся неподалеку. Орест тоже побежал к аптеке, огибая по пути тех, кто лежал в ожидании новых выстрелов, и тех, кто не ждал уже ничего. Старик в зеленых очках вытянулся на боку, выронив роскошную свою бритву… Начальник патруля, пожилой лейтенант со скрещенными на погонах стволами, пострелял в черную дыру под рухнувшими сводами, выходившую на площадь как амбразура. Дыра молчала.
— Утек, гадюка! — выругался лейтенант и спрятал пистолет в обшарпанную кобуру.
Снова проклятое u
О происшествии на «шварцмаркете» майору Алехину доложили вместе с сообщением о новом взрыве на объекте А. Объектом А именовался подземный авиационный завод, затопленный немцами на западной окраине города. Взрыв — третий по счету — случился во все той же злополучной штольне, где всего лишь три дня назад заработала отремонтированная насосная установка. К счастью, обеденный перерыв еще не окончился, так что обошлось без жертв, за исключением, впрочем, одной: в стволе штольни нашли куски тела диверсанта, подорвавшегося на собственной мине.
Майор Алехин, взяв с собой капитана Горнового, немедленно выехал на объект. Перед отъездом он поручил капитану Сулаю взять комендантский взвод и разобрать вход в подвалы аптеки.
— Только осмотреть, — предупредил он настрого. — Никаких вылазок в подземные коммуникации!
Проскочив линии блокпостов, «виллис» остановился у серого портала железнодорожного въезда под землю. Здесь их встретил начальник осушительного участка, низенький, краснолицый капитан в замызганной шинели.
— Цыбулькин, — хмуро представился он.
Пока шли по въездному тоннелю, скупо освещенному гирляндой редких лампочек, Алехин расспрашивал капитана.
Цыбулькин отвечал на вопросы охотно и даже предупредительно. Алехин понимал его состояние: несмотря на предупреждение особого отдела ни на минуту не оставлять без надзора насосные установки, мотористы ушли на обед всем скопом…
Из рассказов начальника участка вырисовывалась такая картина: в час дня, как всегда, к порталу тоннельного въезда подкатила полуторка с обеденными термосами. Обедали здесь же, на поверхности, за сколоченными из досок столами. Едва принялись за второе, как из-под сводов тоннеля донесся глухой взрыв.
Подошли к сорванным дверям бункерной.
— Золотарев! — гаркнул капитан в глубину тоннеля. — Вруби фазу!
Тут же зажглась зарешеченная лампочка-переноска, уложенная поверх провода. Алехин взял ее и шагнул в черный проем. Развороченная глыба насоса нависала над полуовальным входом в затопленную штольню. Бетонный ствол штольни круто уходил вниз. Свет лампы упал на черную непроглядную воду. Два гофрированных хобота, спущенных от насоса, все еще мокли в ней бессильно и беспомощно. Подошел начальник участка и тоже заглянул в воду.
— Единственная штольня, которая поддается осушению, — вздохнул Цыбулькин. — По три метра в сутки проходили.
— Вот и беречь надо было! — не удержался Алехин. — Охрану выставлять! Глаз не спускать… У воды в штольне кто-нибудь дежурил?
— Днем мотористы поглядывали. А вот ночью…
— Так вот, впредь двоих ставить придется: и у воды и у двери.
— Есть! Осторожнее, товарищ майор! Похоже, бомба!
Алехин глянул под ноги — рядом лежала небольшая черная болванка, в самом деле, похожая на бомбу.
— Баллон! — первым определил предмет Горновой. — Газовый баллончик. Вон вентиль у него. Баллон от немецкого легководолазного снаряжения. Я, правда, только на фото видел. А вот и в руках довелось подержать.
Тщательно упаковав в вещмешок баллончик, кисть руки и несколько обрывков прорезиненного костюма, контрразведчики выбрались на поверхность.
Во флигеле майора Алехина ждала пространная и слегка запоздавшая шифротелеграмма:
«…Обеспечьте всеми мерами безопасность работ по осушению объекта А, а также максимальное ускорение работ. По поступившим сведениям, в районе штольни D находится подземный цех с образцами
