«Инопланетянин! Кто же еще! Сожрал Проныру, и будь здоров!» — замер Хью. Его ушибленная челюсть отвисла.
— Ответь, несчастный, — жалобно позвал он.
— Абу… ы… ы… — донеслось то ли из преисподней, то ли из брюха инопланетянина, невнятное бормотание Проныры.
Хью обомлел — из свежевырытой ямы торчали чьи-то башмаки. Потянув за них, Мечтатель вытащил из могилы едва живого от пережитого Проныру Гарри. К сожалению, ни один сотрудник мистера Гиннесса не присутствовал при сем, и первое в истории человечества воскрешение негодяя осталось безызвестным историческим фактом.
— Где напильник, идиот?
Схватив инструмент, Хью кинулся на ящик, как матадор на быка. Гарри зажмурил глаза. Лязгнув, отлетела крышка снарядного ящика.
— Картофель!.. — изумленно ахнул Хью.
И тотчас мощный «взрыв» поднял его в воздух и принялся бить обо что-то брыкающееся и визжащее. Хью раскрыл глаза, — рассвирепевший Джек Горилла, словно два ковбойских сапога, из которых выколачивают пыль, что было мочи колотил гангстеров друг об друга!
— Маста Джек, мы всего лишь хотели полакомиться картофелем, — истошно закричал Хью.
Ромул вставил ключ в замок и попытался открыть дверь. Но она не поддавалась.
— Что за черт, неужели не тот ключ?
Кравински недоуменно дернул ручку верандной двери и она неожиданно отворилась. Только тогда бывший полицейский обнаружил следы взлома.
В доме, определенно, побывали воры. Выхватив револьвер, Ромул осторожно прошел на веранду.
«Никакого погрома, ничего — ящики закрыты и вещи на своих местах».
Кравински повернулся к электрической плите прямо на конфорке лежал тюк, упакованный в целлофан и туго обвязанный шпагатом. Сверху лежало письмо в бледно-розовом конверте. Ромул прочитал его:
«Мистер Кравински, приношу извинение за моих людей. Бруно».
Ромул разорвал упаковку тюка — он был набит твердыми, как плитки шоколада, пачками стодолларовых купюр.
— Неплохо, неплохо, эта рыбина весит уже десять миллионов долларов, — усмехнулся Кравински. — Два нефтяных фонтана для одного огорода — совсем неплохо. Теперь нельзя терять ни минуты.
Кравински перетащил тюк в «Сааб», обвел суровым взором окрестности, как это делает пехотинец, перед тем, как выпрыгнуть из окопа.
«Мафия умеет считать деньги. Ее люди наверняка где-то здесь. Где? Сейчас мы это узнаем».
Ромул хладнокровно тронул машину с места.
Такого же хладнокровия явно не хватало Горилле — он так рванул с места свой «Бентли-Турбо-Р», что тот выскочил из придорожных кустов, как кобель из будки.
Проныра с Мечтателем, лежавшие под попоной на заднем сиденье, при этом тревожно замычали, подобно коровам в фермерском фургоне — их глотки были забиты кляпом, а конечности крепко связаны пеньковой веревкой.
Следом за «Бентли» тронулся обшарпанный «Форд» с пожилым негром за рулем, на которого никто не обратил внимания.
Вырвавшись за пределы города, Ромул долго гнал машину по автостраде, пока не свернул на второстепенную дорогу, на которой отлично знал каждый поворот.
«Ну, парень, начали!» — он насмешливо посмотрел в зеркальце заднего вида, где, словно в блюдце с водой, отражалась машина гангстеров.
Кравински вдавил акселератор в пол. Стрельнув глушителем, «Сааб» уверенно пошел вперед. Тяжелый «Бентли» мчался за ним с упорством гончей, преследующей зайца. Но остервенение гангстера не шло ни в какое сравнение с мастерством гонщика. Не вписавшись в поворот, «Бентли» пошел считать придорожные столбы.
Проклятия Джека и дикое мычание его пассажиров, ревевших, как обезумевший скот в грузовике, заглушили удары лимузина об ограждение. Пощекотав лакированным бортом последний столбик, он застыл на обочине.
— Проклятый шпик! — заорал не своим голосом Горилла, выскочив из машины.
— Эй, мистер, вас подвезти?
Джек обернулся на скрип тормозов потрепанного «Форда». Любезно улыбаясь, из него выглядывал пожилой негр с прямым как у белого волосами.
— Норман! — взвизгнул Джек.
В ту же секунду он бросился на машину детектива, но еще раньше Майк дернул ее вперед. Свирепый негр, пролетев досередины шоссе, плюхнулся пузом на асфальт.
— Пока, дядя! — донеслось из открытого окна «Форда».
…Незаметный, как чернильное пятно на заднице трубочиста, «Форд» следовал за «Саабом». Остановив машину, не подозревающий о слежке Ромул взвалил на плечи тюк с пятью миллионами долларов и, прихватив складную лопатку фирмы «Оливер», пошел на край кукурузного поля к развалинам старого силосного бункера.
Крадясь между высоких, шуршащих, как сигаретная бумага, стеблей кукурузы, Майк последовал за ним.
«Один — ноль в мою пользу», — усмехнулся Майк, наблюдая за тем, как старательно Ромул закапывает деньги.
Это имя ассоциировалось в его сознании со свистом гангстерских пуль и ревом гоночных моторов. Сколько перестрелок и гонок они прошли плечо в плечо, гордо соперничая друг с другом — два лучших детектива, два отчаянных гонщика.
«Хотел бы я посмотреть на твое лицо, май френд, когда ты узнаешь, как неудачно спрятал свои доллары», — Майк поднес к глазам бинокль.
Закончив свое дело, Кравински возвращался к машине. Он шел налегке, оставив в развалинах даже складную лопату. Майк бросился к «Форду», прислушиваясь к тому, как заурчал мотор «Сааба», оставленного в кукурузе. Дав ему вырулить на шоссе, Майк осторожно выехал из лесопосадки.
«Разрази меня гром! Этого только не хватало!» — Норман крутил головой во все стороны, ища «Сааб». Но напрасно. Как сквозь землю провалился.
«Один — один, — прошептал Майк, облизнув мгновенно высохшие губы. — Черт бы тебя побрал, май френд!».
А в это время темно-синий «Сааб» несся по автостраде со скоростью, гарантировавшей ему отрыв от любого преследования. В багажнике машины лежала банковская ссуда в пять миллионов долларов, предназначавшаяся хозяину «шкатулки».
Майк Норман обшарил весь Нью-Йорк, все закоулки, где только мог оказаться Ромул. Но поиски оказались тщетными. Не хотелось думать, что в это самое время он мог уже находиться во власти таинственного хозяина «шкатулка смерти».
Неделю спустя Майк узнал о предстоящих гонках дрегстеров.
«Если Ромул жив, он непременно приедет», — решил детектив и не ошибся.
В списке участников он нашел фамилию Кравински. Тяжелое предчувствие овладело Майком. Ему самому не раз приходило в голову, что лучшая смерть для автогонщика — смерть за рулем гоночной машины под рев толпы, пришедшей за него болеть, под музыку и захватывающий лай спортивного комментатора.
«Если Кравински задумал самоубийство, все произойдет на предстоящих соревнованиях», — с мрачной отрешенностью подумал Майк.
Он решил бросить все дела и немедленно встретиться с Ромулом. Но тот его его даже не принял, что еще больше усилило подозрения Нормана. Все, что он мог сделать в этой щепетильной ситуации, подать
